"Фантастика 2025-123". Компиляция. Книги 1-32 - Александр Сергеевич Конторович

Как там говорят: «У дураков мысли сходятся»?

Хрюн уже поджидал нас с неизменной дудкой в руке, улыбаясь при этом во все тридцать два зуба.

— Это которая?! — перекрикивая шум лошадиных копыт, уточнил я.

— Для людей! Я видел, как ты и себя вылечил, и лошадь освежил, и при этом уставшим не выглядишь: значит, силы есть! К тому же, насадку для лошадей я при помощи одних только легких не потяну!

— А эту потянешь? — уточнил я, подозревая друга в том, что он просто, пользуясь случаем, хочет достичь своих бескорыстных целей.

— Это уже от твоего мастерства зависит, уважаемый Женя!

В ответ я лишь молча протянул руку, переключаясь на магическое зрение и набирая во вторую ладонь энергии.

И тут же чуть не грохнулся с лошади. Командир, проявляя чудеса джигитовки, одним движением развернулся в седле и, продолжая сидеть в нем боком, обеими руками стал держать меня. Как при этом он умудрялся управлять лошадью и сам не падать с седла я так и не понял. Да, по правде сказать, мне тогда было и не да решения подобных ребусов.

Я оплетал дудку нитями, в первую очередь думая о том, чтобы Хрюн пользовался ей с легкостью, эффективностью, и на солидном до цели расстоянии. А уже потом пришла пора прикинуть, как конкретно устройство будет работать. И тут подсознание с радостью и удовольствием напомнило мне про древний выпуск старой доброй передачи «Разрушители легенд». Выпуск был посвящен «коричневому шуму», и легенда о том, что существует звук, при котором у любого человека случается непроизвольное опустошение кишечника, не подтвердилась.

Но это было в том мире, а у нас здесь — магия, пускай и с перебоями, и за счет собственных жизненных сил.

В общем, слепил я Хрюну наиподлейший инструмент в борьбе с суровыми и гордыми степными воителями, которые, кстати, уже приблизились к нам на расстояние полета стрелы и даже начали этим пользоваться. Хорошо, что пока безрезультатно.

— Держи! — с трудом протянул я другу его новую убойную игрушку, — Бить должна на солидном расстоянии. Главное: своих не зацепить.

К моему вялому удивлению Хрюн тоже оказался эдаким джигитом на минималках: он лихо развернулся на крупе лошади, на уровне пояса быстро захлестнул на себе и на всаднике какую-то веревку, привязывая себя к наезднику.

В это время наша лошадка, понукаемая командиром отряда, ускорилась, чтобы не подставить нас под коварный казусный удар.

Хрюн наполнил легкие воздухом, поднес дудку ко рту, как смог прицелился и дунул!

Если быть кратким, то от погони мы оторвались. Но нелестные слова в свой адрес расслышать при этом умудрились, хотя расстояние между нами и потерпевшими к этому не располагало.

Да, очень спорное оружие. Зато действенное. К тому же, все живы. Ну, и ручей был неподалеку…

Кстати, яростный залп последней надежды со стороны погони выбил у нашего маленького отряда две лошади — пришлось перегруппировываться.

В итоге догонять основной отряд отправился командир отряда, и мы с Хрюном на лошади, которую я до этого взбодрил магическим способом.

Остальные, дождавшись более или менее удачного для засады места, остались формировать заслон для задержавшейся кровно обиженной погони.

Мы же помчались дальше. У «руля» был Хрюн, который справлялся со своими обязанностями не хуже любого из отряда, чем не преминул козырнуть передо мной:

— А что у нас с навыками езды, уважаемый Женя? Неужели все, что не имеет колес, не удостаивается вашего внимания? Или вы боитесь растрясти знания, вложенные в вашу голову? Я, кстати, восхищаюсь тем, кто принял решение прятать эти знания именно в такое хранилище! С одной стороны, там им и место, а с другой: ну, кто же в здравом уме подумает, что именно в вашей голове могут быть знания?!

Ну, и что мне делать с этим адреналиновым болтуном? Пережил очередной опасный момент и радуется так, что его не заткнуть. Не леща же водителю кобылы давать…

— Понимаешь, Хрюн, — ответил я с максимальной серьезностью, — некоторые люди рождены, чтобы возить кого-то, а некоторые — чтобы их возили. Взять, к примеру, нас с тобой: в нашем тандеме я голова, а ты руки, ну, и все прочее. Поэтому ты меня везешь и развлекаешь своими псевдоразумными умозаключениями!

Если бы взглядом можно было испепелять, наша лошадка побежала бы в тот момент гораздо бодрее, потому как кучка пепла, сдуваемая встречным ветром с ее крупа, весила бы гораздо меньше, чем я.

Но Хрюн подобными фокусами не владел, поскрипев немного зубами и поругавшись себе под нос, он перенес внимание на дорогу.

Видимость стала ухудшаться по мере того, как мы начали догонять основной отряд.

Командир спецназа скакал впереди нас, время от времени размахивая каким-то вымпелом. Дважды нам что-то приветственно кричали из кустов. Сначала я думал, что идущий впереди отряд тоже оставляет группы заслона, но потом поостывший Хрюн пояснил, что это партизанские засады, устроенные под руководством спецназеров из числа горожан, уплывших как-то ночью на большом плоту. Половина из них принимала участие в похищении лошадей, а вторая сразу же занялась организацией прикрытия обеих ударных групп конников, скачущих во весь опор к городам противника.

Когда топот копыт основного отряда уже было слышно, а поднятая им пыль не оседала и не сносилась в сторону легким ветерком, а лезла нам куда ей только заблагорассудится, командир связался по амулету с подчиненными и нам предоставили двух более или менее бодрых лошадей.

Хрюну дали отдельную, а его место на нашей занял какой-то совсем щуплый парнишка, которого я раньше в команде спецназа видел всего единожды да и то в мирных условиях.

— А какие у тебя обязанности в отряде? — спросил я, наклоняясь к его уху, когда мы поравнялись с остальными всадниками, и пыли стало чуть меньше.

— Я подсадной, — пояснил паренек, — жалость вызываю и доверие, без этого порой никак, когда операцию проводим на территории противника.

— А пример можешь привести? — заинтересовался я, уставший от однообразия утомительной скачки.

— Легко! — заулыбался парнишка так, что это стало заметно даже по его затылку. — Представь, что отряд вступил в промежуточные Игры…

— Какие?! — не смог я скрыть изумления.

— Ну, промежуточные, — повторил парень, решив, что я не расслышал слово, — когда только специальные группы друг с другом соревнуются. Первое задание