Два кольта и винчестер - Михаил Владимирович Баковец

порвали привязь и оказались среди нас. Какой-то мужчина в одной рубашке оказался на их пути и был насажен на длинный острый рог. Ещё одного животные затоптали.

Чтобы не разделить их участь, я бросился к краю парома, цепляясь за всё, что попадалось. Кроме страха быть растерзанным быками, имелся и ещё один: оказаться в воде под перевернувшимся плотом. Тогда мне точно капут.

— Дай сюда! — на меня с безумным рыком набросился кто-то из пассажиров. Он попытался схватить мои надутые меха. Но промахнулся и едва не скатился к загонам, которые уже почти были затоплены. Угол наклона стремился к сорока пяти градусам.

— На хрен — это туда! — ощерился я. Одной рукой я держался за широкую щель в настиле, ногами упирался в другую, и свободной рукой ударил в бородатую рожу обидчика. Раз, другой, третий! Потом освободил левую ногу и от души пнул ей в чужое плечо. Грабитель вскрикнул и полетел вниз. Через несколько мгновений врезался в угол загона затылком. Не жалко.

Спустя полминуты я уже сам оказался в реке. Немедленно заработал руками и ногами, стремясь отплыть подальше от остатков парома и дерущихся элитников. Меха с воздухом оказались отличным подспорьем. Без них я бы уже пускал пузыри где-то по направлению ко дну. С незначительными навыками по плаванию в одежде и с оружием я не имел ни единого шанса спастись.

Рванул не к берегу, а на середину реки. Так я уходил от опасности столкнуться с обломками парома и выжившими пассажирами. Кому-то из них могла прийти в голову мысль, что мех с воздухом куда лучшее спасательное средство, чем кусок доски или бревна. Страх — это такое чувство, которое отрубает всю рассудительность.

Меня будто провидение хранило. И тем, что подсказало идею с воздушными буйками, и мыслью выбраться на середину реки. Потому как прочим людям и животным, с кем пять минут назад я плыл на пароме, и сейчас стремительно рвущихся к берегу, не повезло. Неожиданно одного из быков кто-то утащил под воду. Потом канули одновременно две лошади. За ними стали пропадать люди. Тонули, будто поплавки после резкой поклёвки крупной рыбы. Между нами было всего метров сто. Я всё прекрасно видел, так как крутил головой на все триста шестьдесят, чтобы не упустить угрозы, способной подкрасться с любой стороны. Обратил внимание, что первыми подверглись нападению те, кто двигался активнее всех, вспенивая вокруг себя воду мощными гребками. А как только это осознал, тут же замер, вцепившись в меха́и мысленно молясь, чтобы уже не стало поздно. Несколько раз казалось, что под водой кто-то ко мне прикасается. К счастью, это были случайные удары. Никто на зуб не пытался попробовать. Другим так не везло. Мало кто успел сообразить и затихнуть, следуя моему примеру. Почти все люди и все животные от страха только прибавили активности в стремлении как можно быстрее оказаться на берегу. Увы, им не повезло.

Глава 6

ГЛАВА 6

Река протащила меня километров двадцать. Выбраться на берег удалось, когда русло резко вильнуло в сторону, и на моём пути возник песчаный полуостров. Вернее, полуостровок. Вода меня сама на него вынесла. Встав на ноги, я прошёл с десяток шагов и рухнул на нагретый сухой и мелкий жёлтый песок, местами покрытый высушенными водорослями и пустыми раковинами крупных и мелких моллюсков. За проведённое время в воде я страшно замёрз и устал. Все члены моего измученного тела двигались не лучше, чем у Железного Дровосека, попавшего под дождик.

— О-ох, жизнь моя жестянка, — простонал я спустя несколько минут, когда чуть отогрелся и нашёл в себе силы перевернуться на другой бок. — Мама, роди меня обратно.

Шутки шутками, а двигаться было нужно. Я сейчас на этой куче песка торчу как огромная бородавка на носу кассирши, на которую волей-неволей сползает взгляд в магазине. Запросто могу стать добычей какого-нибудь хищника. А ведь в этом мире эту нишу занимают такие существа, которым земные гризли, волки и ягуары в подмётки не годятся. Из-за гадости, витающей в воздухе, все плотоядные создания очень быстро превращались в монстров. Иммунными становились только немногие люди и коты. А ещё холоднокровные, всяческие змеи, ящерицы и рыбы.

Первый шаг дался тяжело. Но чем дольше я двигался, тем лучше становилось. Вскоре мышцы разогрелись достаточно, чтобы я себя почувствовал живым человеком, а не замороженным зомби.

Поднявшись на берег, я осмотрелся по сторонам, а затем двинулся в сторону цепи холмов на горизонте. С них получится получше осмотреться на местности и определиться с маршрутом. Из-за незапланированного плавания я оказался в полностью незнакомом месте. Мало того, река текла в направлении так называемого Пекла — территории, где сектора-кластеры появляются с бешенной скоростью. Из-за чего осквернённые получают источник нескончаемой пищи и очень быстро развиваются до матёрых элитников. Потом они оттуда вылезают в окружающий мир, когда тварей становится слишком много и стабильных кластеров не хватает на всех. Нет, так-то до самого пекла ещё не одна сотня километров. А может и вся тысяча. Но даже так пугает мысль, что я оказался ближе чем был к месту, которое является адом в аду. Идти назад к месту переправы парома нельзя. Сейчас там всё настолько пропахло кровью, что туда начнут стекаться все окружающие осквернённые. Среди них могут быть сильные твари со свитой, с которыми я в одиночку не справлюсь ни при каких вариантах.

В один из сдутых мехов налил речной воды. Чуть отойдя от реки, я присмотрел укромное местечко среди камней и кустарников. Там я разделся, развесил вещи для просушки и взялся чистить оружие. Пусть сделано оно у меня из стали двадцать первого века, отличающейся высокой стойкостью к коррозии, но это не причина, чтобы относиться безалаберно к тому, от чего зависит моя жизнь. После чистки пересортировал боеприпасы. Все патроны, которые побывали в воде, я отделил. А патронташ, магазин мушкета и барабаны револьверов забил теми, которые были плотно завёрнуты в провощенную бумагу и не пострадали от влаги.

К холмам я подошёл уже в сумерках.