"Фантастика 2025-123". Компиляция. Книги 1-32 - Александр Сергеевич Конторович

- Повторяю свой вопрос: посыльный, у тебя ко мне послание? Или ты уже успел его забыть? Не случайно же у тебя в родственниках такой вот реликтовый экспонат.

- Я сегодня работаю на гильдию убийц… - начал было Флин, но надменный хранитель свитков и фолиантов прервал его, свривившись и замахав руками.

- Сразу бы и сказали, что вы от этих бездельников! Я все ждал, когда же они, наконец, придут ко мне, чтобы узнать, кто расправился со старым мастером!

- А у тебя есть на этот счет какая-нибудь информация?! – изумился Флин, переводя удивленно вытаращенные глаза то на меня, то на библиотекаря.

- Ну, конечно же!

Глава 17

Ситуация накаляется

От заносчивого библиотекаря мы узнали гораздо меньше, чем хотелось бы. Его покойный коллега в преддверии ухода на покой решил подкопить деньжат и взял работу со стороны. К нему пришли из объединенной гильдии торговцев и за хорошее, очень хорошее вознаграждение предложили скопировать древний текст, повествующий о создании чего-то на подобие портальных переходов между городами. По легендам, такие переходы действовали до момента постройки главной Волшебной башни. А потом они стали не нужны, так как их заменили более удобными способами перемещения.

Толком никто уже не знает, как там что работало, но идеи восстановить разные утерянные знания часто всплывают то в одном городе, то в другом.

Конечно же, торговцам хотелось хотя бы попытаться сократить транспортные расходы. Вот они и решили попытать счастья в библиотеке. Они даже подсказали ныне покойному мастеру в каких именно хранилищах стоит искать интересующий их материал.

- Фолиант был совсем древний и рассыпался прямо в руках, - напыщенно повествовал Хрюн, - я предлагал свою помощь коллеге, но он не хотел делиться премиальными и потому отказал. Вы же знаете, что у всех нас постепенно ухудшается зрение, а лечение его связано с невозможностью долгое время нормально работать, потому мы и терпим это неудобство до самой старости. Вот и покойный уже неважно видел. Я заметил, что он ошибся в одном месте, переписывая с уже практически истлевшего документа, но сообщать о ней не стал. Зачем делать работу, за которую платят не тебе? Правильно же? Хочется верить, что его убили не из-за этой ошибки…

Хочется верить, что ему действительно не все равно, за что убили коллегу, вот только, все равно, не верится. Думаю, этот червь кроме своих книг и звуков ничего и никого не любит.

Зато он дал следствию неплохую такую зацепку! Однако Флин этому факту не слишком-то обрадовался.

- Нет ничего в мире более скользкого и неприятного для нормального человека, чем дела лиги торговцев, - сразу же поделился своим мнением посыльный, стоило нам покинуть здание библиотеки, - у них даже посыльные свои. Нашей братии они не доверяют. Что такого можно друг другу говорить, чего нельзя доверить добропорядочному посыльному?! Не любовными же посланиями они обмениваются!

- Ну, брат, - удивился я проявлению простодушия от умного и достаточно хитрого парня, - в торговле вращается много денег, а они любят тишину, как говорится…

- И где же это так говорится?! – взъерепенился Флин. – Как деньги могут любить тишину, если они все время звенят? Не звенит только одна монетка! Так что глупости ты говоришь про тишину! Про нее нужно было Хрюну рассказать, чтобы у него физиономию еще больше перекосило! А ты мне тут глупостями голову забиваешь!

Злится мальчишка. Видимо, действительно то, что в деле могут быть замешаны торговцы, – плохая новость. Надо что бы он немного спустил пар, а там уже можно будет осторожно пораспросить его о местных воротилах.

- И что за звуки такие этот фанатик издавал, за которые его били, да еще и не единожды? – нашел я подходящее русло для перенаправления праведного гнева.

- Инструменты изобретает, такие, что премерзкий звук издают. Такой, что аж все зубы ноют даже те, которые уже выпали или еще не вылезли! И, засранец такой, чаще всего ночью их испытывает. Мы сначала думали, это он такое время выбирает, чтобы его поймать было трудно. А потом поняли – ему без разницы светло на улице или темно – он творчеством увлечен…

- И что, сильно били? – на миг мне даже стало жалко этого помешанного на звуках сноба.

- Да как сказать, - скривился Флин, - все ведь понимают, что он ради общего блага старается, ради нашей великой цели. Еще бы он при этом другим жить не мешал, тогда бы и претензий к человеку не было. Не сложно ведь изобрести что-то и потрудиться хотя бы за городские стены с этим выйти прежде, чем начать дуть?

- Ну, не скажи! – заступился я за горе-новатора. – В городе народ интеллигентный – побьют слегка, чтобы науку человек усвоил, и успокоятся, а если крестьяне за дело примутся, то тут можно потом и не вылечить изобретателя.

- У меня от его звуков ногу больную сводит каждый раз, - признался Флин, - какой бы он новый инструмент не испытывал, мне ее словно из сустава выворачивают. Наверное, у него какой-то особый садистский талант в детстве просмотрели, а он его потихоньку умудряется развивать!

- Так и послали бы его в рамках Великих Игр вредить противной стороне!

- Идея, конечно, здравая, - мальчишка на краткий миг даже улыбнулся, - но мы же всеми силами стараемся, чтобы смертность на играх неуклонно снижалась, а тут, считай, гарантированный безмолвный жмурик. Безмолвный, тихий и спокойный… ты знаешь, я предложу, где надо, чтобы его на стену поставили во время осады или штурма! Обязательно предложу! Спасибо тебе, Женя. Извини, что глупым тебя называл. И считал. Теперь просто называть буду. Не буду больше плохо про тебя думать!

- И на том спасибо! – усмехнулся и легонько стукнул парня в плечо, давая понять, что извинения приняты.

Какое-то время мы шли молча, пока я не понял, что мы отмотали уже достаточно большое расстояние, а я даже не в курсе, куда направляюсь.

После первого вопроса на эту тему, Флин ответил как-то пространно и я насторожился.

- Уж не к сапожнику ли мы идем, к которому нам Стун запретил ходить без него? – прямо спросил я у мальчишки.

Было видно, что у парня происходит какая-то внутренняя борьба.

- Да говори уже, - помог ему принять