"Фантастика 2025-97". Компиляция. Книги 1-20 - Владимир Георгиевич Босин

— Сомневаюсь. Ему ещё и ста лет не исполнилось. Ты слышала, чтобы кто-нибудь перерождался в магическое существо, будучи младше ста лет?

— Да я и случаев младше ста пятидесяти вот так сходу не назову, — задумалась Мораг. – Обычно ждут двух сотен, чтобы с гарантией тело и разум выдержали. Тогда как он выжил?

— Ну, чтобы на этот вопрос ответить, надо знать, что произошло в доме Поттеров той ночью. А вообще – какая-то форма привязки души.

— Каждая из которых негативно влияет на психику…

Девушка задумалась. У людей, не только магов, есть неприятная особенность – они склонны довольствоваться простыми объяснениями. Особенно если видят перед собой нечто странное, какие-то выбивающиеся из привычной схемы факты. Немногие желают изучить вопрос со всех сторон, составить мнение и в дальнейшем его придерживаться. Или изменять, если вдруг появятся новые данные.

В случае магов ситуация усугубляется разделением по силе и знаниям. То, что считается обыденным для ученика Хогвартса, может быть настоящим открытием для жителя глубинки. Некоторые из отшельников о Законах Гэмпа не слышали. Не менее велико различие между сильными и слабыми магами, между сильными и великими. Темный Лорд или Дамблдор творят вещи, невозможные с точки зрения рядовых волшебников, и к этому все привыкли. Поэтому, когда вопрос касается реальных возможностей кого-то из элиты магического мира, люди только пожимают плечами. Мы банально не знаем, что может тот же Неназываемый, мы не в состоянии оценить, на что он способен, а на что – нет.

Определенная религиозная составляющая, идущая из тех времен, когда сильнейшие маги считались кем-то вроде пророков Матери-Магии, тоже присутствует. Поэтому касающиеся Неназываемого факты принимаются, как есть, без критического рассмотрения. Умер не до конца? Воскрес спустя кучу времени в новом облике? Нормально. Великий маг, чего вы удивляетесь?

К счастью, Рейвенкло, при всех его недостатках, прививал скептическое отношение к авторитетам. Спустя минут пять Мораг закончила размышлять и огласила вывод:

— А ведь похоже на правду. Не позавидуешь его вассалам.

— Сами выбрали. Метку, насколько мне известно, принимают исключительно добровольно.

— Они же не знали, что он с ума сойдёт. Хотя подожди… Если Метка включает ментальную составляющую, при сильном изменении параметров мастера или слуги она должна спасть. Как минимум, ослабнуть.

— Вот ничего про неё рассказать не готов, — я с сожалением развел руками. – У меня из носителей знакомый только Снейп, к нему я с вопросами не полезу. Жить охота.

— В самом деле! — захихикала Мораг.

* * *

Сложно ли создать новое заклинание? И да, и нет. Заклинание есть короткий ритуал, рунная цепочка, исполняемая с помощью артефакта-помощника. Сильные маги способны обойтись без палочки, но в таком случае им придется полностью проговорить всю цепочку без сокращений, четко представляя результат. То есть, в принципе, если ты на высоком уровне понимаешь руны и не боишься рискнуть здоровьем, то нечто простенькое можешь изобрести, даже будучи студентом.

Ошибка может стоить дорого. Тонкое тело волшебника потому и тонкое, что легко рвется. Поэтому собственные заклятья составляют немногие, берегут их, демонстрируют только близким и заслуженно принимают их похвалу, тем самым повышая личный статус в глазах окружающих. Это серьёзная заявка на будущее вхождение в элиту.

Насколько я помню, весь шестой курс события фильма крутились вокруг Малфоя и чудесного учебника Принца-полукровки, найденного Поттером. Судя по внезапным и не объяснимым успехам шрамоголового мальчика в зельеварении, реальность следует по той же колее. То есть книжку, ранее принадлежавшую Снейпу и хранящую в себе массу его пометок, Поттер нашел, тем самым подтверждая свои особые отношения с удачей. Лично я бы не отказался почитать черновики человека, ставшего самым молодым мастером зельеварения за последние две сотни лет и заслуженно называемого гением.

У нас на Рейвенкло чары считались чем-то вроде профильного предмета, ниже «Выше ожидаемого» не получал никто. В отстающих Флитвик видел личный вызов своему мастерству и дрючил до тех пор, пока они не осваивали программу. Впрочем, курицей-наседкой он не был и, если желания или, реже, способностей у юного ворона не находилось, оставлял ученика в покое.

— Знаете, мистер Стивенс, я вам всё-таки рекомендую больше заниматься чарами, — выдал декан во время одной из консультаций. – Понимаю, что клановая традиция предполагает сосредоточенность на несколько иных областях высокого искусства, но у вас явная предрасположенность к моему предмету.

— В детстве со мной часто занималась мама, возможно, её уроки сказываются.

— Она ведь из Фишеров, дочка Роберта? – припомнил Флитвик. – Не имею чести быть с ней знакомым, но деда вашего знаю лично. С такими родственниками сама судьба велит изучать чары!

— Времени не хватает, профессор. Помимо дополнительных занятий с вами, я хожу в целительский кружок, занимаюсь по индивидуальной программе, а с недавних пор посещаю профессора Трелони.

— Она вас пригласила? Ну, это дело хорошее. Жаль, жаль… В любом случае – моё мнение вы слышали и, если вдруг появится возможность, надеюсь, учтёте.

— Разумеется, профессор!

Сивилла Трелони, как выяснилось, вела кружок менталистики. Полностью нелегальный, принимавший в свои ряды только старшекурсников по рекомендации не менее чем двух преподавателей. Вступление сопровождалось подписанием малого ученического контракта, запрещавшего упоминать имена наставника и других учеников. Так что, возможно, не просто так Амбридж в прошлом году взъелась на Трелони, имелись у неё основания уволить прорицательницу.

В целом можно сказать, что жизнь была полна. Учеба, личные проекты, свиданки с Мораг… В один из дней я распустил руки самую чуточку больше дозволенного приличиями и получил по ним. Девушка прямо призналась, что, если после седьмого курса вернется в клан не девственницей, её старшие родственницы убьют. Не исключено, что в прямом смысле – из-за чего-то там, связанного со сложными обрядами. Так что, милый, либо терпи, либо лучше нам расстаться. Последнюю фразу она произносила с каменным лицом и заледеневшей фигурой, настолько сильно волновалась. Успокаивал её, стоя на коленях.

Придется ждать. Сложно будет, конечно, но Мораг мне дорога.

Благодаря личной жизни и пухнущей от потока информации голове история с Кэти Белл прошла слабо замеченной. В школе о ней, разумеется, говорили, скрыть наложение темномагического проклятья на ученицу не получилось бы при всём желании. Однако нужно учитывать, что у нас каждый год случаются подобные инциденты. Куча запертых на ограниченной территории подростков, у многих есть доступ к родовым артефактам, зато нет тормозов; отсутствует привычка к рациональному мышлению, а слабенький контроль над эмоциями сносится гормональным взрывом. Бывало, приложит кого-то