Двуединый - Андрей Русланович Буторин

– Только попробуй! – зашипела Олюшка.

– Я-то тут при чем?! – быстро вскочил на ноги сталкер. – Не собираюсь я ничего у тебя пробовать!

– Тоже обидно, – усмехнулась осица.

– Прекращай, не до этого, – поморщился Ломон. – Надо выяснить, что случилось.

Он попытался что-нибудь разглядеть в маленькое боковое окошко, но там были видны только кусты и деревья. Тогда он подошел к разделяющей пассажирский и водительский отсеки перегородке и открыл окошко в ней:

– Почему встали?

– Зан остановился, – ответил Васюта. – И руку поднял.

– Ну и?..

– Ну и все. Поднял руку и стоит.

– Ладно, ждем. Видимо, он что-то уловил своими датчиками, анализирует…

* * *

Прошло уже минут пять, а кибер все еще анализировал. Причем, по словам Васюты, он даже не сменил позы – так и замер с поднятой рукой.

– Что-то тут не то, – проворчал Ломон. – Ладно, вы пока сидите, а я схожу к нему, узнаю, в чем дело.

Медок призывно тявкнул и вопросительно заскулил.

– Нет, дружище, – помотал головой двуединый, – ты тоже сиди. Тут и камешки покидать не помешает, а то и стрелять, может, придется…

– Но зверя-то собака быстрее, чем ты, учует, – резонно заметила Олюшка.

– Зверя бы заметил и Зан, он в инфракрасном диапазоне видит.

– Вот, наверное, и увидел. А зверь затаился, потому и чучело не шевелится, выжидает.

– Если это зверь, то у меня на него имеется «Никель», – перебросил Ломон на грудь автомат. – Но мне кажется, дело тут в другом. Короче, хватит спорить! Сидите и ждите. А я пошел. – И он вылез из вездехода.

Для начала он крикнул:

– Эй, Зан, ты чего застыл?

Ответа ожидаемо не последовало. Мало того, кибер даже не шелохнулся, будто и правда застыл. Частью памяти Капона двуединый невольно вспомнил заржавевшего Железного Дровосека из детской книжки, который простоял в одной позе вроде как даже несколько лет. Но Ломон не собирался позволить своему «Дровосеку» так долго бездельничать, а потому немедленно приступил к действиям по его спасению. Правда, нужно было сначала побеспокоиться о том, чтобы не пришлось спасть и его самого. Или даже хоронить, если, конечно, останется что. Впрочем, похоронные мысли он тут же выбросил из головы и взялся за дело.

Первым делом нужно было набрать камешков. Однако их еще пришлось поискать – а точнее, повыкапывать из-под мха. Наполнив ими карманы, сталкер срезал и ольховый прут, так что, приблизившись к Зану саженей на десять, стал не только водить перед собой прутом, но и через каждые пару шагов останавливаться и бросать вперед камешки. Что удивительно, и прут, и камни вели себя совершенно обычно даже и когда Ломон подошел к Зану вплотную. Он снова тщательно ощупал все перед собой прутом – ничего подозрительного. Бросил несколько камешков – почти прямо прямо под ноги, на полсажени дальше, еще на сажень дальше, чуть левее, правее – ничего. Камни падали так, как и положено падать камням при земном тяготении.

– Что с тобой? – все же осмелившись наклониться вперед, заглянул двуединый в лицо Зана.

Тот продолжал стоять неподвижно и молча – даже глаз не скосил в сторону сталкера. Создавалось впечатление, что кибер снова выключен. И стоило так подумать, как в голову пришла логичная мысль: Зан плохо зарядил свои аккумуляторы, не хватило, видать, мощности генератора. Но с другой стороны, кибер ведь продиагностировал себя после пробуждения и оценил свою работоспособность в девяносто шесть и одну десятую процента…

Тут Ломон подумал, что хоть ломовские способности в нем и поугасли, но все же не потухли совсем. Уж находясь вплотную к разумному существу, он всяко мог хоть как-то уловить его мыслительную энергию. А он ее не… Хотя стоп!.. Двуединый напрягся, сосредоточился – и все-таки почувствовал исходящий от Зана мыслительный поток. Едва уловимый, но все же бесспорный. И скорее всего он не был слабым сам по себе – просто Ломон не обладал чувствительностью Лома. Но самое главное – Зан мыслил, а значит, он не выключился. «Я мыслю, следовательно, я существую…» Кто так говорил? Декарт? Неважно. Сейчас было куда важнее понять, почему в таком случае не шевелился кибер. Не заржавел же он и в самом деле – сам же все время твердил, что он не железный! И вообще нужно сначала вытянуть из этой ловушки Зана, а уже потом разбираться.

Двуединый встал позади кибера, обхватил его за талию и потянул на себя. С таким же успехом он мог бы пытаться сдвинуть с места бетонный столб – Зан будто врос в землю. Это делало ситуацию еще более странной. Ломон принялся анализировать. Для начала он решил считать, что какая-то аномалия-оказия на Зана все-таки действует, другой причины попросту не находилось. Но в чем была фишка этой оказии? Сталкер вновь поводил перед собой прутом – на органику аномалия не реагировала. Бросил поочередно перед собой два оставшихся камня – неорганические вещества также не представляли для оказии интереса. Но ведь Зан как раз и был неорганическим – почему же он застрял? Разве что… потому что был разумным? То есть получается, что дальше не было пути ничему – точнее, никому разумному? И как далеко тянется эта «изгородь»? Удастся ли ее обойти?..

Впрочем, в любом случае сначала нужно было спасти Зана. Да и как определить, в разумности ли тут дело? Разве что самому попробовать сделать еще один шаг вперед… Но нет, тогда застрянет и он, и неизвестно даже, вытащат ли его из западни даже с помощью вездехода.

Внезапно он услышал за спиной вопросительный лай. Обернулся – сзади стоял Медок, будто спрашивая взглядом: «В чем дело? Почему так долго?»

– Вот зря ты сюда пришел, – проворчал Ломон. – Я же просил сидеть в вездеходе. Да, понимаю, ты теперь разумный и сам за себя можешь решать, но напрасно-то зачем рисковать? Тут вообще непонятно, в чем дело, веришь? А его даже с места не сдвинуть! – попытался толкнуть он Зана.

Дальнейшее произошло так быстро, что двуединый не успел среагировать. Медок вдруг метнулся к киберу – и… выскочил на сажень вперед, заглядывая тому в лицо.

– Стой! – завопил сталкер, безотчетно рванувшись за псом.

До него дошло, что он только что сделал, лишь когда встал рядом с Медком. И мгновенно напрягся, ожидая окаменения. Но прошла секунда, другая, но ничего не происходило. Вновь вопросительно гавкнул мохнатый друг: ты чего, мол?

– Да хрен его знает, товарищ майор… – пробормотал Ломон знакомую некогда Капону присказку. А потом тряхнул головой и сказал: – Значит, дело не в разуме. Веришь?

Медок гавкнул один раз.

– Или в разуме