"Фантастика 2025-34". Компиляция. Книги 1-26 - Алиса Бодлер

Два небольших зальчика, разделенных тонкой перегородкой с резной дверью. Низенькие диванчики. Служка, подающий посетителям наргиле, чубуки и неизменный кофе. И выставлявший под столик жаровни с углями в холодное время года.

Мы разделились, когда прибыли на встречу. Я прошел в дальнюю комнату и приготовился подслушивать, а в случае необходимости, вмешаться. Фонтон остался в первом зальчике. Туда в скором времени Цикалиоти привел Стюарта и вышел на улицу присматривать за окрестностями.

— Давайте, мой друг, разгоним облако скуки облаками табачного дыма, как говорят турки. Какие новости, Гилберт? Чем порадуете?

— Вы же знаете, Феликс, ныне все взоры направлены на юг. Грядет новая война с Египтом. Вопрос Сирии так и не урегулирован. Переговоры прерваны. В Ливане восстание. Лондон настаивает на торговых привилегиях в Леванте в духе заключенного с султаном торгового договора. Вся эта заваруха, устроенная египетским пашой, отражается на всем мире. Даже здесь, в Константинополе, мы вынуждены пить дурной кофе из американских колоний, а не мокко из Аравии.

Стюарт замолчал. Послышался звук кофейных чашек в серебряных подстаканниках, которые служка расставлял на столике гостей.

— Допускаю, что в скором времени мне предстоит отправиться в Палестину или в Александрию, чтобы следить за развитием событий, — продолжил Стюарт.

«Ах, хитрец — подумал я. — Намекает, что готов сорваться с крючка Фонтона».

Феликс Петрович на провокацию не повелся.

— Египетский кризис меня мало интересует. Что слышно в Царьграде?

— Два молодых английских капитана вчера прогуливались по Пере. Из сераля какого-то бея им подали тайный знак и пригласили зайти. Они и рады. Но их заметили прохожие. Вызвали солдат. Стража не решилась проникнуть в гарем. Ждала моряков на улице. Когда они вышли, попыталась их схватить. Дело дошло до звона сабель. Хорошо, вмешался наш консул и быстро увел морских офицеров. Скандал! Мне приходится разгребать.

— Гилберт! Мне дела нет до проделок молодых повес! Вы же догадались, что меня интересует.

— Это не так уж сложно. Сефер-бей Заноко! Полковник турецкой армии. Похищен вашими агентами и чудом сбежал.

— Он русский подданный, Гилберт. Не забывайте об этом. Что ж до похищения, это всего лишь слова. Бывший анапский князь захотел вернуться на родину. Потом передумал. Вот и вся история.

— Вот каковой будет ваша версия. Ну, что ж… Изящно, ничего не скажешь.

Я услышал стук чего-то тяжелого, поставленного со звоном на столик в другом зале.

— Гилберт! Здесь тысяча фунтов! Огромные деньги, способные решить ваши проблемы. От вас мне нужна небольшая услуга. Вытащите Сефер-бея из Терапии. Посадите его в каик и отвезите в Константинополь. Под предлогом, допустим, что его вызывает посол Понсонби. Или кто-нибудь из важных лиц Дивана, кто интересуется обстоятельствами похищения…

— Вы с ума сошли⁈ Вы намерены повторить похищение⁈

— От вас сложно что-то утаить. На Босфоре вас перехватит шлюпка с русскими моряками. С того самого брига, который упустил свой ценный груз. Сефер-бея заберут. Вас отпустят. Вуаля!

— Идиотский план! Мне не простят. Как я объясню, за каким чертом я решил тащить князя в Стамбул и отдал его в руки русских?

— Все просто, мой друг. Я таким хитрым маневром окажу вам услугу.

— Услугу? Невозможно!

— Не спешите. Позвольте мне зачитать вам отрывок из письма сэра Понсонби сэру Палмерстону, которые вы сами мне любезно предоставили. Кстати, письмо касалось именно положения Сефер-бея. Итак! — Фонтон стал зачитывать отрывок. — «Я считаю, что у нас есть сейчас благоприятная возможность для того, чтобы говорить с Высокой Портой в духе инструкций Вашей Светлости, в которых вы порицали Порту за то, что она так боится России. Я старался действовать в соответствии с этими вашими инструкциями, не подвергая себя риску подзадорить Порту на какой-нибудь акт, который мог бы дать России повод для недовольства».

— Какая тут связь с похищением на босфорском рейде?

— Давайте оценим последствия столь вызывающего акта, в котором примет участие английский дипломат. Вы немедленно заявите решительный протест Порте. Султан вызовет нашего посланника и сделает ему серьезное внушение. Отношения между Петербургом и Константинополем, конечно, разрушены не будут, но явно испортятся. По-моему, план — в лучших английских традициях. Вы спровоцируете нас на безумство. Мы заглотим крючок. Сэру Понсонби лишь останется разыграть козырь, который вы любезно ему предоставите. Вас будет ждать награда и благорасположение Сент-Джемского кабинета[3].

В зальчике повисло молчание. Стюарт глубоко задумался. Взвешивал все за и против. Фонтон его не торопил. Я был вынужден признать, что его задумка хороша!

— Понсонби может не согласиться, — вдруг нарушил молчание Стюарт. — У нас уже есть козыри и без столь драматической истории, как повторное похищение. Обстоятельства первого весьма запутаны. После моей обстоятельной беседы с Сефер-беем вскрылись интересные подробности. Прозвучали имена Селим-паши и его супруги, очаровательной Малики…

У меня сорвало стоп-кран. То, чего так боялся, начало свершаться. Я ворвался в зальчик, где мирно беседовали два разведчика.

— Вы⁈ — неверяще воскликнул побледневший Стюарт. — Вы же убиты!

— Как видите, жив и даже не похудел!

— Теперь я понимаю… О! Как я был слеп! Наш лучший агент, наша опора в Черкесии работает на русских. Мне этого не простят! Греки… Как я сразу не догадался! В этом деле все вертелось вокруг греков! Это провал! Это полный провал!

— Конечно, провал, тупица! — я не упустил случая поквитаться. Тем более, что мы с Фонтоном заранее распределили роли. Моя — злой полицейский. — Если вскроются все обстоятельства, вашей карьере конец!

«Рыбий глаз» хлопал глазами, не в силах перевести дух.

— Спокойно, Коста! — тут же вмешался Фонтон. — Тут нет врагов. Мы друзья. Просто встретились разведчики из противоположных лагерей и ищут приемлемое решение. Не мы первые, не мы последние.

— Ну, уж нет! Друзья⁈ — презрительно кинул я в лицо Стюарту. — Он же продажная сволочь. Слышишь, инглез! Вздумаешь юлить, и о твоих проделках с векселями из Черкесии станет известно каждому. Скажи, мистер Уркварт в курсе твоих махинаций?

Стюарт попытался вскочить.

— Сидеть! — гаркнул я, и он послушно опустился на низкий диванчик. — Ты кем меня считаешь? Меня⁈ Того, кто лично пристрелил вашего ненаглядного Венерели и забрал себя все литтихские штуцеры от сэра Понсонби! Благодарю за подгон!

И Феликс Петрович, и Гилберт воззрились на меня в полной прострации. Во взгляде Фонтона