"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

девушки из древних и уважаемых родов. А то, что гуляют — так у нас это не возбраняется. Видар сильно выделяется на общем фоне парней, поэтому и неудивительно, что они рядом с ним. К тому же, с Темноводной он вроде как давно дружит. И дружок его, Трупкипанидзе… Ничего такой. Симпатичный.

— Да фу, Даша! На фоне Видара этот вообще не смотрится.

— Вот видишь. Ты его уже защищаешь. А там и до постели недалеко. Я потом на ушко тебе шепну, что парням больше нравится. После этого он точно на других и смотреть-то не сможет. Прими уже это как факт и не терзайся. А лучше поговори с ним.

— Что⁈ Что бы я — и с этим? Первая заговорила⁈

— Кристин, ты темная принцесса или светлая?!!! Откуда столько стеснительности? Мы не просим — мы берем, мы не подчиняемся — мы подчиняем. Понравился самец — хватай его за член и тащи к себе, пока другие не увели.

— Этого схватишь. Вон сколько уже держат. Стоит и делает вид, что переживает. Да ему плевать.

— И правильно. Что бы там про него ни говорили, но Видар совершенно точно выдающаяся личность. Ты вообще хоть раз слышала, чтобы во время Красного заказа выживали? Тем более, что на него была объявлена та-а-а-акая охота! А он к тому же не просто выжил, а еще и умудрился отправить в Навь кучу идиотов, пришедших за его головой. И даже… Я, конечно, не утверждаю, но слухи такие ходят, что он сумел захватить Дикую пустошь…

— Вранье! Я бы о таком знала.

— Имеющий уши услышит. Точно говорю — захватил. Маленькую, но Дикую!!! Да там столько всего может быть! Не зря глава рода расщедрился на дом класса Идеал. Значит, Видар принес роду столько денег, что не жалко и потратить малую долю… И это притом, что глава рода Раздоровых никогда особой щедростью-то не славился.

— Ну да, звучит, конечно, логично. Но как-то… Ох, смотри, Рому светлого провели, а я даже не заметила. Небось, папка-то подсуетился, чтобы сыночку не уби… ЧТО⁈ Ах ты, сука!!! Н-н-на!!!

Глава 2

Яркий, обжигающий свет со страшной силой уничтожающий щит с одной стороны и острая, разрывающая сердце боль с другой. Отвлекусь на что-то одно и сдохну — точно вам говорю!

Чувствую, как немеет тело, дрожат руки, но держу. Сколько уже прошло — миг, день, тысячелетие⁈ Слышу шум, и все внезапно заканчивается. Свет гаснет, а сталь, что с легкостью пробила щит со спины, медленно выходит, ровно по тому же каналу, что и вошла.

Думать о том, кто мне помог, сил нет. Остатками сознания цепляюсь за реальность, но поток тьмы подхватывает меня и уносит куда-то очень далеко. На прощанье я вроде как слышу свое имя, но ответить не могу, да и не хочу — тут тихо, спокойно. Нет боли и переживаний. Мне хорошо.

Мысли текут вяло, со скоростью улитки — где я, что я? Не помню. Ничего не вижу и не слышу — тут вечная тишина, тут нет времени и пространства…

— Рано тебе сюда, — слышу голос. Он тихий, завораживающий, успокаивающий. Впрочем, я и так спокоен. Но до тех пор, пока не начинаю двигаться, постепенно ускоряясь. Что? Не хочу, мне и тут хорошо! Не надо!!!

Но кто ж меня спрашивает… Во тьме рождается точка света, которая с каждым мгновеньем становится все ярче и ярче, пока свет полностью не охватывает меня. И тогда я кричу — громко, яростно, злобно, и не потому, что мне больно, а потому, что я все вспомнил…

— Он пришел в себя!!! — голос, подобно набату, врывается в мои уши, оглушая и простреливая ее болью. И он не тот, что я слышал раньше.

Пытаюсь открыть глаза, но не получается — веки будто свинцовые. Но даже через них я ощущаю взгляды, направленные на меня — в них нет агрессии или ненависти. Лишь тревога и радость.

Пить — мелькнула в моей голове мысль, и ее будто услышали. В губы ткнулась трубочка, через которую потекла живительная влага. Пересохшее горло мгновенно все впитало, будто боясь, что отберут.

— Поднимите мне веки, — хриплю я, отчаявшись увидеть мир своими силами.

— Ой, ну прям патриарх рода Вийевых, — слышу смешинку в голосе. Кажется это Танька, но я не уверен. — Тот тоже без посторонней помощи не может глаза открыть.

Нежные пальчики осторожно помогают мне открыть глаза, и слабость в них внезапно проходит. То есть, я теперь могу вполне себе самостоятельно моргать. Прогресс на лицо!!!

Пытаюсь шевельнуть рукой — ага, вроде работает. Но будто онемела, как, собственно, и все тело. Мурашки по нему так и прыгают, а еще и колет во всех труднодоступных местах.

— Ты как, сын?

Мои глаза, привыкнув к яркому свету, начали различать мелкие детали. Оказалось, я лежу в постели, голый, прикрытый лишь тонкой простыней, и у меня жуткий стояк. Это при том, что тело еще только приходит в себя.

Судя по всему, я нахожусь в нашем поместье, в лекарском крыле, в котором вроде бывал только раз, но расписанный магическими узорами потолок запомнил.

Рядом стоят отец, Снежана, Танька и еще какая-то женщина преклонного возраста с темными кругами под глазами. Напряглись, я ее вспомнил — Глафира Сергеевна, баронесса Подорожникова. Лекарь рода и какая-то там моя дальняя родственница.

— Вроде сдох, но меня не приняли. Сказали валить обратно и продолжать трепать вам нервы. Так что у меня есть справка, что я не идиот, а делаю важную работу.

— Хорошо, что предупредил. А то я собирался еще и мозгоправа вызывать, — едва заметно улыбнулся отец.

— И сколько я тут валяюсь? — силы стремительно ко мне возвращались и жутко хотелось есть. Нет, не так — жрать, всего и побольше. Желудок, будто проснувшись после долгой спячки, медленно разгонялся, угрожая взять полный контроль над мозгами в свои дрожащие от голода ручки.

— Неделю, — мрачно сказала Танька, переглянувшись с отцом.

— Прости, я плохо соображаю после сна. Мне на миг показалось…

— Не показалось — неделю, — это уже отец.

— Так, мне нужны подробности. Но не сейчас. Надо бы сначала в душ сходить, а после него, я очень надеюсь, что меня покормят. А вот потом я с удовольствием послушаю красивую, полную любви и коварства историю.

— Ага, прям