"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

— Так Видар гридень.

— И что? Прям сразу всех нагибать начал? Ни хрена. Он пролил и пот, и кровь, и слезы, прежде чем смог. И если думать и дрожать, как ты, то лучше сразу сдохнуть, чтобы не мучиться. Гиви?

— Ищу, на каком курсе эта тварь училась и с кем дружила, — ответил тот, копаясь в браслете. — Все можно найти или купить информацию, если знать к кому обратиться. С теми, кто за воротами, разберется глава рода, а тут уж мы шороху наведем. Никто не смеет трогать одного из нас и после этого жить спокойно.

— Хватит тут сидеть, — появилась незнакомая лекарка. — Вашему другу ничего не угрожает в данный момент. Займитесь своими делами и не мешайте работать.

Друзьям ничего не оставалось делать, как молча покинуть лекарский корпус, на ходу решая, чем заняться. Ноги сами понесли их в сторону центрального здания и, увидев, как его покидают императоры, они чуть ускорились.

— Ваше Темнейшество, — обратились они к Раздорову, что шел последним и явно был доволен. — Как все прошло?

— Отлично. Просто замечательно, -улыбнулся он. — Но об этом позже. А сейчас я хочу еще раз сказать вам спасибо. Я горд, что у моего сына такие верные друзья. Особую благодарность я выражу главам ваших родов, но еще мне бы хотелось отблагодарить лично вас.

— Да нам ничего не надо — лишь бы Видар был жив, — ответила Танька и остальные поддержали ее одобрительным ворчанием.

— Ох, за это можете не переживать. Завтра его перевезут в поместье, где уже лекарь рода лично им займется. Сегодня его, увы, трогать нельзя. Так что двери нашего дома всегда отрыты для вас, и вы сможете навещать его в любое время дня или ночи. А о награде я еще подумаю. Никто не посмеет сказать, что Раздоровы не ценят или не помнят добро.

— А что с этой… — Танька испытывала огромное желание выругаться, но сдержала себя. Все же перед главой сильного рода надо фильтровать речь.

— С этой сукой, ты хотела спросить? — и его губы раскрываются в кровожадном оскале. — Она будет жить. Но как по мне, лучше бы выбрала смерть. А теперь позвольте откланяться, меня ждут дела, — коротко кивнув, Раздоров пошел дальше.

— И вы здесь? — появляется Кристина.

— Спасительница красавчиков и просто хороших парней. Салюты, дорогое вино и неделя разврата, -разворачивается к ней Танька.

— Чуть больше почтения, Темноводная, — хмурится та.

— А то что?

— А то я ни черта не скажу, о чем договорились большие дяди.

— Принимается. Внимаем с почтением и трепетом. Была бы парнем, еще бы и трусики сняла. Впрочем, могу снять и перед девушкой. Но когда останемся наедине.

— Твоя похоть уже вошла в легенды. Впрочем, это даже хорошо — Видарчик не потерпит в своей постели шлюху.

— Ох, это ж когда он успел стать Видарчиком-то? — сарказм так и лился из Таньки. А еще… какая-то обида. — Потекла от вида его проткнутого тела?

— Неважно, — отмахнулась принцесса. — Однако я официально заявляю на него свои права.

— Становись в очередь, — влезла Настя. — Я его официальная невеста.

— Я тоже. Ну, почти, — так же пошла в атаку Снежана.

— А я его трахну просто из принципа, -это уже Танька.

— Эй, а как же я? — обиделся Гиви. — Я же лучше! Красивей. И здоров. Могу утешить любую. Я хорошо умею утешать.

— Завались, Гиви. Не до тебя сейчас.

— Черт. Видар, конечно, при смерти и все такое, но я его все равно ненавижу.

— Так, хватит болтать. На сегодня все занятия отменили, и студенты сидят по своим домам. И нам тоже оставаться тут не следует. Пошли ко мне и там спокойно поговорим за рюмкой чая.

— Ох, Твое Высочество снизошло до бедных аристократов и приглашает нас к себе?

— Завались, Трупкипанидзе. Реально бесишь, — поймав чуть насмешливый, но одобрительный взгляд Таньки, Кристина развернулась и потопала к своему дому, конечно же, класса Идеал. А остальная компания, к которой примкнул и молчаливый Дима, пошла следом. Все равно заняться было нечем, а тут манила важная информация, полученная из первых рук.

Идти пришлось далеко — почти в самый конец ряда домов, но увидев это место, они поняли, что шли не зря. И еще — он сильно отличался от того, в котором жил Видар.

На окраине магической академии, где древние дубы сплетали ветви в подобие чёрных арок, возвышался особняк, будто высеченный из самой ночи. Его стены, сложенные из матового обсидиана, поглощали солнечный свет, оставляя лишь холодное мерцание, словно звёздная пыль, застрявшая между камнями. Окна, узкие и высокие, напоминали глаза исполинского существа — их витражи изливались кровавыми отсветами, изображая сцены древних ритуалов и падших ангелов, чьи крылья обвивали золочёные цепи.

Дверь, тяжёлая, словно плита забытой гробницы, была украшена барельефами воронов с аметистовыми глазами. Они следили за каждым гостем, шевеля металлическими перьями при малейшем прикосновении к магии. За порогом воздух густел, пропитанный ароматом полыни и ладана, смешанным с горьковатым дымом вечно горящих свечей — их пламя плясало в канделябрах, отливая синевой забвения.

Главный зал встречал мраморным полом, где под ногами мерцали созвездия, сплетённые из серебряной жижи. Стены утопали в бархате цвета спелой сливы, а по ним струились тени, будто живые, обнимая портреты прежних хозяев — магов с глазами, полными бездны. Над камином, где вместо огня клубился фиолетовый туман, висел меч с рукоятью из чёрного нефрита — клинок, говорили, мог разрезать даже время.

Лестница, извивающаяся, словно змея, вела в башню, где Кристина проводила ночи. Её покои хранили тайны — зеркала, показывающие не отражения, а грезы владелицы, библиотека с книгами, переплетёнными в кожу демонов; и рояль из чёрного дерева, игравший мелодии сам, когда луна касалась клавиш. На столе, инкрустированном ониксом, всё ещё стоял кубок с засохшими каплями вина — настойки, что она пила, чтобы слышать шёпоты умерших.

В саду за домом, среди чёрных роз и лилий, светящихся как призраки, бился фонтан с водой густого серебра, точно ртуть. Статуи стражей-горгулий на крыше шевелили когтями в лунные ночи, а в пруду, где плавали рыбки с алмазными чешуйками, иногда показывалось лицо — бледное, с глазами, как две пропасти. Говорили, это дух некогда убитой