Вечно голодный студент - RedDetonator

— вернул я пустую армейскую фляжку.

— Да не за что, — улыбнулся Игорь. — Тебе капитально повезло, что ты вообще выжил — такая фартовость есть не у каждого.

На вид ему лет тридцать-сорок, но сложно точно сказать из-за пыли и грязи на лице. Волосы рыжие, глаза голубые, переносица со старым шрамом. Росту он где-то метр семьдесят, коренастый — как-то чувствуется, по общему облику, что много работал физически и относится к категории работяг.

— Я уже был близок к тому, чтобы сдохнуть от жажды… — ответил я ему.

— Я и говорю — фартовый, — кивнул он. — Ладно, работа почти закончена — расчистим и можно домой, к жене под бок.

— Спасибо вам, парни! — поблагодарил я всех.

Мужики, покрытые бетонной пылью и потом, сдержанно покивали мне.

— Ты же тоже из БрАВО? — спросил Игорь.

— Да, — ответил я. — Надеюсь, мне не впаяют прогулы по неуважительной причине…

— Ха-ха! — засмеялся Игорь. — Не впаяют, не переживай. Ты скажи только, что, формально, всё это время находился при исполнении должностных обязанностей — может, перепадёт чего?

— Попробую, — слабо улыбнулся я, а затем поднялся на ноги. — Спасибо тебе.

Правая нога сразу же заболела.

— Да не за что, — махнул рукой Игорь. — Кто знает, когда сочтёмся, да? Может, тебе помочь до дома доковылять?

— Нет, я сам, — отказался я. — Спасибо.

— Ладно, ещё увидимся, — кивнул Игорь и встал с корточек. — Мужики, не копошимся! Надо расчистить завал до конца и вытащить всех покойников!

Несмотря на то, что я только что осушил фляжку вкуснейшей воды, в статистике это не изменило ровным счётом ничего.

Физическое состояние — опасное:

Дегидратация — опасная.

Запасы гликогена — исчерпаны.

Гипогликемия — острая.

Катаболический распад мышечной и жировой ткани — средний.

Повреждение мягких тканей правой нижней конечности — угрожающее.

Тупая травма брюшной стенки — лёгкая.

Нужно больше воды…

Иду в сторону «Сити Молла», при каждом шаге ощущая острую боль.

По дороге вижу функционирующий продуктовый магазин. Людей вокруг нет, и очень скоро мне стало ясно, почему — на полках пустота, но продавщица на месте.

— Здравствуйте… — приветствовал я её. — Можно воды попить?..

Тётке лет пятьдесят, если на вид, одета в униформу продавца — синие брюки, фартук, рубашка и пилотка.

— Минералки нет, — покачала головой продавщица. — Ничего нет.

— Да мне хоть водопроводной… — ответил я на это. — Хоть какой…

— Тебе бы к врачу, — рассмотрела она меня.

— Я знаю… — вздохнул я. — Под завалом три дня лежал — воды бы…

— Сейчас вынесу, — сказала продавщица, и ушла в служебное помещение.

Она вернулась через несколько минут, с полуторалитровой бутылкой воды.

— Спасибо большое, — принял я бутылку из её рук, открутил крышку и начал жадно пить.

— Как ты попал под завал? — спросила продавщица.

С неохотой прекращаю пить.

— С отрядом пришли на объект, убирать тела, — ответил я, вытерев рот.

— Так ты из БрАВО? — нахмурилась женщина. — Там кормят?

— Не знаю, — слабо улыбнулся я. — Это была моя первая смена.

— Но обещали? — уточнила продавщица.

— Обещали, — кивнул я. — Комплексный обед и три бутылки минералки.

— М-м-м, — протянула продавщица. — Тебе подлить?

Я уже высосал половину с одного залпа, но чувствую, что нужно ещё.

— Да, буду признателен, — улыбнулся я с благодарностью.

Она сходила в служебное помещение и вернулась с наполненной бутылкой.

— В ополчение лучше не идти, — предупредил я её. — Хотя и в БрАВО тоже не очень безопасно.

— Время такое сейчас, — сказала продавщица.

— Ещё раз спасибо за воду, — поблагодарил я её. — До свидания.

— Прощай, — улыбнулась она.

Выхожу на улицу и вижу два военных внедорожника, проехавших мимо.

Как и вся ультрасовременная военная техника, эти внедорожники обмотаны колючей проволокой, а на передовой машине установлен самопальный бульдозерный отвал.

«Хм…» — проследил я взглядом за удаляющимися машинами.

Ковыляю дальше.

Добираюсь до «Сити Молла» и прохожу через КПП.

— Я за зарплатой… — сказал я солдату у входа в «Детский мир» и передал ему паспорт.

— Проходи, — кивнул тот, посмотрев документ. — И не зарплата, а жалование.

— Как скажешь… — пожал я плечами.

У трёх столов большая очередь — десятки мужчин и женщин, желающих записаться хоть куда-то.

Всё это время я не был оторван от окружающей реальности — писал в соцсети, просил о помощи, но вообще никто не пришёл…

У людей слишком много своих проблем, чтобы тратить время на таких, как я.

Город, объективно, находится глубоко в жопе. У людей кончаются запасы еды, на чёрном рынке цены на тушёнку зашкаливают — рубли, доллары, евро и юани никого не возбуждают, поэтому единственная валюта, принимаемая всеми — это золото.

Ещё есть пайковые талоны, гражданские и военные, но у них особого оборота, как я понял, нет. Всем понятно, что они легко могут обесцениться, если всё рухнет, ну и у них есть срок на реализацию, поэтому копить их нет смысла.

Многим уже нечего есть, а бежать некуда, поэтому горожане голодают и готовы очень на многое.

Частично накал сбивается раздачей нормированных пайков, но там калорий с гулькин хрен — только чтобы не помереть сразу.

Прохожу в отдел «Книги» и подхожу там к столу, за которым сидит худощавая женщина в военной форме.

Лицо у неё бледное, болезненное, русые волосы на голове редкие, а взгляд очень усталый.

— Паспорт, — протянула она руку.

Передаю ей свой тёмно-бордовый.

— Это тебя спасали? — спросила она.

— Да, из-под завала, — кивнул я.

— Сядь, — взглядом указала она на школьный стул.

Сажусь и жду.

— За четыре рабочих дня тебе полагаются четыре военных талона, — сообщила женщина. — Даю тебе один почти истёкший, поэтому его нужно использовать сегодня, а ещё три сегодняшних.

Она вписывает мои ФИО в каждый талон, а затем подписывает и ставит печать.

— Обменивать на что-то ещё даже не вздумай — без паспорта их не отоварить, — предупредила она меня. — Посмотри сайт администрации — есть приказ полковника Белогурова — «Об экстренных мерах по разрешению продовольственного кризиса». Ознакомься, чтобы не совершать глупых ошибок.

— Я уже видел…