Фурия Первого консула - Джим Батчер

шага, оторвался от земли и улетел в туман. За ним, явно в погоне, метнулся через двор второй воздушный поток, намного больше и яростней.

– Маркус, – железным голосом проревел из амбара Арарис, – здесь нужна подмога!

– Первое копье, Первое копье! – выкрикивал, размахивая руками, молодой легионер.

– Во́роны, парень, вот же я! – рявкнул на него Маркус. – Говори.

– Вражеская пехота, – выговорил тот, задыхаясь. – Не менее тридцати тысяч, здесь, через две минуты. Вражеские воздушные силы задержаны рыцарями-Рыбами и прибудут одновременно – приблизительно семь тысяч. Командир, что нам делать?

Две минуты?

– Две минуты?

На подходе около сорока тысяч ворда, а его силы разрознены, не видят друг друга в тумане. Их проглотят и не заметят.

Клятые во́роны, во что втравил его Октавиан?

Если они с этим парнем доживут до завтра – что представлялось маловероятным, – надо будет убить его чисто из принципа, решил Фиделиас.

Глава 53

– Граф Кальдеронский, – сказал Эрен, – я знаю, что видимость бывает обманчива. Но мне бы очень хотелось распознать обман в том факте, что эта пара громил нас сейчас раздавит. В смысле, по-моему, это вполне очевидно.

– Во́роны, – тихо выдохнул Бернард с перекошенным от напряжения лицом. – Похоже, они упустили царицу.

– Что? – вскинулся Эрен. Мимо них с гудением пролетел тяжеленный булыжник, брошенный кем-то из сопровождавших гигантов чудищ. На фут миновав их головы, булыжник врезался в башню, оставив на камне паутину трещин. – Кровавые во́роны! – вскрикнул Эрен.

– Консулы и… – Бернард, даже не заметивший булыжника, запнулся и сглотнул. – …и моя жена узнали, где искать царицу.

– О, – тихо отозвался Эрен.

Очевидный ход, рассчитанный на немедленное прекращение войны: обезглавить ворд. Но если бы он удался, рой не мог бы действовать с такой целеустремленностью. Значит, следует предположить, что удар не попал в цель. Учитывая его значимость, Эрен не сомневался, что консулы себя не щадили. А графиня Амара, при всем ее искусстве в заклинании ветров, перед таким грозным противником, как царица, совершенно беззащитна.

– Понимаю, – тихо сказал Эрен. И почти сразу добавил: – Царица, вероятно, ушла от них – не могли они все погибнуть, граф. Я уверен, что ваша жена уцелела.

Бернард покачал головой:

– Врешь, сынок, но все равно спасибо. – (Эрен поморщился.) – Ну… – Бернард обернулся, оценивая нанесенный башне ущерб. – Раз консулы не справились, придется нам управляться самим, а?

Он нырнул в башню и тут же вынырнул с большим черным луком с себя ростом и толщиной больше запястья Эрена – и с полным боевых стрел колчаном. Граф Кальдеронский глубоко вздохнул, крякнул и, навалившись всем весом, согнул лук. Его дополненной фуриями силы едва хватило, чтобы натянуть тетиву – шнур толщиной с палец.

Разогнувшись, граф тяжело выдохнул. На шее у него вздулись жилы, лицо побагровело. Пока Бернард снаряжал оружие, Эрен беспокойно оглядывался.

Сражение за внешней стеной шло благополучно – насколько это возможно для сражения. Легионеры держались твердо. Бой на северном утесе резко задержал продвижение гиганта – Церерус и граждане под его командой атаковали чудовищного зверя всеми мыслимыми видами магии.

На хитиновой шкуре темнели выгоревшие пятна величиной с небольшой дворик. Деревья раскачивались, склонялись, хлестали по ней великанскими дубинами ветвей, но черная броня словно поглощала удары. Из земли вырастали шипы, готовые вонзиться в подошвы гиганта, но зверь теперь волочил ноги, сбивая каменные пики, вместо того чтобы на них наколоться, а всякий приблизившийся к нему, чтобы попытаться вырастить шип прямо под подошвой, оказывался под ударом ворда сопровождения.

Зверь терял кровь из сотен ран, но не умирал, только замедлился; между тем заклинатели фурий тоже начали выдыхаться. Чудовище оказалось невероятно живучим, и не только из-за величины. Каких бы фурий ни обращали против него, оно только вжимало голову в плечи, а когда очередной удар ослабевал, делало еще один гигантский шаг. Впрочем, одного граждане добились: сдержали зверя, сорвав замысел одновременной атаки с двух сторон.

Гиганта на южном утесе задержать не удалось. Через считаные минуты он должен был выбраться к месту, откуда мог свалиться, не только проломив внешнюю стену, но и создав из своей туши ступеньку для ворда.

Бернард повесил колчан на плечо – Эрену его движение показалось ритуальным, повторенным столько раз, что не требовало участия мысли. Протянув руку, граф выбрал одну стрелу с необычайно тяжелой головкой из четырех гарпунных наконечников. В последний момент Эрен заметил между стальными остриями блеск черного стекла – как драгоценность в оправе. Бернард нашел глазами ближайшего гиганта – того, что на южном утесе. Тот взревел – оба зверя со времени своего появления то и дело испускали басовитый рев.

– Клан Овцерезов, – вздохнул Бернард. – Твердолобые – даже проиграв, не умеют выйти из боя.

Эрен видел, что варвары со своими птицами облепили огромную тушу, мечут копья ей в брюхо, подпрыгивают, чтобы дотянуться до уязвимых мест, а их хищные тотемы рвут когтями лапы гиганта – без видимого успеха. Может, дай им неделю, они и обглодали бы эту тушу по кусочку, но времени у них не осталось вовсе.

– Вам бы лучше отступить немножко, дон Эрен, – сказал Бернард, накладывая стрелу. – Не поручусь, что эта штука не взорвется, как только я спущу тетиву.

Эрен, сглотнув, отступил на несколько шагов:

– Я… понятно.

– Еще малость, – посоветовал Бернард.

Эрен отошел на двадцать шагов, к дальнему краю галереи.

– Пожалуй, хватит, – сказал Бернард и, наложив стрелу, замер, выжидая.

– Далеко, – заметил Эрен. – Триста ярдов?

– Не в расстоянии дело, – сквозь зубы ответил Бернард. – Угол неудобный.

– Гм, да, – сказал Эрен, – но, если начистоту, сударь, неужели нет другого способа… ведь всего одна стрела, доблестный граф. Чего вы от нее ждете?

Пока он договаривал, гигант повернулся, подставив огромный бок.

Бернард натянул черный лук – тот застонал, как мачта на ветру. На руках и на спине лучника вздулись бугры мышц, он скрипнул зубами, снова побагровев от натуги. Когда Бернард оттянул тетиву к уху, земля чуть заметно вздрогнула. Плечи черного лука, выгибаясь, вздрагивали и корежились, из чего Эрен заключил, что граф призвал фурий земли и собирается вложить еще больше их в толчок разгибающихся плеч. Когда Бернард, коротко вскрикнув, спустил тетиву, отдача едва не сбила его с ног. Воздух перед ним раздался с громовым треском, стрела молнией рванулась в ночь, и, если бы не отблеск зари на стальном наконечнике, Эрен не уследил бы за ее полетом.

Гигант разинул пасть для нового рева, и в нее-то наискось, снизу вверх, вошла стрела. Еще миг рев продолжался, потом полыхнул свет, глухо ухнуло, и из пасти огромного ворда вырвался дым с языками