S-T-I-K-S. Скиталец - Игорь Витте

Что с ней? – мысли заметались в поиске ответов на вопросы, но не находя их только вызывали панику».

«Стоп! Соберись! Паника лишь ухудшит положение! Нужно успокоиться и решить, что делать дальше. Судя по тому, что я в таком положении и Гали рядом нет, значит нас раскрыли. Но как? Все ведь было продумано и не было за что зацепиться. Как нас тогда раскрыли и где сейчас Галя?»

Рина еще раз оглядела комнату и на этот раз смогла рассмотреть стол, справа от себя, на котором лежала огромный тесак. Она попробовала сконцентрироваться и с помощью кинетики поднять нож и перерезать веревки, но тесак лишь чуть сдвинулся и с оглушительным грохотом упал на пол. Тут же, человеческие ноги зашевелились, послышалось пьяное бормотание и человек, лежащий на диване включил настольную лампу.

– Какого хера! – послышался полусонный голос.

Рина зажмурилась от резанувшего по глазам яркого света. Позади послышались шаги, открылась дверь и другой, грубый голос спросил: – Джексон, что с тобой?

– Со мной все норм. – пробубнил Джексон, – Прынцесса наша, походу очнулась!

Чье-то смрадное дыхание с запахом гнилых зубов и перегара, обдало ее лицо, отчего она чуть не закашлялась и ее замутило. Она с трудом приоткрыла глаза и увидела перед собой опухшее, небритое лицо с осоловелым взглядом. Это был тот самый Джексон, с которым она должна была договариваться.

– Точно! Очнулась! – проговорил тот, отворачиваясь от Рины, – Лом, ты не трогай ее! Она нам целая нужна! А чем ты тут так гремела то?

Джексон повернулся к столу и подняв с пола упавший тесак, развернулся с перекошенным лицом.

– Ах ты сук… – договорить он не успел, из горла донесся булькающий звук.

Рина, собрав все свои силы, вложила их в один мощный кинетический удар, который вырвал тесак из руки Джексона и воткнул его лезвие тому в горло, практически перерубив позвоночник. Голова мура, с выпученными от удивления глазами, упала на бок, держась только на остатках мышц, из обширной раны фонтаном хлынула кровь, заливая все вокруг, а тело мешком рухнуло на уже обильно залитый кровью пол. Рина поняла, что это был последний ее удар, как тогда, когда погиб Молчун, но теперь рядом нет Скитальца.

– Сука! – заорали сзади и шею, справа обожгло резкой болью.

По онемевшему плечу пульсирующим потоком потекло что-то теплое, стекая ниже, заливая грудь и спину. Оно пульсировало в такт биению ее сердца, но с каждым толчком, сердце билось все медленнее и поток становился все слабее. Сама жизнь покидала ее тело в этом пульсирующем потоке. Чей-то хрипящий, срывающийся голос прошипел над самым ухом: – Похуй мне на белку, но тебе сука, не жить!

Но она этого уже не слышала. В кровавой пелене, которая застилала ее взгляд всплыло родное личико ее Сашеньки. Она смеялась и улыбалась, обнимая черного кота, но вдруг личико ее стало серьезным, взгляд серых глаз стал совсем не детским. Она смотрела прямо в глаза Рине и в этом взгляде была боль и тоска.

– Прости доченька! – беззвучно прошептали губы, и сердце сделало последний толчок.

––

Рыбак и Круглый десантировались почти на ходу. Круглый мгновенно снял с турели тяжеленный КПВ, который в его ручищах казался игрушкой, нацепил на спину короб «скорпиона» с БК и встал, ожидая приказа.

– Ждите пока! Сниму охрану с КПП, позову! – сказал я им и включив фары, уже не скрываясь рванул к воротам стаба.

В груди что-то трепыхалось, будто часть моей души пыталась вырваться наружу. Чувство близкой беды и того, что я опоздал, не успел, подстегивало внутреннего зверя, который уже не скалился, а напряженно ожидал, как хищник перед прыжком на дичь, когда я отпущу поводок. Это был не дар, это был кто-то внутри меня, второй я, но совершенно другой, безжалостный, лютый в своей решимости. И этот второй «я» был тесно связан с моим ментальным зовом. Я чувствовал это, хотя еще ни разу не получалось объединить их. Им управляла какая-то звериная, первобытная правда и мораль, где все просто – белое, это белое, а черное, черное. Никаких оттенков, никаких отклонений. Зло, всегда зло, а добро, всегда добро. Вот только что считать злом, а что добром, об этом зверь не задумывался. Это то и пугало.

Охрану КПП я устранил за минуту, просто придавив их зовом и снеся бошки кинетикой. Появившиеся через насколько минут Рыбак с Круглым, молча покачали головами и убрав тела, заняли оборону в здании КПП. Что-то произошло. Что-то непоправимое, ужасное. Трепыхания в груди внезапно прекратились и навалилось чувство дикой тоски. Двухэтажка на площади, была хорошо видна от ворот, и я переместился туда. Тоска и боль шли оттуда, из открытого окна второго этажа. Но это чувство утихало с каждой секундой. Купол показывал там двух человек, только один просто угасал, как будто свеча, лишенная кислорода. Еще двое были на первом этаже и сейчас направлялись в мою сторону.

– Эй ты! – раздался резкий окрик со стороны входной двери, – Ты бля еще кто такой! Руки в гору давай!

На крыльце стояли два мура, направив на меня стволы автоматов. Они даже не поняли, что произошло, просто упали тряпичными куклами с разорванными сердцами. В этот момент из окна второго этажа, раздался выстрел, и пуля выбила искру из асфальта в сантиметре от моей ноги. В окне стоял перекаченный амбал, руки и часть амуниции которого были в крови. Я кинулся внутрь здания и в секунду взлетев на второй этаж, распахнул дверь.

Над залитым кровью полом, спиной ко мне, висела черноволосая, стройная девушка. Ее кисти, перетянуты верёвками на запястьях, распухли и уже были сине-черными. Голова безвольно свисала на грудь, а правая сторона спины была залита кровью. Все это я увидел за доли секунды, пока амбал, стоящий у окна, поднимал ствол пистолета. Еще не веря в произошедшее, не отрывая глаз от висящей передо мной Рины я спустил зверя с поводка.

Время исчезло, остановилось, словно по мановению волшебной палочки. Исчезли звуки и посторонние шумы, кроме шума проталкиваемой по сосудам крови у меня в голове. Плавно, как в замедленном кино я подошел к телу и увидел резаную рану на правой стороне шеи, из которой уже не текла кровь.

– Убить! Убить их всех! Они не достойны жить! – набатом звучало в голове, – Уничтожить амбала! Это он ее убил!

Рука качка с пистолетом так и застыла в пространстве, а сам он, с перекошенным от злобы лицом смотрел неподвижными глазами на меня. Зверь рявкнул и из всех биологических отверстий амбала, даже через