На руинах времени - Макс Гудвин

«Пожалуй, место для восстановительной медитации найдено», – подумал я мыслями, которые текли свободно в этом месте – каждый, кто мог сюда подняться, мог их слышать.

* Защитная сфера.

* Перезагрузка сознания до полного восстановления или пробуждения в случае попытки нарушить целостность сферы.

* Пуск.

Тепло и свет залили мою душу. Наверное, это и есть Рай, о котором говорил Борис.

Глава 14. Сети Ловца

Солнце светило, и я поглощал его энергию. Этого хватало для жизни, но явно не хватало для войны с Несущим свет. Я задумался над сущностью силы, и жажда этой силы заставила меня услышать тихий, задавленный отзвук голосов — тихое эхо. Оно плакало. Оно звало. Оно умоляло, и я поплыл к нему сквозь пространство и сквозь время. Я плыл, пока не уткнулся в туман боли. Боль и отчаяние наполняли все вокруг.

«Где это я?» — пришла в сознание мысль.

Я, повинуясь любопытству, материализовался. В тонком мире я чувствовал себя еще не очень вольготно. Это был открытый космос и скользящие в нем груды камней и льда. Камней и льда, источающих боль, кричащую миллионами голосов боль.

– Ра?! — взывали они.

– Ра!! – умоляли они.

Одинокий многомиллионный хор в глухом и холодном космосе. Хор ради одного слушателя. Хор, который никто больше не слышал и не мог слышать. Я был всего лишь мамаяктли, всего лишь осколком того, кого они звали. Но я не мог оставить их тут, вне времени, затухающими и вечно кружащими вокруг солнца по орбите разрушенного Фаэтона. И я откликнулся:

— Я тут, идите ко мне.

Из-за кусочка грязного льда вынырнула искорка первой, самой любопытной души и устремилась ко мне, совсем не боясь, что я причиню ей боль. Искра подлетела впритык и бесцеремонно отщипнула от меня кусок, жадно принявшись переваривать золотую энергию. Вслед за ней из обломков планеты потянулись остальные души Фаэтонян, зацикленных в вечном полете. Искры подлетали, и каждая из них болезненно кусала по чуть-чуть, временно засыпая на период переваривания энергии.

– Сколько же вас тут? – задал я вопрос, на который знал ответ. – Такими темпами вы от меня ничего не оставите.

И я придумал для них сон. Сон-сферу вокруг меня. Попадая в пределы моей гравитации, душа притягивалась и засыпала, ощущая покой и счастье. Я плыл над поясом астероидов, нагнетая зов-гравитацию в принимающую сферу, собирая души тех, кто когда-либо взывал к Ра, и тех, кто еще не остыл к Ра. Собирал и усыплял, не поглощая их, хотя тут мне очень не хватало солнечного света.

«Так можно рыбачить целую вечность», – подумал я.

Хоть время и не текло, мои силы были на исходе. Те души, которые я поймал, были по вибрационному коду очень похожи на меня.

«Солдаты и жрецы», – пришло мне на ум. — «Где же лечители, добыватели и другие? Неужели не выжили? Неужели их собрал кто-то другой?»

Не было и ни одной темной души, ни одного D класса. И на свое горе я поглядел вниз по вибрациям. Туда, где должен был быть D класс. Туда, где должен был находиться мир людей, непринятых цивилизацией Ра – мир антиобщественных и аморальных.

Оно было огромным. Оно было размером с небольшую планету. Оно тянуло свои многотысячные руки к падшим душам и находило своими многотысячными глазами тех, кто никогда не принимал Ра, так и не смирился с волей императора, так и не был сломлен инквизицией.

Козлоликое существо с пылающей алой звездой во лбу собирало темные души огромной сетью. Собирало миллиарды черных и грязно-серых звездочек. В тысячи раз больше, чем собрал я. В сотни раз больше, чем я мог собрать за все время.

Несущий свет внезапно остановился и сквозь вибрации и пространство посмотрел на меня, прожигая мое естество многозрачковым взором. Он увидел меня, смотрящего на его жатву, и мою душу охватил страх. Я в ужасе отпрыгнул на свой уровень вибраций, в то место, куда, как мне казалось, не заглянут его разноцветные змеиные зрачки. Панический страх охватил меня целиком. В след за страхом пришло чувство обреченности.

«Я никогда не смогу уничтожить такую махину. Это все равно, что пытаться взорвать офицерским бластером орбитальную станцию».

Я поник. Я шел по замершим вне времени камням погибшей планеты и, если бы дух мог рыдать, я бы рыдал. Мне ничего не светило в прямом противостоянии с этим божеством. Точнее нет — светило. Светило расщепление или поглощение. Меня вырвала из состояния горечи резкая боль. Это очередная душа-звездочка откусила от меня кусочек.

«Сколько же вас осталось, верящих в Ра? До конца оставшихся верными… до конца своих углеродных жизней ждавших, что придет их бог и спасет их…»

Я усыпил и эту душу, цепко держащуюся за мою оболочку, боящуюся потерять единственную надежду. Надежду сквозь время и пространство. Надежду на Ра.

Я собирал души на моем эфиром плане, прибывал на Землю и отпускал их в разные времена, а потом снова возвращался на кольцо астероидов и снова собирал, чтобы вновь отнести души на Землю. Сколько я сделал вылазок, зачерпывая силу у Солнца, возвращаясь вновь и вновь за фаэтонянами, не знаю. Я не остановился, пока не перенес их всех! Всех, до кого смог дотянуться, будучи на этом витке своего развития.

Отпуская души на Землю, я давал им всем одну и ту же установку:

* Неприятие нечисти. Стремление к объединению с целью уничтожения любых паразитирующих на человеческом роде. Накопление силы и ресурса для решающей битвы на стороне Ра.

Отпущенные на свободу души, следуя директиве, объединялись в общества, ведущие борьбу с тьмой. Души фаэтонян принимали множество разных религий, что меня не смущало и даже радовало. Каждый раз, заканчивая свой белковый путь, они стремились ко мне в купол сна, чтобы поделиться информацией, отдохнуть, получить установки на жизнь, которые они почему-то называли судьбой, и снова нырнуть в омут Земных инкарнаций. Теперь они кормили меня, принося в мою сферу энергию. Не много, но настолько регулярно, что наша сфера стремительно росла в объеме.

Глава 15. Рождение мага

Год 1969. Осень.

— Олег, опять ты считаешь ворон! — возмутилась немолодая учительница. – Дети, буква «В» — Внуков считает ворон.

Дружный детский смех совсем не ранил Олега, ведь уроки русского языка были скучны и бессмысленны.