Ник Перумов - Гибель Богов - 2. Книга первая. Память пламени

Ознакомительный фрагмент

Волосы малышки были цвета расплавленного жемчуга.

Клара не препятствовала. Сфайрат как-то рассказал, в порыве откровенности, после того, как они наконец оторвались друг от друга и повалились на подушки, что драконы верят в перерождения. Вырвалось у него это словно против его воли, и Клара никогда не добивалась подробностей.

Да, Аэсоннэ не умерла. Та самая драконица, та самая девушка, спутница непутёвого маль… нет, конечно же, нет. Кэр Лаэда успел вырасти и возмужать. Просто она, Клара, этого не разглядела, не поняла, не осознала… и натворила дел.

Погубила всё, будет вернее сказать.

Сфайрат всегда чувствовал, когда на неё накатывало. Неслышной тенью возникал рядом, прижимал к себе, осторожно целуя в волосы, шептал на ухо что-то пустяковое, касался висков, и тьма отступала, заползая обратно в неведомую пещеру. Клара сильно подозревала, что в эти моменты дракон беззастенчиво пользовался своей магией (которую они вообще-то договорились не применять друг к другу), но молчала; она знала, почему он так поступал.

Он, дракон Сфайрат, последний из рода тех, кто хранил Кристаллы Эвиала, последний из стражей мира, чудом переживший гибель вручённого его попечительству сокровища и даже почти переставший летать — только когда ставил на крыло их детей.

Два осколка, два изгоя, вставшие спина к спине.

Клара вздохнула, поправила косу — по суждению здешних кумушек, замужняя женщина никак не могла носить эту сугубо девичью красу, но когда боевой маг Долины слушал, что станут болтать у неё за спиной?

Она, сразившаяся с самим Спасителем? Она, вонзившая в Него Алмазный и Деревянный мечи, видевшая, как зачарованное оружие вспыхнуло, не в силах противостоять Его истинной мощи?

И с тех пор утраченные навсегда Мечи снились ей не раз и не два. И настойчиво, очень настойчиво звучало — такая сила не могла сгинуть бесследно.

Настанет день, когда она проявится. Где, когда, в какой форме?..

Никто не знает.

И её любимейшее оружие, рубиновая шпага, уцелевшая, когда она, Клара, жгла в магическом пламени артефакты на тропе Межреальности, тщась вытащить Сфайрата из неумолимо надвигающейся смерти, — рубиновая шпага пребывает без дела. Пока пребывает.

Клара тяжело вздохнула, с силой прижала пальцы к вискам.

Давай-ка за дело, подруга Хюммель-Стайн. Игрушки ждут.

Ирма переминалась с ноги на ногу, застенчиво теребя подол платьица — старенького, но чистого и аккуратно заштопанного, так что и не сразу заметишь. Во вспотевшем кулачке она сжимала огромное богатство — целых три серебряка и ещё пяток медных денежек помельче. Стоило гнуть спину в трактире Свамме-гнома, драить полы или перемывать бесконечные развалы посуды.

Ирма отлично умела драить глиняные плошки и кружки, раз-раз-раз — и они уже сверкают, словно только что с гончарного прилавка. Дядька Свамме её не обижал, платил честно и аккуратно, и совсем не верит она, Ирма, в то, что взрослые про гномов болтают — мол, продались они подземным демонам, оттуда, мол, все их богатства, а сами детей втихаря воруют и в жертву тем демонам отдают…

Девочка тихонько вздохнула. Она копила невеликий свой заработок с самого Многоцветия, четырежды по четыре седмицы. Долго-предолго и вовсе даже на другое, но… Она, Ирма, хоть и мала ростом, а считать умеет и грамоту знает, спасибо патеру Франклю, старому монаху, нашедшему приют у Свамме-гнома в трактире. Почему скуповатый гном кормит и поит бездомного бродягу в худом рубище, Ирма не знала и не гадала. Главное, что патер Франкль её, Ирму, любил и чем мог помогал — таскал дрова и воду, поддерживал огонь под большим котлом; Свамме-гном похвалялся, что посуду у него моют в горячей воде, а не просто оттирают песочком, как в иных, не столь уважающих себя местах. И вот как-то мимоходом, между делом, научил и счёту, и чтению. Правда, о том, что она грамотная, Ирма помалкивала — тот же патер Франкль надоумил: мол, от греха подальше. Какие такие «грехи» имелись в виду, Ирма тоже не знала, но послушно молчала.

Топталась она возле широко раскинувшегося дома, большого, как два или даже три обычных в Поколе. Единственный в городке, крыт он был не потемневшим от дождей тёсом, а дорогой красной черепицей. Побелённые стены, перечёркнутые косыми крестами опорных балок, зелёные ставни, причудливые наличники…

Ну, всё, пошла — она глубоко вздохнула и осторожно приоткрыла дверь. Звякнул колокольчик, пахнуло пирогами и ещё чем-то неуловимым, пряным. Строго мяукнул здоровенный страж-кот, внимательно поглядел на Ирму золотисто-драконьим глазом, мол, кто такая, что тут делаешь? Смотри у меня, мимо такого, как я, даже мышь не проскочит!

Страж-коты умели говорить, но только со своими хозяевами. Тем не менее Ирма вежливо присела (этому тоже научил патер Франкль) и сказала, обращаясь к коту, словно к человеку:

— Мне бы хозяйку… госпожу Клару. Если можно. Пожалуйста, — поспешно добавила она в конце.

— М-мырряу, — удовлетворённо ответствовал котище и исчез под прилавком. Из темноты на Ирму по-прежнему смотрела пара глаз, так непохожих на обычные кошачьи.

Лёгкие шаги из глубины дома — и вот перед оробевшей Ирмой оказалась сама госпожа Клара. Девочка снова присела, опустив глаза, как учили.

— Здравствуй, Ирма, дорогая моя, — прохладные пальцы чуть коснулись затылка. — Никак решилась? За Серым пришла?

— Да, госпожа…

Хозяйка лавки фыркнула совсем неподобающе для могущественной чародейки, умеющей оживлять игрушки.

— Ладно тебе, миленькая. Вот он, твой Серый.

Ирма тихонько вздохнула, разжимая кулачок с деньгами. Монеты звякнули о прилавок.

Волшебница отчего-то вздохнула.

— Эх, малышка… держи его.

Ирма протянула дрожащие руки. Клара подтолкнула к ней Серого — небольшого пушистого зверька, по виду — сущего волчонка.

— Погладь его, — посоветовала Клара, и Серый тотчас же ожил. Зелёные глаза моргнули, нос с сопением втянул воздух, высунулся и лизнул Ирму в щёку шершавый язык.

— Ты моя хозяйка, — услыхала обомлевшая девочка.

Ирма убежала, простучав босыми пятками по ступеням крыльца. Бедная — столько копила на живую игрушку; Клара отдала бы девочке заветного волчонка и даром, но полученное «за так», знала она, не ценится. Серый достался Ирме тяжёлым трудом, и он хорошо послужит маленькой хозяйке, уж в этом-то Клара не сомневалась. Сил в эту игрушку она вложила столько, сколько в пяток обычных.

— Мррряу, хорррошая, хорошая девочка, — промурлыкал Шоня. Страж-кот устроился возле ног Клары, свернулся клубком и прикрыл нос пушистым хвостом.