Будет только хуже (СИ) - Виктор Климов

— Это что? — брезгливо спросил Алексей.

Перед ними на грязном диване среди пустых и не очень бутылок лежало, как бы это помягче сказать, тело, более всего иллюстрирующее, к чему приводит безудержный алкоголизм.

Тело открыло глаза на небритом минимум неделю лице и посмотрело на вошедших в комнату людей. Ну как открыло, скорее, попыталось размокнуть веки, а когда не получилось, то просто запрокинуло голову, которая тут же мячиком на верёвке упала обратно на грудь.

Вторая попытка взглянуть на пришедших была более удачная. Оно пыталось что-то мычать, пока, наконец, очередная попытка удержать голову в вертикальном положении не увенчалась успехом.

— Аааа!!! Что это за тварь?!! — пьяным голосом, еле произнося слова, заорал человек, указывая дрожащим указательным пальцем куда-то за их спину.

Влад и остальные невольно обернулись. Только капитан смотрел прямо на то, что должно было бы носить гордое имя человека, и ради которого они сюда приехали.

— Можешь п-пояснить, что здесь п-происходит? — не глядя на Павла спросил у него Алексей.

Влад давно приметил, что когда капитан чем-то или кем-то недоволен, то начинает обращаться к человеку, глядя куда-то в сторону, но при этом тот, к кому обращались, прекрасно понимал, что речь идёт именно о нём.

Старлей прошёл вперёд, отодвинув Влада, и вырвал из рук человека полупустую бутылку вискаря. Напиток выплеснулся и растёкся пятнами по и без того не первой свежести рубашке клиента. Человек пытался подняться с дивана, но у него ничего не получалось. В итоге, он просто сполз на пол, не переставая пялиться куда-то за спины людей и страшно пучить глаза.

Налицо было сильнейшее отравление алкоголем, в народе обычно называемое запоем. Причём таким жёстким запоем, который не каждая печень выдержит.

— Короче, народ, это тот, кто нам нужен. Ставицкий Александр Николаевич, учёный, физик, ядерщик и т. д. и т. п. Поможет нам запустить прототип генератора, рабочая модель которого была уничтожена в Сарове.

Павел уже сам попытался поднять учёного хотя бы на уровень дивана, так как на ногах это создание стоять точно не смогло бы, но у него ничего не получилось. Тело безвольно плюхнулось на пол среди пустых бутылок и стало шарить рукой в поисках недопитой бутылки.

— Я настойчиво рекомендую тебе, — сквозь зубы произнёс капитан, — объяснить, что здесь, мать твою, п-происходит, и п-почему охраняемый объект в таком, @@@@, состоянии?!

— Если коротко, то у него квартира в Троицке была, — начал издалека объяснять старлей. — Прямо недалеко от эпицентра. Я там был соспасателями — жуть полнейшая. Проскочила одна боеголовка, к сожалению. Так он тогда всего на сутки по чистой случайности задержался в Москве — день рождения отмечал у знакомых. Не свой. Поутру случилось похмелье, на следующий день сказался больным и взял больничный, после чего остался всё у тех же знакомых.

— У него что, семья в Троицке погибла? — уточнил Влад, пытаясь понять причину столько плачевного состояния человека.

— У него — нет, — ответил старший лейтенант, мельком глянув на Деяна. — Не женат, детей не имеет.

— А п-после обеда случился взрыв, — вставил Алексей. — Это мы знаем. П-паша, я спрашиваю, почему он, бл@ть, в таком состоянии?!

— Ага. Случился, — согласился Павел. — Видимо, он не может пережить тот факт, что ему повезло. Чердак и протёк. В общем, он с тех пор жёстко бухает. Совсем жёстко.

— И ты этому потворствуешь?! — разозлился капитан.

— Товарищ капитан! Ты бы так не заводился! Я, если что, не посмотрю, что у тебя на одну звёздочку больше. В данном случае, у меня просто не было выбора. Я не специалист по работе с алкашами, психологии не обучен, — продолжал Павел. — Когда он пьёт, он хотя бы под контролем. И вообще он уже был в таком состоянии, когда я его нашёл. Я пытался до него достучаться, но его конкретно так переклинило. Мы отбирали алкоголь, но у него начинается неадекватное поведение, становится неуправляем, вплоть до попытки суиц@да. Тем боле, у нас уже есть один такой пример.

Капитан хотел было высказаться ещё как-то покрепче, но сдержался. Влад вспомнил про учёного, о котором рассказывал Алексей и который выпрыгнул из окна, когда, казалось бы, ситуация была полностью под контролем.

Алексей присел на корточки, чтобы попытаться заглянуть в опухшие и красные глаза человека, от которого зависел успех всей миссии.

— И что с этим делать?! Он же буквально синий!

Ставицкий, тем временем, перестал таращиться на гостей, уставился в пол и только тихо бубнил себе что-то под нос.

— Что он там несёт? — спросил Влад.

Павел прислушался.

— Что-то вроде «всё не так», «должно быть не так», хр@н разберёшь, если честно. Может «цыганскую» пытается петь. «Всё не так, ребята!» От него сейчас можно ожидать, чего угодно.

— Или не ожидать ничего, — озабоченно произнёс капитан и вернулся в вертикальное положение.

Поудобней ухватившись за учёного, старлей всё-таки рывком посадил его на диван. Раздался треск рвущейся ткани. Ставицкий сидел, опустив голову и пуская слюни.

— К тому же, если бы я ему запретил, у него бы сердце могло остановиться, и что тогда? — продолжал оправдываться Павел.

— Никогда не видел, чтобы человек мог ужраться до такой степени, — констатировал капитан.

— Ну, так ты и в ситуации такой никогда не был, — раздался голос Ани, а Плетнёв бросил на неё мимолётный взгляд.

Не сговариваясь, все одновременно посмотрели на неё.

— Что? Что вы так на меня смотрите? Предлагаете мне записаться в наркологи? Очевидно, что у пациента белая горячка. Из такого состояния выводят долго и под надзором специалистов. Его прокапать необходимо, чтобы провести детоксикацию и вообще…

— Аня, — вздохнул Алексей, и дальше продолжил больше просительным тоном, чем приказным, — надо его привести в чувство и срочно. Придумай что-нибудь, прошу, иначе весь наш план по бороде. У тебя же должно быть что-то на такой случай.

— На такой случай?! Алекс, здесь налицо глубокая алкогольная интоксикация!

— Ну, так это же вид отравления, правильно я понимаю?

Аня закатила глаза, но сделал это так красиво, что Влад готов был посмотреть на это ещё раз.

— Всё, выходите отсюда, — скомандовала она. — И закройте дверь, не люблю, когда мне мешают.

Она сняла с плеча рюкзак и стала доставать из него и выкладывать на письменный стол свои коробочки со шприцами и препаратами. На секунду остановилась, обернулась и недовольно посмотрела на скопившихся мужиков, которые и не думали покидать кабинет.

— Я что, тихо говорю?

— Всё-всё, уходим! — народ быстро покинул комнату и закрыл за собой дверь, при