Рождение (СИ) - "Мария Птица-Кошка"

— Ты в порядке? — тихонько поинтересовалась у союзника, но осознала: он ещё не освободился от гипнотических чар, туманящих мироощущение. Поспешно притянула за локоть к себе, заглянула в расширившиеся зрачки (капилляры уже начинают лопаться) и успокоительно внушила: — Всё закончилось. Всё уже нормально.

Тални явно пришёл в себя, жалобно посмотрел на неё и… Всхлипнул, словно маленький, обнял и зарыдал навзрыд, уткнувшись ей в плечо. Он ждал от боя чего угодно: боли, крови, гибели, — но только не чужих мыслей снова в собственном мозгу, играющих с этим всем. Произошедшее буквально уничтожило, унизительно раздавив всю обычную решительность. Даже не задумался, что стоит среди поля боя и глупо мешает Силион, подставляя её и себя под удар. Спасло лишь появление Осилзского, сцепившегося с бросившимся к ним бойцом. Ланакэн успел даже встревоженно кинуть на бегу:

— Как он?

— Шок. Пройдёт, — коротко пояснила несколько ошеломлённая спутница герцога. Как правильно поступить с цепляющимся за неё, словно за спасительную соломинку для утопающего разума, ставит в тупик. Но Кама сквозь слёзы приметил: за спиной спасительницы уже прицелился метатель с двумя ножами. Явно собирается подбить по-очереди и женщину, и предводителя Сопротивления, как раз сразившего противника. С коротким предупредительным воплем молодой воин сделал совершенно неожиданное для утешавшей его григстанки: ловко и быстро переместил ногу и повалил её через образовавшуюся подножку, на лету подхватив из предосторожности за спину. Словно на уроке по рукопашному бою… Даже с её реакцией, к счастью, не успела ничего поделать и плюхнулась в густую мягкую растительность. Кама плотно стиснул веки и накрыл собой. Промелькнуло сожаление от невозможности защитить и старшего друга. Однако предостережение не пропало впустую: Создатель Убежища как раз вызволил из поверженного тела лезвие и успел нырнуть в сторону в самый последний миг, одновременно развернувшись к опасности навстречу. Осознав угрозу, поспешно сгруппировался и подкатился, чтобы прикрыть оказавшихся почти совсем вне поля видимости нападающего соратников. Загородился от второго ножа хитиновой накладкой на руке и кинулся в атаку. Григстанин успел выхватить меч, но ещё не полностью справился с траекторией его движения, когда на него обрушилась лавина ударов, высекающая фейерверк. Юный союзник осознал: скоро может понадобиться помощь — и на ощупь нашарил оброненный клинок. Решительно стиснул рукоять и поднялся.

— Тални!.. — украдкой позвала женщина.

— Я не буду больше смотреть им в глаза. Не беспокойся. Я уже в форме! — на ещё предательски подрагивающих губах появилась вымученная усмешка. Кинулся в бой, когда Осилзский сумел отвести остриё соперника в сторону и полоснул по животу кинжалом. Судя по всему, перед ним был кандидат — выиграть поединок стоило больших усилий. Лишь теперь герцог обнаружил: по плечу течёт кровь. Оказывается, враг тоже достал — нанес неглубокий порез вдоль скулы. Сборщицы по-прежнему жмутся в сторонке, пользуясь спасительным живым щитом, что образовали из себя воины, так и не пропустившие через себя иноплеменников, явно не предвидевших столкновения здесь не с крестьянами, а с хорошо подготовленным войском. Григстаны шли отбирать урожай, а не воевать. Выставить защиту после укрепления лагеря и пробиваться с боем к чужому поселению — слишком различные вещи. Гаур как раз выдернул остриё из поверженного противника, когда услышал испуганный вопль лучшего ученика Аюту:

— Тиннарис!.. — договаривать не понадобилось да и времени не хватило. Осилзский уже считал соратника погибшим, когда охотник поймал его взгляд и осознал — откуда стремится угроза. С невообразимой скоростью рванулся к земле, практически упав на колени, отчего меч подобравшегося сзади лишь зацепил подпрыгнувшие волосы, вместо того, чтобы срубить голову. Иногда небольшой рост может стать существенной прерогативой. Тин наклонился ещё ниже и развернулся налево. Туда, куда не мог ожидать от него никто, ибо по манере боя слишком очевидный правша. Его кривой кинжал впился в плоть напавшего где-то на уровне пояса, но не остановился, а двинулся вверх, буквально вспарывая узкое тело. Учитывая строение скелета, удар чудовищной силы. Когда выходец с Шукрских болот закончил движение, уже стоял напротив пошатнувшегося григстанина, из рассечённого тела которого с потоком крови вываливаются внутренности. Из горла побеждённого вырвался крик, позволивший по голосу опознать женщину. Человек выдернул клинок, оказавшийся уже на уровне груди.

— Не люблю, когда меня убивают в спину! Очень не люблю! — с холодной злостью произнёс, рассматривая искажённое лицо соперницы. Ланакэн даже задался вопросом: где именно научился так ловко потрошить свою жертву этот боец? Закралось неприятное подозрение: такое можно наловчиться делать лишь на обездвиженном теле. Крушитель сжалился и коротким ударом сабли перерезал горло до позвоночника, сокращая мучения умирающей. Обернулся и спокойно заметил:

— Вот поэтому я предпочитаю, чтобы меня звали просто «Тин». «Тиннарис» в бою долго произносить. Благодарю за помощь! — на узких губах промелькнула жёсткая улыбка, от которой на перепачканных чужой кровью чертах стало неуютно.

— Ты прав. Пока выговоришь — язык сломаешь… Тебе и впрямь всё равно? Кто твой соперник? — предводитель Сопротивления даже почувствовал неловкость от собственной любознательности. Прекрасно разбирается: только что григстанка пыталась совершенно бесчестно с точки зрения Законов Разума убить противника, уже сражающегося с кем-то другим, со спины и без вызова. Это не считается боем. Лишь убийством. Однако… В подобной ситуации бывший землепашец никак не смог бы оставаться столь равнодушным.

— Тебя делает слабее в чём-то твоя женщина… Переносишь свои чувства к ней на врага? Это всего лишь враг. К тому же… — уроженец Дайима размышлял: стоит или нет озвучивать своё явное достижение, но его союзник уже догадался:

— Кандидатка?

— Не только. У неё клеймо Испытания Крови на запястье, — с некоторым смущением уточнил Беловолосый Крушитель.

— Дворянка? — насторожился герцог. До сих пор, к счастью, в истребители дворяне не особо лезли, брезгуя ролью палачей.

— Нет. Клеймо не завершено, однако… Она участвовала в Испытании. Не самый простой противник, — уточнение Тина прозвучало так, словно бы уже и не надеялся услышать даже тень солидарности, одобрения — тем более.

— Ясно. И ты ещё называл себя слабым? — вырвался ободряющий смех.

— Я? Да. Ты смог бы сделать это без каких бы то ни было для себя повреждений. А я теперь, считай, без левой руки на сегодня, — мрачно констатировал Гаур. Его поднявшееся запястье заметно вибрирует и явно с трудом уже удерживает рукоять.

— Ясно.

— Жизнь важнее! Не так ли? — пожал плечами Тин и расплылся в довольной усмешке. Для него лишь это играет роль. И такая точка зрения имеет смысл.

Григстаны постарались перегруппироваться. Посмотрев на их перестроение, Ланакэн чуть прищурился и приказал:

— Всем сборщикам в Сальвал! Воины — прикрывать! Собирайтесь к атаке!

Выполнено всё оказалось отлично, а затем человеческое Сопротивление, не дожидаясь, когда истребители успеют прийти в себя и собраться более плотной массой, кинулись в бой. К ним, как ни странно, присоединились и некоторые селяне, вооружённые кто чем придётся: от вил до шестов, выдранных из плетня. Но поучаствовать в схватке им не пришлось — одно зрелище дикой взбешённой человеческой стаи повергло всю выдержку в прах у итак уже ощутивших вкус поражения григстанов. Среди них слишком много ныне новичков, искренне убеждённых, словно бы идут на достаточно спокойное и организованное мероприятие. И, как ни старались их руководители, как ни пытались своим примером повлиять кандидаты, которых на редкость много, те позорно обратились в бегство. Безоговорочная победа. Остаётся лишь прихватить остатки собранного урожая и уходить в надёжные подземелья вместе с новыми соседями, наконец осознавшими смысл произошедшего. Повеление Сиото выполнено превосходно. Погибших хоть и немного, но человечество в очередной раз доказало, насколько нелепо и бессмысленно умирать, бросаясь на него в атаку по рекомендациям обезумевшего князя. Общественное мнение у всей нации должно прийти в негодование по поводу непродуманных попыток изменить равновесие в окружающей среде, где прежде веками гармонично существовало племя, не только не отнимавшее жизни граждан, но и снабжающее их провиантом. А уж о силе разросшейся воинственной обозлённой стаи, образовавшейся по вине многократных попыток разрушения мест обитания, теперь услышат все цивилизованные!