Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна - Дэн Абнетт

— Я обещал, что, как только вытащу вас, вернусь и помогу ему.

— Он-то тебе не помог, — заметила маршал.

— Нет, — согласился магос. — Но он, в общем-то, и не собирался. А я дал ему обещание.

— Ты вдруг взял за правило держать слово? — поинтересовалась Макс.

— Всегда держал, — ответил Драшер.

— Со всем уважением, — вмешался Нейл, останавливаясь и глядя на остальных, — я восхищаюсь твоей силой духа, магос, но не представляю, как ты поможешь Эйзенхорну. Твои навыки… не боевые.

Драшер молча смотрел в лицо наемнику.

Тот неуклюже отвел глаза.

— Ладно, прошу прощения и беру свои слова назад. У человека должны быть яйца, чтобы пойти в бой, даже когда он знает, как сражаться. А чтобы решиться, если он не знает этого, — нужно больше. Понятия не имеет, но все равно идет. Стальные яйца нужны.

— Вот так и будем его теперь называть, — сказала Макс. — Стальные яйца… и пустая голова.

Наемник улыбнулся.

— Это ведь все очень важно, верно, Нейл? — спросил Драшер, показывая рукой на вращающиеся механизмы. — То, что здесь происходит…

— …важнее всего на свете, — подтвердил Нейл.

— Значит, — пожал плечами магос, — Эйзенхорн был прав. Мы все — расходный материал. По сравнению с тем, что происходит. Это не личная война Эйзенхорна. Ее итог повлияет на все, что мы знаем и кто мы есть. Так?

— Так.

— Поэтому нам нужно помочь Эйзенхорну — как уж сумеем, — продолжил Драшер. — Мы, конечно, можем оказаться бесполезными, но должны попытаться. Как ты только что сказал? «Понятия не имеет, но все равно идет»?

— Да, что-то вроде этого, — кивнул наемник.

— Я согласен с магосом, — подал голос Вориет.

— Заткнись, — велела Макс. — Ты едва на ногах держишься.

— Но это не мешает мне высказать свое мнение, — парировал дознаватель.

— Ладно, — подытожил Нейл, — мы пойдем наверх. Посмотрим. Если это что-то, с чем нам нет смысла тягаться, — то убираемся отсюда ко всем чертям. Находим выход. Как минимум нужно найти Медею и послать сигнал.

— В ордо? — спросила Макс.

— Да, — сказал Нейл.

— В ордо? — Вориет повторил вопрос.

— Думаю, мы уже зашли слишком далеко, чтобы прятаться, Дарра, — сказал наемник. — Думаю, Эйзенхорн вскоре тоже понял бы это. У нас здесь есть солидная база доказательств по Когнитэ. Старые… разногласия больше не имеют значения. Если мы не сможем выручить Эйзенхорна, то будем носиться с криками о помощи, пока священная, мать ее, Инквизиция не прилетит сюда, паля изо всех стволов.

— Даже если это значит, что остаток жизни вам придется провести в заточении? — спросил Драшер. — Или что вас сожгут как еретиков? Они ведь еще практикуют сожжения?

— Даже если так, — сказал Нейл.

— Ну, с последней частью я в целом согласна, — произнесла Макс. — Вызовите ордо. Магистратум. Территориальную гвардию. Всех, кого только можно. Но что касается остальной части этой пафосной беседы… не знаю, отчего я все еще не разочаровалась в людях окончательно…

— И я, — признался Нейл. — Нас вряд ли назовешь мощным отрядом.

Они располагали крупнокалиберным «Тронсвассе» Нейла, компактным «Регитом» Драшера, который Макс подобрала и перезарядила, и трофейным лазпистолетом, доставшимся от Стрикал.

— Ну что, пойдем? — Нейл развернулся и возобновил подъем. Настала очередь Драшера тащить Вориета, и Макс ушла вперед по ступеням, двигаясь сразу за наемником.

— Спасибо, — шепнул Вориет Драшеру.

При каждом шаге дознаватель морщился и вздыхал:

— За что?

— За то, что не все рассказали Нейлу. Обо мне. О том, что Эйзенхорн про меня сказал.

— Это не мое дело, — сказал магос.

— Там, внизу, вы довольно убедительно демонстрировали нечто совершенно противоположное, — заметил Вориет.

— Да, но что было, то прошло. И теперь у нас более чем достаточно насущных проблем.

Они продолжали ковылять вверх. Драшер придерживал дознавателя за талию.

— Но вы все равно должны им все рассказать, — продолжил магос.

— Кому?

— Ордо. Своим командирам. Если вам удастся отсюда выбраться, то расскажите им то, что знаете. Что видели. Во что верите.

Вориет кивнул.

— Нехорошо, — сказала ушедшая вперед Макс, глядя на механизмы машины над головой.

Пока еще далеко, на верхних уровнях башни, разгорался странный зеленый свет. Он постепенно расползался и становился все ярче.

Откуда-то подул ветер. Фоновый гул усилился.

Внезапно, хотя и плавно, все колеса, шестерни и маховики пришли в движение. Ткач начал вертеться все быстрее, жужжа и поскрипывая. Медленно вращающиеся механизмы неожиданно пробудились к активной жизни.

— И правда, — крикнул Нейл, перекрывая рев разогнавшихся шестерен, — совсем нехорошо!

Глава двадцатая

Лишенный разума

Эйзенхорн скрылся в тенях и замер. Из-за усилившегося гула Ткача ему стало тяжело концентрироваться на происходящем.

Еще тяжелее, чем раньше. Даже когда машина просто гудела фоном, он чувствовал себя измотанным и опустошенным Чтобы взобраться на верхние уровни башни, инквизитору потребовалось куда больше времени, чем он рассчитывал. Эйзенхорн в очередной раз убедился, насколько старым и ненадежным стало его тело. Оно держалось только благодаря аугметике и металлическому экзоскелету. Подъем, даже медленный, иссушал его силы и вызывал одышку.

А теперь и его разум, та часть, которой он всегда мог доверять, казалось, стал таким же бесполезным, как и тело. Его будто душили, опрокидывали во тьму, сквозь которую не мог пробиться псионический дар. За глазными яблоками пульсировала резкая боль.

Ткач, пришедший в состояние активности, громко шумел. Настолько громко, что напоминал самое сердце завода Механикус. Сарк или Гоблека — или оба вместе — что-то затеяли. И наиболее очевидным казалось, что замысел направлен против него.