Во имя порядка. Кузница судеб - Степан Витальевич Кирнос

Теперь они могут это принести в жертву, чтобы воззвать к тому «огню», который стал маяком, ведущим на самое дно ада.

– Да начнётся обряд! – провозгласил культист, вынув филактериум, который зловеще заиграл алым светом, вокруг хрусталя замерцали секундные искорки и молнии.

Фигуры стали качаться, будто деревья на ветру, издавая молитвенные завывания и гул. Проклятые литании и молитвы скверные, содержащие смысл обращения к темнейшему злу, полились из чёрных уст сектантов.

Распорядитель действа подошёл к алтарю, ступая по довольно гладкому полу, который украшен резьбой, цитатами из несвятых писаний «Весов». Он вознёс над головой багровой яблоко, и алый свет залил всю залу, споря с факелами, отразившись гранатовыми мистическими огоньками в глазах еретиков. Из чаш по краям у колонн храма клубится пьянящая вонь благовоний, смешанных со светопылью и галлюциногенной травой, вводящих сектантов в транс.

Ноги архиеретика подступили к алтарю, у которого собраны артефакты, вещи силы из разных времён. Амулеты, кольца, кожные лоскуты, черепа и шкуры – все они обладают какой-то мистической силой, тайным значением, которое известно лишь больному разуму составителя ритуала.

Филактериум лёг в специально вырезанную ложу, заиграв всполохами света, молний и искр с новой силой, пронизав алтарь линиями энергии. Пространство вокруг задрожало и задёргалось, как над большим пожаром.

– Концентрированная ярость и жестокость разрушит твою клетку! – пропел архиеретик. – Филактериум – сердце твоё.

– Воистину! Воистину! – поддержали его сектанты.

Пальцы откупорили золотую колбу, и на филактериум вылилась голубоватая жидкость, мгновенно просочившаяся в стекло буреносного сосуда, приумножив количество искр и молний, сделав их ядовито-фиолетовыми. От алтаря стал исходить пурпурный дым, густо обволакивающий всё вокруг.

– Слёзы ложного бога и могущественного мага пробудят в тебе душу и явят нам!

– Воистину! Воистину!

Из колб и сосудов стала литься кровь, и высыпалось несколько пар глаз. Сохраняемые магией от разложения и усыхания столетия, они были пущены в дело.

– Кровь и очи дочерей гибели, проводниц смерти этого плана бытия – напитают тебя духом разрушения и огнём смерти!

– Воистину! Воистину!

На этот раз ересиарх возложил на алтарь не предмет, но старый, неимоверно старый идол, который указывал путь для «Весов», называл им цели и говорил устами своими речи «повелителей эфирного моря». У филактериума поставлена конструкция, отливающая латунью, серебром и полированным железом, представляющую грубую куклу ребёнка. Древний мастер сделал худое тело, простые конечности, нашпиговал всё шестернями и рычагами, из кожи и металла сотворил «голосовые связки» обив это листами золотистой латуни. В глазницах на происходящее бесстрастно «взирают» стёкла.

– Сосуд, через который ты и подобные тебе возвещали нам свою волю, посвящаем тебе!

– Воистину! Воистину!

Из древних манускриптов и текстов было ясно, что культистам приказы давало какое-то дитя, и направлял огонь. Никто не мог и даже заподозрить, что за метафорами и иносказанием прячется целый автоматон, служивший вместилищем для духов инфернального мира.

– Приди! – возопил сектант, сверкнув кинжалом из-под балахона. – Души свои в жертву принесём, дабы завершить приношение!

Глаза куклы, ранее отличавшиеся тусклостью, вспыхнули неистовым пламенем, когда сектанты нанесли последний кровавый штрих на полотно обряда. Молнии и энергия вихрем окутали автоматон, кровь и глаза испарились, дымом втянувшись в механизм, пучки света от подношений протянулись к филактериуму, а от него багровая волна изливалась на латунного идола. Огонь и свет… всё залило пламя, пожравшее храм вместе с сектантами, раздался страшный рёв, сокрушивший скалу и заставивший дрожать остров. Секунда неимоверного буйства и капище вместе с алтарём пропало в пожаре и устрашающем взрыве, возвестившим о падении барьеров между мирами. Для Союза счёт пошёл на часы.

Под дождём огня

Спустя полчаса.

– Вперёд-вперёд! – поднаняли войсковые командиры солдат при высадке, всё больше и больше воинов высаживались в верфи, обозначив полномасштабное вторжение на Чертоги, которые за последние минуты сильно преобразились.

Рыцари и воины Компании, легионеры и преданные воинства шагали в горнило разгорающегося сражения под рёв артиллерийской канонады. Десятки пушек грохотали и сотрясали пространство, борта кораблей скрылись за пеленой дыма и огненными вспышками. Нескончаемый поток снарядов разрывал мир на части, бастионы плевались камнем, ломались и с грохотом рушились, утопая в пелене гранитной пыли. Сектанты и еретики переминались вместе с руинами и обломками, превращаясь в кроваво-костное месиво, и не успевая прийти на помощь, хлынувшим из разрезов на теле реальности, обитателям инфернальным морей.

– Твой план просто идеален, Аркт! – кричал Сигизмунд, скрестив фламберг, подаренный Кайль, с почерневшей сталью демонического клинка. – Мы все здесь помрём!

Крепостная стена практически перестала существовать, как что-то цельное и единое. Огонь артиллерии, колоссальное количество магии и вспышки порталов разорвали бастионы и укрепления. Если там и были гарнизоны, то без сомнения они перемолоты в прямом смысле, но в этом теперь смысла нет.

Небо покрылось ярко-красным покровом, который просачивался сквозь небеса, подул горячий сухой ветер, создающий зону едва стерпимого зноя. Кроваво-красные прорези засияли меж смыкающихся облаков, создавая по истине апокалиптическую картину сражения, окрашивая область чертогов в зловещий багрянец. Куда не кинь взгляд – всё выкрашено в цвета пылающего багрянца, словно они спустились в ад.

Но самое страшное, это не погода, а тот враг, который атаковал со всей неистовостью и безумием. Это были существа, в своё время призванные Зорасом для его личных и нечестивых целей. Сейчас они были призваны для того, чтобы нести разрушение и безумие, чтобы петь страшную песнь войны. Из огненных прорезей на покрове бытия выступали бесчисленные воинства, закованные в закоптелую сверкающую сталь, блистающую острозаточенными клинками и объятые хищным пламенем. Рычащие и вопящие демоны, выпущенные кровавым ритуалом, бросились в сражение, перепрыгивая через разбитые укрепления, выступая из тумана обломков и пыли. Их броня – плотно облегающие, гротескные латы, выкрашенные в кроваво-красные и угольно-чёрные цвета, шлема с рогами и крыльями, плащи, сшитые из неведомой кожи. В руках огнём пылают массивные молоты и длинные двуручные мечи, поднимающиеся в готовности крушить кости и рвать тела.

Их встретила несгибаемая и дисциплинированная машина «Воинства чаши», подкрепляемая шквальным огнём пушек, смывавших обратно в бездну невозможных морей демонические орды. Легионеры, встав плечом к плечу с рыцарями, приняли жестокий бой с неисчислимым врагом. Щиты затрещали, доспехи заскрипели и зазвенела сталь, когда первые подразделения высадившихся приняли сражение с жестоким и кровавым врагом. Кровь потекла рекой, ибо практически никакая броня не защитит от демонической стали, вспышки пламени мерцали, обозначив развоплощение врага, ибо сегодня войска инфернальных миров столкнулись с достойным врагом. Рыцари обрушивали освящённую сталь на головы противников, противопоставляя ярости крепость и святость обетов, легионеры противостояли дикости дисциплиной, встречая рычащих монстров колкими выпадами сотен спат.

И тем