Хранитель. Книга 4 - Максим Зарецкий

— Кто и в каких количествах сейчас участвует в нападении на магов пояса? — не стал слушать я без особого труда читая её эмоции. — Быстро!

— Десять отрядов Одержимых, господин, — прошептала женщина и я почувствовал, что она не врёт. — И две звезды практиков школы.

— Сколько всего Одержимых?

— Больше сотни, господин… Пощады.

Секунду она ещё пыталась что-то рассмотреть перед собой, а затем закатила глаза и упала без сознания. Я же одним движением сорвал с её рук артефакты шагов сквозь тень и быстро проверил восприятием, где находятся другие практики. Мой «мир лепестков» смог настигнуть лишь ещё двух, остальные сразу после активации ловушек поспешили скрыться. И особенно их подгоняло известие о проигрыше их старшей. Я нисколько не сомневался, что они поддерживали связь друг с другом с помощью каких-нибудь техник, типа шепчущих камней.

Ещё раз бросил взгляд на валяющегося под ногами поверженного врага и, развернувшись, открыл портал, уходя прочь. Пускай это враг, но теперь она не опасна. С такими ранами не восстанавливаются, а я всё ещё представитель светлой фракции и не собираюсь добивать покалеченных врагов. Лучше поспешить на помощь Маше, чувствую, там скоро будет очень жарко. И как подтверждение моих слов далеко впереди, там, где сражался Михаил с магами Одержимых, ввысь рванул яркий столб света. Кто-то активировал магический маяк. И весь вопрос был в том, кто это сделал — союзники или враги?

Глава 11

Евгений Заславский замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Магический фон вокруг резиденции заколыхался, приходя в движение. Что-то случилось. Глава одной из самых влиятельных семей пояса считался неплохим магом, но даже ему было тяжело распознать причины происходящее. Хотя он вполне догадывался. И словно бы подтверждая его догадки, в кабинет ввалился один из старших стражей семьи.

— Глава, магический маяк заработал, — не стал рассусоливать тот, переходя сразу к делу.

Это значило, что Михаил был уверен в том, что на них напали непростые люди и сам справиться с проблемой уже оказался неспособен. То, ради чего вся эта история с ловлей на живца и затевалась. Да, рискованно. Зато практически наверняка. Одно только это перевешивало всю опасность для Наследницы.

— Передай весть Ивану Владимировичу и отдавай сигнал своим людям, — тут же распорядился Евгений Михайлович, поднимаясь со своего места.

Он подошёл к небольшому шкафчику, устроенному прямо в стене, приложил к нему большой палец, подождал несколько секунд, дожидаясь характерного щелчка. Миг и вот уже шкафчик открывается, а глава Заславских берёт в руки стальной жезл, который в обычное время находился в сокровищнице семьи и лишь сейчас извлечённый оттуда, чтобы всегда быть под рукой. Сильнейший артефакт, времён зарождения пояса и создания первых Великих барьеров.

— Да, глава, — страж тут же исчез из виду. Всё было давно готово, и он мог отдать сигнал мысленным усилием, как и связаться с Михаилом, но решил лично проконтролировать всё.

Евгений Михайлович тем временем, взяв артефактный жезл, показавшийся ему в первые секунды невероятно тяжёлым, быстрым шагом двинулся на первый этаж резиденции, где был оборудован специальный зал с готовыми вратами перемещения. Их оставалось только напитать магией и навести на маяк, а дальше плетение всё сделает само. Даже не нужно тратить время на подстройку и тонкую доводку.

Когда он подошёл к залу, там его уже ждал Воронов с похожим магическим жезлом, только в отличие от артефакта Заславских, у этого была ручка куда длиннее. И как слышал сам Евгений Михайлович, мощь самого жезла была несколько выше. Насколько точно, трудно сказать, так как это никогда не проверялось. Впрочем, по большому счёту это было и неважно. Жезл являлся всего лишь инструментом, пускай очень важным и нужным. С момента, как главе передали информацию о нападении, прошло всего ничего. Воронов среагировал оперативно, хоть это и не удивительно. Как минимум рядом должна была находиться его дочь. Понятное дело, что в отличие от Маши она рисковать была не должна, но всё же.

— Ну что, готов? — спросил Воронов, стоило только Евгению Михайловичу появиться.

— Более чем, — кивнул мужчина. — Проход готов?

— Координаты захвачены, всё работает как часы, ждём только твоей отмашки.

— Когда точно сработал маяк?

— Четыре минуты назад. Где Иван Владимирович?

— Ему уже должны были передать. Должен скоро появиться.

Благо долго ждать нам не пришлось. Через несколько секунд дверь в зал отварилась и внутрь вошёл старик, облачённый в чёрный строгий костюм. Он с некоторым раздражением оглядел помещение и быстрым шагом направился к двум главам семей.

— Ну что, ваша сумасбродная идея сработала, я так понимаю? — сказал он, оказываясь рядом.

— Более чем, Михаил не мог использовать маяк просто так, — ответил ему Заславский. — Ну что, готовы к перемещению?

— Запускай, — ответил Иван Владимирович, а Воронов лишь кивнул, подобравшись.

Жезлы в руках Евгения Михайловича вспыхнул магической силой. Он активировал просто плетение активации, и в следующую секунду магия сплелась в нужное заклинание, сформировав устойчивый портал аккурат к месту, где находился маяк. Переглянувшись, три сильнейших мага шагнули во врата, а за ними потянулись стражи пояса. Ловушка для предателей и Одержимых захлопнулась и сейчас предстояло покончить с ними раз и навсегда.

* * *

Я бежал сквозь лес в направление, где чувствовался маяк. Его сила впечатляла, кто бы это чудо ни создал, влил он в него очень много сил. И я сильно надеялся, что это сделал Михаил. Сильно сомневаюсь, что на такое способна Мария или кто-то из стражей рядом с ней.

Чем ближе я подходил к месту активации маяка, тем отчётливее и сильнее звучали звуки сражений и взрывов. Даже с такого расстояния я чувствовал, какие там силы сейчас сталкивались. Маги высоких ступеней, уровня Магистров и Владык, а порой и даже выше. Чувствовал я и магию Георга, которого можно было легко различить по использованию мощных огненных плетений, от которых содрогался даже земля. На моей памяти он был единственный, кто использовал каскадные огненные плетения таких объёмов, и именно по ним его можно было легко узнать. Не зря он считался одним из сильнейших архимагов в поясе. И большой вопрос с кем он там умудрился схватиться так плотно, что устроил такое светопреставление?

Жаль только из-за этого хаоса почувствовать, где находится Маша, у меня никак не получалось. Порой даже местоположение отдельных людей поблизости ощутить не всегда выходило. Чего уж говорить о конкретном человеке. Жаль, но приходилось работать с тем, что было. Перебирать возможные варианты, в надежде найти её.

И первых противников обнаружил спустя каких-то пару минут. Восприятие в определённый момент просто выхватило из разрушительной свистопляски троих магов, что пытались противостоять одному Одержимому. И противостоять, это я ещё приукрасил. По факту они просто старались не умереть, уходя от его ударов и одновременно с этим временами огрызались редкими атаками. Их противник был на голову сильнее и явно пытался задавить их как можно быстрее, если бы не удивительная слаженность стражей — а это были они — не думаю, что им бы удалось продержаться так долго. Удивительная стойкость духа и настойчивость.

Сама их схватка происходила в буквальном смысле в чистом поле, посреди бесконечной зелёной травы. Правда, часть которой уже выгорела или оказалась растоптана. Магия в буквальном смысле уничтожала всё, до чего ей удавалось дотянуться. Глазами я видел, мелькающие среди ярких всполохов фигурки людей. Видел, с каким отчаянным упорством продолжают сопротивляться стражи и с какой эффективностью на них давил Одержимый. То, что это был именно он, у меня уже не было никаких сомнений, уж больно характерно ощущалась его магия. Такое я видел не раз и не два, когда и сам сражался с ними.

Каким-то невероятным способом, Одержимый умудрился почувствовать моё появление и тут же, не раздумывая, обрушил на место, где я появился настоящий ураган из убийственных магических знаков. Полноценный архимаг. Не такой сильный, как тот же Георг, но способной удивить. А будучи застигнутым врасплох, он становился опасен вдвойне.

Духовный клинок описал полукруг передо мной, первое движение отдалось едва уловимой болью в руке, словно бы преодолевая едва уловимое