Рыцарь дорог: Рыцарь дорог. Войны морей - Ерофей Трофимов

учить моих бойцов. Как я уже говорил, сам я предпочитаю кулачный бой, в сабельном знаю только азы. Мне действительно нужен мастер, способный научить ребят работать оружием по-настоящему.

– Интересное предложение, – задумчиво отозвался Нгусу. – Я только одного не могу понять: почему ты вдруг решил поверить мне?

– Не тебе, – покачал головой Ли. – Я верю своему сыну. Не стал бы он защищать тебя, окажись ты полным уродом. Дети такие вещи нутром чуют.

– Даже не знаю, что и сказать, – растерянно пробормотал Нгусу.

– Просто прими моё предложение и займись делом. Но учти: предательства я не прощу. Попытаешься променять мою голову на чьи-то товары, сдохнешь. Я не шучу, – твёрдо ответил Ли.

– Верю, Хранитель, – так же твёрдо ответил Нгусу.

– И что ты решил?

– Я могу подумать?

– Конечно, я же тебе дело предлагаю, а не в рабство тебя беру, – пожал плечами Ли.

– А дом поможешь построить? – неожиданно спросил Нгусу.

– Конечно. Не селить же тебя рядом с детьми, – спокойно ответил Ли.

– А откуда ты столько про морской народ знаешь?

– Ты забыл, что его мать – морская мутка, – с усмешкой ответил Ли, кивнув на сына.

– А ведь и верно, забыл, – смущённо усмехнулся Нгусу, погладив выбритую макушку.

– Странная у тебя привычка – по голове себя гладить, – проворчал Ли.

– Не странная, а старая, – усмехнулся в ответ гигант. – Я совсем мальчишкой был, когда мне впервые голову обрили. У нас так все ходят. Кроме женщин, конечно. Они топлёным жиром волосы смазывают.

– Зачем? – не понял Ли.

– От вшей. Жарко у нас. Вши плодятся так, что заживо съесть могут. Вот мальчишкам и бреют головы. А рукой я привык кожу проверять. От вшей, клещей, ну и других кровопийц. Так привычка и появилась. Знаешь, ты первый, кто на это внимание обратил. Странно, это же мелочь.

– Такая мелочь может многое о человеке сказать, – улыбнулся Ли. – А вообще, откуда ты взялся? Я разных в пустыне видел, но все они отличаются от тебя.

– Хочешь сказать, что никогда не видел по-настоящему чёрных? – удивлённо спросил Нгусу.

– Таких, как ты, нет. Видел, конечно, темнокожих ребят, но настоящих негроидов не приходилось.

– Понятно, – усмехнулся в ответ Нгусу. – Те, кого ты встречал здесь, потомки местных чернокожих. Их кровь здорово разбавлена кровью белых. А я родился там, где чёрные рождаются от чёрных.

– И где же это? – удивился Ли.

– Там, где и должны, – в Африке. Там, за много миль отсюда, находится моя родина, – ответил Нгусу, ткнув огромным пальцем в открытое море.

– А сюда-то ты как попал?

– Случайно. Тридцать лет назад на наше поле маиса села огромная железная птица. Люди перепугались, бросились прятаться и уводить детей. Но из птицы вышли люди в одинаковой форме и смогли успокоить наших мужчин. Это была военная экспедиция со старого материка. Не спрашивай, что это такое, не знаю. Они собрали самых старших в деревне и предложили им много товаров в обмен на сирот. Брали только мальчиков. Зачем, они так и не сказали.

Старшие подумали и согласились. Я оказался одним из отданных. Нас погрузили в эту железяку и повезли куда-то. Высадили на какой-то базе и передали врачам – так назывались люди в специальных костюмах. Нас проверили, взяли кровь, накормили, а потом начали что-то с нами делать. Что именно, я толком так и не понял, скажу только, что это было больно и от всего этого иногда умирали.

Но я выжил. А когда стал постарше, то перестал устраивать врачей. Что-то в моём теле изменилось, и это мешало им. Тогда меня передали команде уборщиков. Всё, что приходило в негодность и требовало уничтожения, свозилось на свалку возле зоны. Надеюсь, что это такое, тебе объяснять не надо?

В ответ Ли молча покачал головой, не желая перебивать рассказчика.

– Хорошо. Там я и познакомился с человеком, который обучил меня сабельному бою. Бывший солдат попал туда, выполняя приказ своих командиров, а выйти уже не смог: получил слишком большую дозу радиации. Работы на базе было немного, и я регулярно приходил к периметру, чтобы учиться. Он меня и грамоте обучил.

А потом, когда я узнал, что солдаты собираются лететь на другой континент за очередной партией мальчишек, я потихоньку забрался в самолёт и спрятался среди ящиков с товарами. На первой же остановке вылез наружу и смылся. Бродил по побережью, питался чем ни попадя, едва с голоду не подох. Там и малышку свою нашёл.

Потом меня нашёл Крек. На корабле я быстро понял, что знаю и умею намного больше, чем командир абордажной группы. Вызвал его на бой, снёс башку и стал командиром абордажной группы. Ну а потом познакомился с тобой, – с усмешкой закончил Нгусу.

– Твоя история настолько непонятна, что я готов в неё поверить. Странно только одно: что это за люди летают по разным континентам, собирая детей, и что они с ними делают?

– Не знаю. Я тогда был маленьким и толком ничего не понимал. А когда стал уборщиком, то узнал только одно: это группа каких-то учёных, сумевших сохранить разные довоенные науки. Они изучали, как радиация что-то там изменила в людях. Насколько я теперь могу судить, они пытались понять, откуда взялись муты и можно ли это как-то исправить.

– Ты сказал «самолёт». Что это такое? – задумчиво спросил Ли.

– Самолёт – это та самая железная птица, на которой меня увезли из моей деревни, – грустно вздохнул Нгусу.

– Ты уверен, что это был именно самолёт, а не вертолёт?

– Ого! – с заметным уважением отозвался Нгусу. – Похоже, тебе тоже кое-что известно. Нет. Вертолёт я видел. Они использовали эту штуку, чтобы летать на небольшие расстояния. А то, на чём увезли меня, называлось именно самолётом.

– Ладно. Вернёмся в обитель, пороюсь в библиотеке. Узнаю подробнее.

– А что именно ты хочешь узнать? – не понял Нгусу.

– Понимаешь, у меня есть вертолёт, но вся проблема в том, что использовать его у меня не получается: мотор плохо работает.

– Не напрягайся. Это всё из-за топлива. В этих машинах используется специальное топливо. То, которым ты заправляешь машины и мотоциклы, не подходит, – наставительно ответил Нгусу.

– Я и сам об этом подумал, – кивнул в ответ Ли. – А откуда ты узнал, что это именно учёные? И как они смогли сохранить науки? Ведь столько лет прошло!

– Я и сам этому удивился. Но солдат из зоны сказал, что это дети тех, кто успел спрятаться во время войны. Оказывается, до войны были построены специальные убежища, в которые радиация проникнуть не может. И когда началась война, лучших учёных спрятали именно там.