КОМ-10 (Казачий Особый Механизированный, часть 10) - Ольга Войлошникова

остались только головы. Не знаю, возможна ли их регенерация. Ещё трое остались по пути следования сбежавшей группы, в точке переправы через Илим. Остальные около дома начальника логистики рудника во льду упакованные стоят. Надеюсь, с распаковкой вы сами справитесь?

— Не сомневайтесь, справимся! — Благовестов едва каблуками не щёлкнул. — Прошу прощения, что сразу не признал вас, господа. И спасибо, что сделали за нас нашу работу.

Надо ж ты, даже спасибо сказали.

— Ладно. Цирк окончен. — Сокол обнял Фридриха за плечи. — Давайте к дамам возвращаться. А тебе, братец, нужно стрелять научиться. Просто позор какой-то. Илья, он вообще ни в кого не попал! Ни разу! Талант! Талантище просто!

Фридрих сконфуженно развёл руками:

— Я не есть иметь честь быть обучен пилотирование или стрельба…

— Да я же не в упрёк, — усмехнулся Иван. — Просто забавно.

— Ничего! — Серго похлопал принца по плечу. — Мы ликвидируем этот пробел.

— Это есть звучайт достаточно зловещий, — слегка прищурился Фридрих.

— Ещё бы! — порадовал его я. — С этого дня тебе ещё и физподготовка прописана. Армейский гимнастический комплекс. Специально распоряжусь, чтоб тебе тут полосу препятствий напротив дома построили.

— О майн Готт! — пробормотал Фридрих и обречённо добавил: — Яволь…

В ДРУЖЕСКОМ КРУГУ

Мы залезли на крышу «Саранчи», и Хаген неторопливо повёл её вниз. А я с высоты оценил результаты нападения.

Оказалось, что все машины в карьере были выстроены кругом, а внутри был собран народ со всего рудника. С различными длинномерными железками! И не просто толпой, а организованно — в середине женщины с детьми да бухгалтерши-учётчицы из конторы, в отцеплении — рабочие группами. К горнякам никто не сунулся, но, даже при явной бесполезности этих подготовительных мер, мужики без боя сдаваться не собирались.

— Маладца! — Серго, видимо тоже оценил решительность наших рабочих. — Премию за боевую готовность выдать всем, а организатору — в двойном размере!

Правильно, Волчок же не только сильно большой отмороженный волк, он же и начальник горнорудной кампании. А я, признаться, так ошалевши был, даже и не подумал о возможной награде для отличившихся. С другой стороны, у меня вон Серго и Дашка евойная есть, пусть у них голова болит.

А в доме нас уже ждали. И повод для радости был далеко не единственный!

— Как хорошо, что с нами Есения поехала! — радовались наши девчонки наперебой, и каждая говорила что-нибудь вроде: «Я, конечно, тоже мать и немного в акушерстве понимаю, но всё-таки целитель такого уровня…»

Да, когда через забор усадьбы полезли жуткие упыриные рожи, у Эльзы от шока начались схватки. И пока наши боевые дамы раскатывали в блин вампиров, Есения при помощи Серафимы и Марты принимала роды.

— Здоровый крепкий мальчик, — объявила всем княгиня Дашкова. — А вот ломиться толпой к нему не надо. Вот будут крестины, там и посмотрите!

— Как сына назовёшь? — спросил я Фридриха.

Он посмотрел на меня многозначительно:

— Сперва я хотейть назвать мальчик Отто, — Фридрих помолчал, — но теперь решайт: Вильгельм.

Все начали радоваться, кто-то вино потащил и начал разливать по невесть откуда явившимся бокалам, а Фридрих негромко добавил, пости мне на ухо:

— Это имя имейт право давать своему сыну самый сильный маг среди весь род.

А ведь верно — теперь у него три сильных дара против одиночного у прочей родни. И сталь его полноценно проявилась — мы уж бронированные кулаки проверяли.

И ещё я подумал, что за такое ему старшие братья и предъявить могут. Так что физкультура и стрельба — это, конечно, здорово, но надо бы нашему принцу и по магии дельного наставника подобрать, чтоб сырым да необученным не ходил. А то есть у меня подозрение, что как только информация начнёт просачиваться — тут-то спокойной жизни Фридриха конец придёт. И моей заодно.

Можно подумать, была она у нас, спокойная жизнь.

А станет ещё веселее. И интенсивнее! — возразил сам себе я.

В общем, нужен учитель. Из Новосибирской академии, что ли, выписать? О! Под видом того, что я тут в Железногорске для детей посёлка специальную гимназию организую, а? Идеальное же прикрытие! А по вечерам и по выходным он Фридриха натаскивать будет.

Я гений, прочь сомненья! — так, кажется, какой-то пиит говорил?

Эльза плакала и обнимала мужа. Нет, всё же хорошо, что Есения с нами. Так-то женщинам после родов даже вставать тяжко — а Эльза, смотрю, бодра и энергична. Вместо вина только свой бокальчик наполняет строго из графина с морсом. Впрочем, это не мешало ей радоваться.

Мы чокались и пили за новорождённого, и ели всякую вкуснятину. Оно, конечно шашлык вампирами был безвозвратно испорчен, но и без него всяких угощений было полно. Нас с Серго опять заставили принять облик, и дети вовсю лазили по нам. С меня так вообще кататься удумали. Вроде как горка меховая. А что? Пришлось соответствовать, дети ж. Хотя больше всего веселились и прыгали вокруг нас лисы. Младшие так вообще — ухо мне приподняли и давай в него выпытывать:

— Дядя герцог Илья Алексеевич, а вы нам травки, которые ели, покажете? — Они почему-то решили, что мы с Багратионом каких-то специальных травок наелись. — А я тоже хочу быть такой большо-ой! — Сэнго умилительно приложила ручки к щекам.

— И вовсе не травки это! И вовсе не травки! Это какое-то сильно могучее волшебство! Научите, научите? — Хотару не отставала от сестры, и, отталкивая её, кричала мне прямо в ухо.

— Не донимайте господина! А ну, кыш! — Айко попыталась спасти меня, но спустя несколько минут, попрыгав на моей спине, лисички вновь принялись терроризировать меня вопросами.

Я подумал, что хуже не будет и обещал:

— Всё расскажу и научу, но потом.

— Когда потом⁈ — обе разом насторожили уши.

— Через десять дней, — обещал я. Успокоятся немного, да и профессор приедет, вот и расскажу, а там пусть мать решает — давать им эти водоросли или нет. Но Сэнго и Хотару пришли в совершенный восторг и начали скакать вокруг меня с какими-то совершенно дикими индейскими воплями.

Да и пусть их. Я так рад был оказаться рядом с женой и детьми, что моё отличное настроение невозможно было испортить.

Сима подошла, приобняла меня за морду и прижалась щекой:

— Ты теперь всегда такой громадный будешь?

— Да не знаю. — Говорить