Мёртвая паства - Андрей Абрамов

линию деревьев. В голову вбредилось, что если он застанет, как на поляне появятся первые пустоголовые, то они ни в коем случае не попрутся в направлении лагеря. Глупо, конечно, но почему-то эта мысль успокаивала и придавала уверенности. Пехотинцы занялись ревизией. Гунар сортировал внутренности оружейного ящика, а Молчун перекладывал магазины на полки с боеприпасами. Марика, вопреки приказу капитана, привела в боевую готовность пушки и наплечные картечницы.

– Идут! – прошептал Артур и перехватил арбалет поудобнее.

Между деревьями показался первый чурбак – долговязый парень в фермерских обносках и широкополой шляпе. Он вышагивал неверной походкой, время от времени поглядывая в сторону элеватора. Дойдя до центра поляны, свернул к зарослям терновника с дубом посередине. За ним потянулось с полтора десятка таких же бывших фермеров. Когда толпа доковыляла до первого бронестража, на опушке леса появилась вторая волна.

– С этими вроде бы пронесло, – прошептала Марика, провожая взглядом бредущих между суставчатых ног паука чурбаков.

– Не сглазь, – Молчун протёр взмокший лоб. – Следующие уже на подходе. Только их раз в пять больше.

Через минуту первая партия пустоголовых преодолела стоянку пехотинцев и направилась к ферме.

– Вот и славненько! – процедил Гунар. – Всадить бы вон тому кренделю меж лопаток.

– Тебе лишь бы всадить, – Марика недвусмысленно улыбнулась. – Что у тебя в голове, Гунар?

– То же, что и в заднице! – пехотинец зловеще оскалился и приставил арбалет к плечу. – Эх, как я истосковался по настоящей мясорубке. И не с этими пукалками, а с настоящими мужскими игрушками.

– Потерпи, дружище. Скоро твоя тоска удовлетворится, – Артур провёл ладонью по длинному стволу наплечной картечницы. Да, с таким калибром и целый рой не страшен. Справа что-то замельтешило. Церковник повернулся. Сквозь стекло фонаря соседнего «паучка» кокетливо улыбался Корсо. Тот радостно хлопал в ладоши и указывал вниз. Черпий проследил за взглядом пушкаря и еле удержался, чтобы не крякнуть от нахлынувшего рвотного позыва.

По поручням ходильной ноги поднималась полуголая женщина. Изодранное в клочья платье едва скрывало дряблый живот. Трусов почти не осталось. Вместо них, с резинки свисал кусок грязной тряпки, цепляющийся за складки мохнатого треугольника.

– Гунар! Зря ты раскричался, что всадить кому-то хочешь! Вон, – Артур кивнул за борт. – К тебе лезет!

Вид растрёпанной красавицы вызвал у пехотинца приступ смеха. Вдоволь нахохотавшись, он с сожалением вздохнул и наигранно провёл пальцем по горлу.

– Придётся кончать подружку. Если доберётся до фонаря – нам крышка. Всю округу на уши поднимет. Подай-ка вон ту верёвку, дружок.

– Я сам, – Молчун сдёрнул с крючка моток бечёвки и наскоро смастерил удавку. – Артур, пригласи нашу красотку на чашку кофе.

Как только над рамой замаячила лохматая макушка, церковник резко толкнул створку вбок. Молчун высунулся в открывшийся проём, накинул на шею женщины петлю, и что есть силы потянул на себя. Дама захрипела, упёрлась ногами в поручни, но всё же перевалилась через борт. Гунар два раза ткнул стилетом. Из глубокой раны на шее в пол ударила тугая струя крови.

– Закрепи верёвку. Пусть пока здесь повисит, – пехотинец вытер клинок о край платья. – Как пройдут – скинем.

– Как она вообще додумалась подняться? – Марика вдумчиво всмотрелась в агонизирующее тело.

– Поумнели чурбачки…– начал Молчун, но сразу же прикрыл рот и поднял указательный палец.

Из открытого смотрового окна доносилось пыхтенье. Артур выглянул и резко отпрянул назад.

– Ещё трое.

– У Эштона тоже гости, – Марика указала на поручни соседнего бронестража.

– Ну вот и приехали! – Гунар сунул клинок в ножны и снял с боковой панели арбалет. – Сейчас толпой полезут. Гасим всех, Рыжая?

По раскрасневшимся ушам девушки становилось понятно, насколько ей тяжело даётся решение. На кону стоит успех операции, и в случае провала, рано или поздно, придётся определять виновных. Указывать пальцем не будут, но и по головке не погладят. И всё это на глазах команды.

Не дожидаясь ответа Марики, Артур взвёл «Осу» и вытащил из-за пояса чекан. Вот и пришло время испробовать его в бою.

Со стороны леса продолжали переть толпы чурбаков. Каким-то образом пустоголовые догадались, что по поручням можно ползти вверх. Что ими двигало в этот момент – инстинкт или просто бездумное действо – оставалось только гадать. Но одно было ясно, если полезли трое, попрутся и остальные.

– Ты можешь использовать боевую урну? – Марика схватила черпия за рукав.

– Могу, только это не лучше, чем палить с бортовых орудий. Одно неловкое движение и на нас обрушится весь рой. Урны эффективны только вблизи, – губы Артура тронула зловещая улыбка. Внезапно осенившая мысль впрыснула в мозг порцию адреналина. Заметив перемены в настроении церковника, Марика непонимающе сдвинула брови.

– Ты чего?

Черпий не ответил. Времени на бесполезные разговоры не оставалось. Конечно, это большой риск, но что поделать? Раз другого выхода не предвидится, придётся идти ва-банк. Главное – не навредить окружающим!

Артур осторожно притянул нужные ему божественные нити и запустил их в сознание. Перед мысленным взором возникла поляна с дубом посередине. Одиннадцать недвижных точек – три экипажа бронестражей. Вокруг, словно тучи назойливой мошки, множество дрожащих штрихов – это чурбаки. Так, свои отделены. Двигаемся дальше. Черпий потянул нити в сторону. Вместилище пара озарилось сиянием. Вот они! На поверхность всплыли четыре отдающих серебром кляксы: фиолетовая, синяя, жёлтая и малиновая. На этот раз отголоски реликтовой магии вели себя иначе. Стоило немного дёрнуть за нити, те охотно поддавались ментальному воздействию. Артур зафиксировал перед мысленным взором карту с расположением врага и наложил поверх неё сферы.

Осталось дело за малым – выбрать среди них нужную! Синяя – Артур попробовал растянуть сферу, в горле сразу же разлилась неприятная горечь – схожее чувство он уже испытывал, несколько дней назад на Площади Очищения. Не то. Жёлтая, тоже не то. Фиолетовая…

Черпий обвил дрожащий шар нитями и потянул его на разрыв, одновременно удерживая перед взором мерцающие штрихи. Сфера распалась на мириады частиц, накрывая поляну облаком. Когда наваждение спало, в сознании осталось лишь одиннадцать серых точек.

Артур открыл глаза.

Пехотинцы с нескрываемым ужасом смотрели на него, не в силах произнести ни слова. На мгновение показалось, что Гунар собирается засадить болт черпию в грудь. Побелевшие костяшки пальцев с силой сжали рукоять, заставив её ходить ходуном. Послышался хруст суставов. К счастью для обоих, пушкарь настолько разнервничался, что не смог больше держать тихострел на весу и опустил его.

Артур молча встал и приблизился к смотровому окну. Повсюду, покуда хватало глаз, лежали скорченные тела пустоголовых. Их иссохшие лица походили на окаменевшие маски жрецов-язычников – сморщенные, коричневые и с чёрными провалами вместо глаз. Большая часть находящихся на полпути к элеватору, тоже