Баннерет - Мстислав Константинович Коган

не воспользовались. Так что здесь теперь у меня своя жизнь. И на этом точка.

— Как скажешь, — кивнул я, и мы снова замолчали.

Весь путь до дома старосты прошёл в глухой, напряженной тишине. Девушка о чём-то размышляла, машинально закусив губу. Было видно, что наш разговор сильно выбил её из колеи. Наверное, и впрямь, не стоило его начинать.

А я шёл думал о том, что мне по большому счёту некого вспоминать и не о ком сожалеть. Меня в том «верхнем мире» ничего не держало. Да и из воспоминаний о нём осталась лишь болезнь, которая превратила последние несколько лет жизни в настоящий кошмар. Так что, ложных надежд на «возврат» я никогда не питал. Может, именно поэтому мне было куда проще освоиться здесь, чем ей.

Дом здешнего головы и впрямь очень сильно выделялся на фоне мазанок и покосившихся срубов. Это был большой, украшенный причудливой резьбой, двухэтажный терем. С несколькими просторными пристройками и большим двором позади. Сам хозяин дома — небольшой худенький мужичок, средних лет, с большой лысиной на макушке, и густыми чёрными усами, заплетёнными в две косички, сидел на его крыльце и задумчиво грыз соломинку, глядя куда-то вдаль.Увидев нас, он встал и слегка наклонил голову в приветственном поклоне.

— Сир Генри бесстрашный, полагаю, — чуть хрипловатым голосом произнёс он.

— Слухи расходятся быстро, — хмыкнул я, протянув ему руку, — Только я уже говорил командиру вашего ополчения, что можно обойтись и без «сир». Ещё неделю назад я был таким же простым мужиком, как и все вокруг.

— Меня Пешик, звать, — кивнул мужик, пожав её, — Голова, значица здешний. А ваша спутница… — он посмотрел на девушку.

— Айлин, — коротко ответила та.

— Очень приятно, — мужичок снова ответил лёгкий поклон, — Ну негоже нам дела обсуждать на пороге. Давайте, проходите. Вы наверняка проголодались с дороги. А там Марья… Жена значица, моя, стол уже накрыла. За ним всё и обсудим.

— От такого предложения грех отказываться, — хмыкнул я, и кивнул Айлин. Идём, мол.

— Надолго вообще к нам, — поинтересовался Пешик, пока мы поднимались на террасу второго этажа, — И куда дальше будете путь держать.

— В столицу, — коротко бросил я.

— Что ж… — мужик вытащил соломинку изо рта и выкинул её вниз, через резные перила, — Боюсь, что разочарую вас. Именно туда ни вам, ни вашему каравану хода нет.

Глава 5 «Забытый культ»

За дверью оказалась просторная и светлая горница. Посреди комнаты стоял длинный, накрытый белой скатертью деревянный стол, на котором уже расположились казанок, с аппетитно дымящейся похлёбкой, глиняный кувшин из которого несло забористой сивухой, три деревянные миски с такими же деревянными ложками, несколько резных чарок и большой каравай белого хлеба.

При виде всего этого великолепия у меня забурчало в животе. Конечно, наше походное кашло тоже было неплохим, но когда жрёшь его целую неделю подряд, волей неволей начинаешь задумываться, а тот ли путь в жизни ты выбрал.

— Располагайтесь. Чувствуйте себя как дома, — хозяин обвёл рукой всё это великолепие.

— Благодарю, — совершенно серьёзно кивнул я, — Но почему…

— Давайте сначала подкрепимся, а потом уже и обсудим дела, — покачал головой Пешик, — На сытое брюхо соображается то всяко, лучше, чем на пустое. Если вам нужно умыться с дороги, то там в углу стоит бадья.

Я спорить не стал. Снял латные рукавицы, шлем, подшлемник, ополоснул лицо и руки холодной, чистой водой и уселся за стол.

Айлин уселась напротив и тоже сняла с рук перчатки. Несмотря на то, что увечий на пальцах у неё давно уже не было, она всё равно продолжала их регулярно носить.

— Ну с, — Пешик чуть привстал, налил в свою миску здоровенный черпак варева, и кивнул нам, мол, не отставайте, — Так откуда вы, значица, путь держите?

— С севера, — ответил я, мешая похлёбку ложкой. Больше всего она напоминала очень густые, крупно нарубленные щи, в которые зачем-то добавили муки, варёного яйца и сметаны. Но что меня особенно порадовало — крупные куски мяса, занимавшие чуть ли не треть от получившейся похлёбки, — Если говорить, конкретно — Деммерворт.

— Я так и подумал, — кивнул Пешик, наливая себе мутной жижи из кувшина и передавая выпивку мне, — По вам сразу видно, что прибыли вы издалека, да и… — староста как-то странно на меня посмотрел, — вообще, человек бывалый.

— Ты про это, что ль? — я ткнул пальцем в шрамы на щеке, — Да, была история. На погосте с трупоедом сцепился, а ни копья, ни рогатины под рукой не было. Вот эта сука меня и погрызла.

— Трупоеды то да, — со знанием дела кивнул староста, — Сволочи его те. Завелась у нас тут на кладбище парочка. Ну, мы значица с мужиками на них облаву устроили, так в двадцать копий еле завалили. А вам как-то удалось одному со скотной справится. Уважаю, — он поднял чарку, посмотрел на меня и залпом её осушил.

Я не стал уточнять, что вообще-то там был не один, да и тварь оказалась полудохлой. Это ему знать совершенно не обязательно.

— Кстати, — Пешик отёр усы тыльной стороной ладони, — Коль скоро вы из Деммерворта, нет ли оттуда каких вестей? У меня там брат в городской страже служил, да вот так вышло, что от него уже полгода ничего не слышно. До нас, конечно, доходили разные слухи, да из первых рук то оно всяко надёжнее будет.

— А какие слухи до вас доходили? — поинтересовался я, не забывая налегать на похлёбку. Зараза оказалась на удивление вкусной. Настолько, что мне, похоже, придётся обнаглеть и положить себе добавки.

— Чудные, — пожал плечами староста, — Говорят там настоящая война была. Здешний епископ со святым воинством на ихнего лорда войной пошли. Да так, что все городские улицы кровью залили. А дальше началось и того хуже. Епископ захватил власть, и полетели головы. Сначала они жгли пойманных магов. Затем тех, кто был хоть как-то с ними связан. После перешли на учёных мужей. А затем и вовсе — травников и знахарей. Какой-то кошмар, одним словом.

— Звучит так, будто вы это не одобряете, — скептически заметила Айлин.

— Конечно, — кивнул староста, — А кто в здравом уме будет такое