Первая кровь - Андрей Абрамов

Бенджамин слева, Артур справа. Наседающие топтались по лежащим телам, но с завидным упорством пробирались к решётке. Мелькнуло треснутое молотовище. Боёк с хлюпаньем ударил по горизонтальной перемычке двери-решётки. Посыпались перебитые пальцы. В лицо брызнуло тёплой водой. Артур инстинктивно зажмурился, и только потом понял, что именно он принял за тёплую воду. К горлу подкатил ком. Желудок свело судорогой. Черпий согнулся пополам, опорожняя трясущееся нутро прямо под ноги. Молот выскользнул из залитых рвотной массой рук и гулко ударился оземь.

Увидев реакцию друга на первую кровь, Бенджамин вырвал лезвие серпа из горла одного из безумцев и завопил:

– Прикройте!

Снова просвистел болт. Железный наконечник впился в живот тучного мужчины. Недовольно вырвав древко, разъярённый толстяк с удвоенной силой навалился на решётку. С перекладин посыпалось каменное крошево. Ещё пара подобных толчков, и последняя преграда падёт.

Епископ подбежал к Артуру. Взял под руку, намереваясь оттащить с линии огня.

– Всё в порядке. Справлюсь, – черпий протёр слезящиеся глаза и поднял с земли облепленный вчерашним ужином молот. – Иду Бен!

Второй удар дался легко – улучив момент, Артур всадил плоский боёк в череп подстреленного пустоголового. С трудом удерживая пляшущую рукоять, он дёрнул её на себя. Часть лицевого отдела черепа с хрустом вывернулась наружу, обнажая почерневший от болезни мозг. Обмякшая туша осела, перекрыв собой треть дверного проёма.

Натиск спал и вскоре сошёл на нет. Тоннель за решёткой на три ярда в глубину был завален окровавленными телами. Осаждённые одержали свою первую победу.

Глава 7 Передышка

Прошло два часа, как последний пустоголовый свалился замертво. Второй атаки так и не последовало, но это несильно радовало затаившихся в крипте людей. Они находились в относительной безопасности, но в то же время не имели возможности отступить или сменить местоположение. За дверью-решёткой лежала источающая зловоние куча трупов, а напротив, за ржавой дверью, до сих пор копошились сколопендры, медленно перерабатывая останки своей жертвы.

Артур обдумывал возможные варианты побега с крипты. Как ни крути, их было два: растаскивать трупы и подниматься в церковь, или прорываться через грот. И то, и то равносильно самоубийству. Мысли черпия постоянно возвращались к алтарю и находящейся за ним стеной с урнами.

– Как ты, дружище? – Бенджамин устроился рядом с развалившимся на сгнившей скамье Артуром.

– Вчера было лучше, – черпий откинулся назад. Каменная стена приятно холодила затылок. – Из головы не выходит тот толстяк.

– Тоже не знаешь, как разместить нового скелета в шкафу?!

Артур открыл было рот, чтобы ответить, но почему-то решил промолчать. Что здесь скажешь? Прав сын фермера с Хиршта. Прав. Самое страшное не в том, что скелет большой, а в том, что шкаф вовсе не шкаф, а маленькая прикроватная тумбочка. В такой даже косточку не утаишь, не то чтобы…

– О чём они интересно думают? – Бенджамин тоже откинулся на стену.

– Что?

– Я имею в виду, что у них творится в голове? У заражённых пустоумием. У них же раньше тоже были мысли. Как у нас. А потом в одночасье бах… и нет мыслей. Как можно ходить, есть, бежать и при этом ничего не думать?

– Пусть об этом заботятся мозгоправы из Галифаста. Не зря же они столько зарабатывают. Скажи лучше, как связаны между собой клирики-отступники и агрессивная толпа безумцев?

– Ну так епископ же говорил, что это дело рук противников пара. Что думать-то?

– Ага. Клирики стали отступниками, потому что им впихнули в голову всякую сектантскую ересь, а пустоголовым как это впихнёшь? Если их ничего, кроме как бродить и визжать не интересует.

– Хочешь сказать, что это просто совпадение?

– Не знаю я ничего, – Артур снова уставился на стену с урнами. – Ты когда-нибудь видел двадцатифутового человека?

– Ещё бы. У меня сосед таким был. И ел за пятерых… – Бенджамин осекся. Он вдруг вспомнил, что явилось в церкви, когда черпий запустил в пролом горящий сук. – У меня из головы совсем вылетело. Ты про того великана?

– Нет, про твоего соседа. Дубина! Психи его почему-то не трогали.

– Может он руководил ими? – Бенджамин резко выпрямился и посмотрел другу в глаза. – Командир армии психов! Это вполне возможно. Те же раньше спокойными были, да и в такую стаю никогда не собирались. А сейчас разве что строем не ходят.

– Стая… – вдумчиво произнёс Артур. Его внимание обратилось в противоположный угол крипты, где пресвитер Максанс, сильно жестикулируя, что-то объяснял епископу. – Или рой.

– Прошу прощения, – раздумья прервал вышедший из полумрака юнга. – У вас остались ещё факелы?

– Нет. Посмотри в чаше.

– В том то и дело, что в чаше всё прогорело. Епископ поручил мне найти факелы или на худой конец, дрова.

– Откуда им здесь быть?

– Ваша скамья, – юнга многозначительно посмотрел на почерневшую от плесени деревянную лавку.

– Ах да, конечно, – черпий стремительно встал, отчего скамья сыграла и Бенджамин едва не свалился наземь. – Мы поможем донести. Вставай Бен.

Втроём они подтащили тяжёлую дубовую скамью поближе к чаше и начали разбивать её на части. Право, что у черпия под рукой был старый молот. Несколько размашистых ударов и тяжёлое сиденье лишилось толстых коротких ножек.

«Черпий», – голос монаха прозвучал над самым ухом. Артур подпрыгнул на месте и чуть не выронил молот. Он резко обернулся, ожидая увидеть что угодно, но только не пустоту. Позади никого не было! Взгляд потянулся к дальнему углу, туда, где совсем недавно монах о чём-то спорил с епископом. Лицо старика было сокрыто в тени просторного капюшона, но Артур мог поклясться, что прекрасно видел, как потрескавшиеся губы раскрылись и над ухом снова прозвучало: «Подойди, черпий».

Артур передал молот Бенджамину и с опаской приблизился к ожидающим его священнослужителям. По выражениям их лиц было видно, что они только-только пришли к компромиссу, на который одна из сторон пошла неохотно. По-видимому, это был нахмуренный Брюмо.

– Пресвитер Максанс, как вам это удалось? – голос Артура дрожал от возбуждения. Ранее ему не приходилось видеть подобных фокусов.

– Мистер Эдельманн, вам ещё многое предстоит узнать о природе божественного пара, – старик взглянул на недовольного епископа и продолжил. – Твои урны пусты и больше не помогают своему носителю. Что ты намерен делать?

Вопрос поверг Артура в шок. Что он намерен делать? А что, в принципе он может сейчас сделать со своими урнами? Обилие эмоций и разбушевавшиеся чувства полностью отключили критическое мышление. На ум не пришло ничего лучше, как заявить о том, что в последние двадцать минут не давало ему покоя:

– Воспользоваться древними урнами из крипты.

– Когда всё это закончится, я определённо знаю, что сделаю в