Монстер Хантер Интернейшнл - Ларри Корейя

выстрел за выстрелом. Он выбил пистолет у меня из рук и откинул в снег, но я немедленно достал второй .45 калибр и пробил в теле вампира ещё несколько дырок. В ответ он ударил меня в голову. Шлем сорвало. Он улетел за деревья. На меня обрушился второй удар, по меркам вампира совсем лёгкий, чтобы взять живым. Я почувствовал, как мышцы в груди рвутся от удара, и хватанул ртом воздух. Даже когда я повалился в снег, я продолжал стрелять. Он вырвал пистолет, и моя левая рука хрустнула. До локтя словно разряд тока прострелил. Я закричал от боли и пнул Егера в колено. Всё равно что кирпичную стену пинать. Он поймал меня за ступню и невозмутимо свернул её набок. Я почти вырубился от боли, когда сломалась лодыжка.

— Я добыл жертвоприношение, владыка, — громко объявил вампир. Я лежал на спине. Оставалось только подтянуть к груди колено, задрать штанину и выхватить .357 из кобуры на лодыжке.

Егер в изумлении смотрел на короткоствольный револьвер.

— Да сколько у тебя оружия? — раздражённо спросил он?

— Много.

Бах!

Пять выстрелов я уложил меньше чем в секунду. Вампир их проигнорировал. Раны зарастали быстрее, чем пули вылетали через заднюю стенку черепа.

Егер ухватился за «Смит» и вырвал его у меня из рук, сломав мне указательный палец. Я заорал. Он хлопнул ладонями, и коротыш разлетелся от удара на куски.

Я попытался встать. Егер меня пнул. Для него — очень слабый удар. Для меня — агония. Он бил меня, пинал в живот, по рёбрам, ногам и рукам, и, наконец, в лицо. Его конечности расплылись в серое марево, так быстро они двигались. Егер вбил меня в снег. Я чувствовал, как ломались кости, рвались мышцы и сухожилия, лопались кровеносные сосуды. Я пытался защищаться, но вампир был слишком быстр. Он слышал как бьётся моё сердце и лучше меня понимал все мои внутренние процессы. Удары сыпались градом. Он точно знал, сколько меня получится бить, прежде чем я умру. Он подвел меня к этому краю и оставил там.

Наконец, избиение прекратилось. Егер отстранился и улыбнулся, довольный, что его работа сделана, а жертва готова.

Я выкашлял сгусток крови, повернул голову набок и смотрел как по белому растекается красное. Затем я потерял сознание

Меня пожирала агония. Тело заполнила чудовищная боль.

— Оуэн? Ты слышишь меня, Оуэн? Пожалуйста, не умирай! — шептала рядом Джулия. Голос вроде бы её, но из-за постоянного звона в ухе трудно сказать. Другое ухо, похоже, не работало вовсе. Не знаю, просто забилось кровью или лопнула барабанная перепонка.

Я лежал на боку, слишком усталый и разбитый, чтобы даже пошевелиться. Я всё же заставил себя это сделать, но мне стало так больно, что я чуть не потерял сознание.

— О, нет, Оуэн, — в ужасе повторила Джулия. Выглядел я, надо полагать, дерьмово. — Ты меня слышишь?

— Я... нормально, — соврал я. На губах повисла липкая красная жижа. Обломки зубов и язык при каждом звуке чудовищно болели. Я даже её не видел. Глаза склеила кровь, их не получалось даже приоткрыть. Я попробовал стереть её рукой, но даже не смог поднять конечность. Только чувствовал, как по конечностям разливается новая боль.

— Прости меня, — сказал она.

— Не могу пошевелиться, — сказал я.

— Нет, лежи. Ты серьёзно ранен.

— Ну да, сейчас это довольно очевидное наблюдение.

— Я бы тебе помогла, но я связана, — звон цепей я всё же услышал.

— Как долго? — вытолкнул я.

— Часы. Ты без сознания несколько часов. Не знаю, сколько. Часы тут не идут. Луна уже почти в зените.

— Наше время на исходе. А я даже поделать ничего с этим не могу.

— Остальные?

— Не знаю. Сюда никто так и не прошёл.

— Куда?

— Мы так и сидим в карманном измерении.

— Плохиши? — спросил я и закашлялся кровью. Так-то лучше. Хотя бы раздышался немного.

— Оуэн... хотела бы я тебе помочь. Враги, они там, на пирамиде. О нас даже не вспоминают. — Она звучала изрядно встревоженной. Я сконцентрировался на звуках голоса. Нужно хоть что-то приятное, чтобы мозг продолжал работать. — Меня приковали возле какой-то руины. Что-то вроде древнего храма, стиль почти ассирийский.

— Они тебя... били?

— Немного. Меньше, чем тебя.

— Насколько всё плохо?

— Ты выглядишь просто ужасно, — Джулия ответила только после некоторой паузы. Они все кости тебе переломали. Им тебя даже связывать больше незачем. Столько крови... и лицо... прости меня!

— Я про тебя, — выдохнул я.

— Оуэн, — всхлипнула она. — Я в порядке. Когда паралич спал, они меня уже давно скрутили. Правда, в порядке.

— Ты говори. А я отдохну пока, — устал я просто чудовищно.

— Ну.. это... Проклятый и его нацик в паре сотен метров от нас. Возле какого-то алтаря на вершине маленькой пирамиды. Не могу сказать, что это, всё засыпано снегом. У них та маленькая коробочка. Я не знаю, как работает карманное измерение, но вечернее небо полностью земное. Звёзды наши, восход Луны совершенно обычный. Думаю, наш якорь всё ещё в Алабаме, просто не совсем в земной реальности. Совсем рядом, соединённый порталом. Чтобы такое построить, нужна крутая магия. Интересно, кто это вообще строил? На глазок не меньше двух тысяч лет, — историческое образование Джулии сказалось ой как не вовремя. — Извини, я опять бормочу всякую чушь

— Нет. У тебя... красивый голос.

— Ну ты перестанешь уже играть в хорошего парня? Тебя сейчас в жертву принесут! Мы должны как-то выбираться. Прервать церемонию. Сбежать. Что угодно. Если мы сможем открыть портал, другие охотники, возможно, смогут прийти на выручку. Нужно что-то придумать! — в голосе Джулии сквозило отчаяние, но сдаваться девушка не собиралась.

— Мне больно думать, — ответил я. Тело болело так, что хотелось просто сдохнуть. — Поспать бы.

— Оуэн, держись. Я что-нибудь придумаю.

Она продолжала говорить, но я уже катился во тьму. Слишком много боли, чтобы оставаться в сознании. Я поплыл. Это финиш. Мозг уже не видит никакого выхода. Путешествие того и гляди завершится. Проклятый точно победит.

Джулия пыталась удержать меня в сознании, заставить собраться, но я продолжал вырубаться. Хотелось бы мне открыть глаза только для того, чтобы в последний раз посмотреть на Джулию. Никогда я не был влюбчивым человеком, но в неё точно