Пришествие Зверя. Том 3 - Хейли Гай

Церберина разбудил настойчивый звон. Благодаря улучшенной физиологии он за долю секунды перешел из глубокой дремы к полному бодрствованию. Над дверью его кельи мигала красная люмен-лампа в мятой проволочной оплетке. Пахло сыростью и свежим скалобетоном: в крепости Калькатора офицеры жили в таких же аскетичных условиях, что и простые воины.

— Что случилось? — спросил первый капитан.

У входа затрещал вокс-динамик:

— Прости, мой господин, но тебя хочет видеть серв библиариума. Утверждает, что по твоему приказу и дело срочное. Я поклялся убить его, если он лжет, но слуга настаивает, что говорит правду.

Встав с топчана, Церберин одним длинным шагом подошел к порогу. Дверь задвинулась в стену. Увидев съежившегося человека, над которым возвышался брат Рантан, офицер презрительно усмехнулся. В последнее время сервы стали еще трусливее.

— Мой господин, — нервно проговорил слуга, — вы распорядились немедленно сообщить вам, если ведьма Железных Воинов скажет что-нибудь осмысленное. В общем, она сказала.

— Я немедленно посещу ее. Вызови Гонориуса в Астропатикум.

Колдунья дергалась в подвеске из кабелей и цепей. Она говорила быстро и так тихо, что сервам, записывающим ее бредни, приходилось подаваться вперед. С другой стороны от ведьмы стоял и напряженно слушал толкователь астропатов «Данталиона». Церберин с его ухом Лимана разобрал все слова женщины, но не понял их значения.

— Все та же тарабарщина, — сказал капитан.

— Нет, мой господин! — возразил дешифровщик. — Она произносит стандартные метафоры астротелепатов. Вы, господин, никогда бы их не разобрали. Методы связи уникальны для каждого отправителя и получателя, но есть общие шаблоны. Здесь звучат самые простые из мнемонических слов-образов. Любой астропат выучивает их первыми.

— Кто-то явно хочет, чтобы мы приняли послание, — заметил Гонориус.

Текли минуты. Наконец бормотание колдуньи стихло, и она поникла в оковах. Толкователь велел слугам прочесть вслух все, что они записали, после чего кивнул, забрал свитки с текстом и подошел к Кулакам Образцовым.

— Мои господа, ведьма изрекла все. Сообщение получено. — Дешифровщик непрерывно кривился от отвращения, вызванного близостью к несанкционированному псайкеру, и часто поглядывал на нее. — К нам летят Черные Храмовники. Наша реляция пробилась.

— Изложи мне послание в точности! — потребовал Церберин.

— Точного содержания передать не могу, — с сожалением произнес толкователь, — но смысл таков: Последняя Стена распущена, а Зверь мертв.

— Извести остальных, что сегодня праздничный день! — воскликнул капитан.

Сервы расправили плечи, позабыв на миг о недавно приобретенной опасливости. Их воодушевление подействовало на разум колдуньи, и она застонала, не приходя в сознание.

Дешифровщик вскинул руку:

— Позвольте, мой господин... Сюда направляется сам верховный маршал Боэмунд. Один из отрывков сообщения предельно ясен — повторяется несколько раз.

Хорошее настроение Церберина как рукой сняло.

— Что там?

— «Смерть предателям Империума Человечества. Хвала Ему!»

— Непростая ситуация, — сухо подытожил эпистолярий.

— Нам нужно покинуть цитадель и встретить их в пустоте, — заявил капитан. — Иначе Боэмунд не станет раздумывать, а немедленно атакует и разрушит город. Пусть воины Первой явятся ко мне в полной броне. Гонориус, собери остальных Кулаков Образцовых и прикажи капитанам подготовиться к захвату крепости силой, но пока не нападать. Потом мы с тобой нанесем визит кузнецу войны.

Ветераны ордена собрались быстро. В ходе войны с орками Первая рота несла большие потери, и ее не раз пополняли, поэтому там служили не самые бывалые по меркам Космодесанта братья. Однако же они были могучими воинами, и Церберин мог рассчитывать на их безграничную преданность.

Не скрываясь, ветераны прошагали к центру твердыни. Железные Воины отреагировали на это, заняв по возможности опорные пункты. В других местах Кулаки Образцовые и легионеры сошлись лицом к лицу. Церберин приказал отделениям распределиться так, чтобы количество бойцов с обеих сторон везде совпадало, и отбыл. Воины пристально смотрели на своих визави, держа оружие наготове.

Центр управления крепостью — отдельная сферическая постройка с независимым снабжением энергией и воздухом — располагался глубоко в толще горы. К его бронированным дверям вел только один двухсотметровый коридор. Каждый клочок идеально прямого прохода попадал в секторы обстрела тяжелых орудий под управлением сервиторов и автоматических турелей.

Большинство бойцов Первой роты остановились у входа. Церберин и его командное отделение двинулись дальше. Пушки поворачивались вслед за ними, но не открывали огонь.

Капитан встал перед дверями. Его знаменосец прочно поставил штандарт, древко лязгнуло о железобетон, и по коридору разнеслось зловещее эхо. Все орудия, зажужжав, взяли командира Кулаков Образцовых на прицел. Ворота не открылись.

Включился замаскированный вокс-динамик.

— Наконец наш союз распался! — загремел в проходе голос Калькатора.

— Вовсе нет, иначе мы бы уже сражались, — сказал Церберин. — Я пришел с новостями. Верховный маршал Боэмунд на пути в эту систему. Он намерен убить тебя.

— Боэмунд уже здесь. Час назад он прибыл в точку Мандевиля. Его флот выйдет на орбиту Иммитис Семь менее чем через сутки.

— Почему мне не доложили?

Кузнец войны рассмеялся, и его голос странно раздвоился, как уже случалось не раз. От такого эха Кулака Образцового пробрало холодом: оно звучало совершенно неестественно.

— Потому что ты пошел против нас?

— Они — изменники по природе своей, — вмешался брат Мардат, оператор мелты в отделении Церберина.

— Но это вы стоите здесь в полном боевом облачении! — рявкнул Калькатор. — Я знал о твоем плане и мог бы прикончить тебя во сне, но не стал. Ты и в самом деле намерен вырезать своих союзников? После того как мы столько преодолели вместе?

— Нет. Все это — превентивные меры. Я собираюсь не убить тебя, а спасти, — ответил первый капитан.

— Да неужели? Как трогательно.

— Если ты не выйдешь, сюда высадится Боэмунд со своими крестоносцами. Мы уже превосходим вас численностью. У меня уцелело двести пятьдесят братьев, у тебя всего девяносто. Мы внутри твоей цитадели. Если нам придется скрестить клинки, ты проиграешь.

После доводов Церберина наступило молчание. Он покосился на Гонориуса, но почтенный библиарий твердо смотрел перед собой.

— Что ты предлагаешь? — наконец спросил кузнец войны.

— Отправляйся со мной на «Данталион». Нам следует встретить Боэмунда в пустоте, подальше от этой безымянной луны.

— Так тебе проще будет вручить мою голову твоему брату.

— Я поговорю с ним, заставлю одуматься, — пообещал капитан. — Оставь «Палимод» здесь на тот случай, если придется эвакуировать базу. Но я сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не произошло.

— Ничего не выйдет. Боэмунд — фанатик.

— Он — благородный сын Дорна! — гневно возразил Церберин. — Маршал послушает меня. Если ждать здесь, он атакует, но, если мы вылетим ему навстречу, у твоих бойцов появится шанс спастись.

— Ты хочешь, чтобы я бросил уже третий мир. Видишь ли, у меня не бесконечный запас планетарных владений. Если мы потеряем Иммитис, моей великой роте конец.

Первый капитан огляделся, будто ища нужные слова.

— Калькатор, я не вижу других вариантов. Ты доблестно бился рядом со мной, и я не позволю Боэмунду убить тебя. Даю слово. Держать оборону здесь не получится, поэтому иди со мной — маршал не станет стрелять по «Данталиоиу». У тебя нет выбора.

Прозвучал недолгий гудок. Двери разъединились на четыре треугольных пластины, которые разъехались в стороны. За порогом стоял кузнец войны, окруженный собственными ветеранами.

— Согласен, — произнес он. — Выбора нет.

— К нам подходит «Ненависть», — доложил командир Маркариан.