Олег Никитин - Черный Шаман

Когда он приблизился к деревне аборигенов и понял, что напарники находятся там, форсированный режим передвижения включился сам собой. Перегрев отрубил блок координации через пять целых сорок восемь сотых секунды. LSn-01.2 завертелся юлой, ломая тоненькие стволики молодых пальм, споткнулся о пенек и рухнул ничком.

Даже на земле он продолжал дергаться и судорожно скрести конечностями, будто зарывающийся в землю жук. Вскоре рыхлая почва, листья и мелкие ветки засыпали андроида подобием могильного холмика.

ГЛАВА 6

Время для последней, решающей проверки Ирвина пришло через два часа после трапезы. А до этого перед глазами разморенных жарой и обильной пищей диверсантов под звуки тамтамов, тамбуринов и бубнов плясали самые обворожительные девушки племени. Их набедренные повязки летали, словно пачки у балерин, так что видеть перед носом курчавые треугольники волос и не ухватиться за пышную ляжку было довольно проблематично.

Как выяснилось, все это представление было затеяно неспроста.

– Что же, – философски заметил Мвере-Бижи, когда Ирвин уже был готов наплевать на приличия и завалить первую же попавшуюся девицу прямо тут, в хижине вождя. Потрясающий Пальмы проявил себя отменным сексологом. – Сейчас черный брат Ирвин должен пройти в отдельное жилище, где его уже поджидают три достойных женщины.

Негр вскочил и ринулся к выходу, на ходу расстегивая ремень штанов.

– Все три должны остаться довольны! – бросил ему вдогонку вождь, но Ирвина это напутствие нисколько не обескуражило. Он был готов к любым подвигам и вскоре с топотом скрылся в сопровождении охраны на другом конце деревни.

Девушки, кружившиеся в центре дома, поклонились и вышли, отпущенные жестом хозяина. Вадим откашлялся и перевел дух. Негоже диверсанту расклеиваться от вида обнаженных негритянок, тем более у него на далекой Земле живет невеста. Вот только ждет ли она его? И хранит ли верность, как стойкий Вадим? А может, каждый день напивается до поросячьего визга и употребляет наркотики, отдаваясь за рубли жирным клиентам? Похотливым старцам и прыщавым богатеньким юнцам? Вадим поспешил выкинуть эти жуткие мысли из головы и повернулся к Потрясающему Пальмы.

– Скажи мне, великий вождь, – обратился сержант к гостеприимному хозяину. – А я разве не могу стать таха?

– Ты? – удивился Мвере-Бижи. Растянувшись на подстилке, он уже почти заснул, убаюканный прохладным ветерком – за ним стояла дочь и порой взмахивала пальмовым листом, чтобы отогнать мух. – Ты же геодезист. Какой из тебя таха? Любой сразу скажет, что ты даже киафу стать не сможешь, не то что таха. Нет, белая обезьяна Вадим... – И он окончательно свесил голову на жирную грудь, чтобы мгновенно захрапеть.

В хижине, кроме вождя и его супруги, которая сопела в дальнем углу, остались лишь Косинцев и девушка с опахалом – вся охрана рассредоточилась вокруг дома. Большая часть расселась у выхода, Вадиму видны были их короткие тени. Жара давала себя знать. Судя по всему, это время суток все проводили лежа в тени, и необходимость бодрствовать вряд ли вызывала у охраны восторг.

Если сейчас обезвредить девчонку, взломать сундук и завладеть своим оружием, то с этими воинами, пожалуй, можно будет справиться, не заполучив в живот копье. Но как же Ирвин? К тому же после такого демарша против них ополчатся все джунгли, и добраться незамеченными в Касонго не выйдет. Не исключено, что Ирвина в качестве мести прикончат. Или отправят связанным к Черному Шаману, где ему уж точно придется несладко.

Словом, при любом исходе вооруженный побег выходил боком.

– Послушай, красавица, – не слишком надеясь на понимание, вполголоса проговорил он. Но ему повезло – она ответила, причем довольно внятно.

– Что тебе, белый человек?

– Скажи мне, пожалуйста, каково это – быть таха? Нет, не то говорю. Что будет, если Ирвин откажется вступить в твое племя и захочет вернуться в Малелу?

– Очень плохо. Глупая мысль. У нас хорошо, потому что много мужчин на войне. Много-много любви на одного достойного мужчину. Особенно на такого красавчика, как Ирвин. Что там делать, в твоей Малеле? Там растут большие плоды?

– Нет, пожалуй.

– Там ловится рыба размером с человека?

– Вот уж точно нет.

– Там бегают стада антилоп?

– Да ты что, какие там антилопы! Одни каменные дома и трущобы с крысами.

– Не понимаю, что там делать таха? Потому и живут там одни киафу, презренные почитатели хухум. – Она пренебрежительно сплюнула в сторону, стараясь не попасть в отца.

– А если Ирвин станет таха, меня отпустят с моими вещами?

– Зачем? Живи с нами. Ты симпатичный, хоть и белый. Хижин на всех хватит.

– Так я тебе нравлюсь? – приободрился Вадим.

Девушка критически осмотрела сержанта, заставив того встать. Потрогала мускулы на руках, проверила крепость ног и живота, брезгливо потрепала короткие светлые волосы.

– Ничего так, – наконец кивнула она. – Конечно, Ирвин намного красивее тебя. Жалко, что я в третьем испытании не участвую.

– Тебя как зовут, малышка?

– Лубилаш. А ты Вадим, верно? Ну так что, останешься с нами? Может быть, я к тебе в дом приду жить... Если отец позволит, конечно.

– Он не позволит, – вздохнул сержант и сел. – Ведь я не таха.

– Уж это точно. Я бы лучше к Ирвину пошла. Это мужчина что надо!

Как ни крути, дела обстояли неважно. Из реальных способов отделаться от Потрясающего Пальмы и выполнить задание оставалось только бегство без всякого снаряжения. Вот только справиться с Черным Шаманом без АР-48 будет очень непросто, почти невозможно. Можно, конечно, остаться на какое-то время в поселке, втереться в доверие и уже потом сбежать, взломав сундук. Только как долго придется здесь обретаться? Черный Шаман в любой момент может объявить по джунглям тревогу и двинуться на Малелу со своими «войсками». Правда, без имевшегося на складах оружия сделать это будет нелегко, а склады уничтожены меткими выстрелами покойного монстра Люсьена...

Тут его размышления были прерваны весьма решительным образом. Что-то узкое и горячее проникло к нему под ремень и попыталось оттянуть его вбок. Вадим изумленно поднял голову и встретил лукавый взгляд Лубилаш, чья шоколадная ладонь прижалась к его боку.

– Не печалься, белый воин, – прошептала она. – Пойдем за сундук. Все спят, не бойся. Вон какой у тебя твердый банан. – Она хихикнула и провела рукой у сержанта между ног. – Пора его съесть.

– Но-но, – насторожился Вадим, однако за сундук пошел. Ноги словно сами несли его вперед. – А если отец или мать заметят?

– Не заметят. Я знаю, они всегда в это время спят. Два часа. Тебе хватит двух часов?

– А как же... Ну, как тебе сказать...

– Вот. – Она вынула откуда-то из-под набедренной повязки плашку презерватива и протянула ее Вадиму. – У папаши стащила. Он их в специальном горшке держит, а я подсмотрела. Когда у какой-то семьи становится слишком много детей, он выдает такую штуку мужчине и говорит: «Береги этот резиновый чехол как боевое копье! Надевай на свой банан, только когда идешь спать с женой. Потом снимай и полощи в ручье. А порвется – приходи за новым». Поэтому у нас в деревне не так много детей.

Лубилаш потянула Вадима за руку, заставляя опуститься рядом с собой. Ей-то снимать с себя ничего не надо было – отстегнула ворох листьев, что болтался вокруг пояса, и готово. Зато Вадим, срывая пальцы на ремне, провозился с минуту, прежде чем смог освободить свой пылающий «банан».

– Сойдет, – великодушно кивнула Лубилаш. – Хоть и не черный...

Как Вадим ни сопротивлялся изнуряющей слабости, что навалилась на него после безумной любви с горячей негритянкой, устоять не смог и на какое-то время отключился. Разбудил его грозный голос вождя, который, оказалось, потерял пленника и собирался поднять на ноги весь личный состав деревни.

К счастью, Лубилаш вовремя показала ему на растрепанного сержанта, который с тяжелой головой выбрался из-за сундука. Сама девушка, как ни в чем не бывало, продолжала размахивать листом, словно ни на минуту не отлучалась от отца.

Тут же в хижину вбежал воин с копьем наперевес и наклонился к Потрясающему Пальмы. Вадим слышал, как копьеносец лопотал что-то на местном наречии, порой делая неприличные жесты. Мвере-Бижи слушал его с возрастающим разочарованием и даже горечью, и Вадим окончательно заподозрил неладное. Наконец вождь прервал гонца и пинком отправил его наружу.

– Плохо! – сказал он в пространство. Посмотрел на Вадима и с предельно раздосадованным видом повторил: – Очень-очень плохо!

– Что-то случилось?

– Твой черный друг не прошел третье и последнее испытание на мужскую доблесть. Он не способен быть таха.

– Может быть, это какая-то ошибка? – Сержант никак не мог поверить в такое фиаско Ирвина. – Он так рвался в битву. Не может быть! Он безумно мечтал стать таха.