"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

— Ты новости смотришь вообще? — недовольно спросил он — Там такое начинается. Стреляются, оппозиция воюет с Дудаевым и проигрывает. Если он их разнесёт, то нас туда отправят. Это точно. Попомни моё слово.

— Нас туда не бросят, — я перевернулся набок и подтянул одеяло до горла. — Осенний призыв, из автомата даже никто ещё не стрелял.

— Твои слова, да Богу в уши.

— Да тихо! — прикрикнул кто-то в казарме. — Поспать дайте!

— Если что, — я хмыкнул и зевнул, — будем держаться там вместе. Добро?

— Замётано.

Важничает парень, но вроде неплохой, просто сильно старше нас. Ручка продолжила поскрипывать, а я уснул.

* * *

Наш кадрированный полк формировали перед самым вводом в Чечню, смешав всех, кого только можно. До этого я знал только Царевича, так как мы с ним учились в одной школе, Газона и Самовара, с которыми пересекался в учебке, с остальными познакомились перед самой войной.

Пожалуй, я был первым, кто общался с Пашкой Самоваром, остальные его сторонились. Я тогда был совсем пацаном, а он был старше, и первое время не казался нам своим.

Зато сейчас это он для меня пацан, как и остальные.

После Царевича я отправился к нему, потому что Самовар оставался единственным из нашей группы, с кем я ещё не обсуждал все эти дела.

Голова у него светлая, что-нибудь подскажет дельное, или укажет, что стоит доработать или изменить. После него поеду к Моржову, и план перейдёт на новую стадию.

Что-то получится, и этим надо будет воспользоваться, а что-то нет, и тогда придётся срочно всё корректировать. Но надо действовать.

Когда подошёл к дому, из подъезда выскочила девушка в пуховом платке с заплаканным лицом. Не та ли самая невеста Самовара?

Что-то он сильно гонит её от себя. Хотя она честно ждала его два года, с чем он даже не спорит, и сам он с нетерпением ждал, когда вновь её увидит. Но всё пошло не так.

Хотя я понимал, в чём может быть дело, и это надо решить.

Я поднялся к нему на этаж и нажал кнопку звонка в его квартиру.

Глава 6

Я позвонил в дверь, но её не открывали долго. Скорее всего, мать Пашки Самовара ушла. Деда тоже нет или он мог не услышать звонок — глухой. Но сам Паха должен быть дома — раз уж его невеста в таком виде выскочила из подъезда, значит, они говорили и между ними что-то произошло.

Надавил на кнопку звонка ещё раз. Наконец, услышал грохот где-то внутри.

— Да чего тебе надо? — донёсся приглушённый голос Пашки.

Конечно, если он лежит, попасть к нему домой не выйдет, сам-то он с одной рукой в кресло не залезет. Но всё же вскоре через дверь послышался шум в прихожей, а затем щёлкнул замок.

— Это ты, Старый? — удивился Пашка.

Он сидел в своём новом инвалидном кресле, в одной майке и шортах. Повреждённое плечо уже не перемотано, просто торчала культя. Лицо красное, взмокшее от натуги.

— Руками катил? — спросил я.

— Аккумулятор что-то барахлит, — он махнул здоровой рукой. — Зарядить не успели, а с разряженным едва едет. Пришлось одной рукой по очереди колёса катить. А тут ещё эта хрень.

Самовар показал назад. Пока он ехал, случайно опрокинул тумбочку, на которой стояла обувь — всё развалилось, мешая проезжать. Я помог ему проехать и прибрался немного. Тумбочка совсем покосилась, починить некому, я быстро её подсобрал, насколько мог без инструментов. Потом надо сходить и сделать всё основательно.

На самом деле, в этом деле можно было обойтись и без Самовара, но я не хотел, чтобы он оставался в одиночестве. Пусть почувствует себя полезным. То, что мы его всегда зовём по любому поводу, ему помогает. Он уже не такой мрачный, каким был всего несколько недель.

Раз я у него дома, то сам поставил на зарядку аккумулятор кресла. Здесь неудобная система, ведь заряжать его надо было не через розетку — приходилось вытаскивать тяжёлую штуковину и ставить на специальную подставку с разъёмами. Сам аккумулятор достаточно тяжёлый, и подставка тоже не подарок, ещё и с нестандарными вилками, вот и приходилось ставить переходники.

Но зато коляска в сборе давала Самовару какую-никакую мобильность. Надо бы второй аккумулятор ему купить, чтобы не оставался неподвижным, пока один заряжается. А лучше — что-нибудь поудобнее.

Телевизор в комнате включён — на экране кривлялся Филимонов из «Джентльмен-шоу» в чёрном пиджаке и белом шарфе. Звук убавлен почти до нуля.

На столе лежали книги и какие-то тетрадки. Среди них англо-русский словарь и толстый технический журнал про компьютеры, тоже на английском. Прислали знакомые Славы Халявы из-за бугра, и это нам пригодится для изучения.

Там были схемы джамперов и всё прочее, что могло нам пригодиться в сборке, включая сеть-коаксилку, ещё один сложный момент в будущем деле. Компы уже вот-вот должны были поступить, а Самовар заинтересовался всем этим и хотел разобраться.

И там же на столе лежала открытка. Уже помята, со следами от грязных пальцев, но я её узнал.

— О, я её помню, — сказал я. — Тебе её тогда прислали, как-то доставили.

— Старый, не трогай, — тут же отозвался Пашка.

А я взял и открыл. Картонная открытка, на которой было написано «С днём рождения!». Открываешь — играет простенькая мелодия. Внутри поздравление, рисунки цветов и кошек. И крошечная круглая батарейка, питающая маленький динамик.

Помнил её.

* * *

— Чё это пищит? — недовольно спросил Шустрый. — Выключи, Самовар!

— Иди нафиг, — отозвался тот. — От невесты пришло.

— Вот звук какой противный, мляха. Выруби.

— Снаряды из миномёта хуже пищат, — заметил Царевич.

С потолка посыпалась пыль. Раненый Кардан проснулся и попросил пить. Ему не дали. Нельзя. Ранение в живот, Аверин запретил. Шопен только промачивал ему губы мокрой тряпкой. А Кардан просил воды и просил, пока не умер.

Снова раздался визг миномётных снарядов, а следом взрывы. Наши или чужие — неизвестно, да и какая разница? Убивают-то одинаково.

Кто-то из раненых снова попросил пить, а мы ждали, когда полезут «духи». Уже с обречённым чувством, что и пусть лезут. Кто-то говорил, что хуже уже не будет.

Хотя мы знали, что бывает намного хуже. Что подтвердят наши пацаны, которых мы видели в