Роман Злотников - Землянин

Ознакомительный фрагмент

Скажем, утром женщина (мать двоих детей, работала мелким чиновником в районной администрации) завела по дороге одного ребенка в детский сад, второго — в школу и села в маршрутку. А на работу не пришла. Пассажиры в маршрутке ее помнят (примерно одни и те же каждый день ездят), от остановки маршрутки до работы идти пять минут и сто метров. И тем не менее, женщина вышла из «газели» и пропала. Как сквозь землю провалилась. День ее нет, второй. Мужа в разработку взяли, перетрясли всех родственников, школьных и институтских ухажеров. По всем номерам, которые через ее мобилу проходили, отработали. Всю квартиру обшмонали. Ноль. Просто взял человек и пропал. И концов никаких.

Или вот — жил мужик. Жена, ребенок. Все в шоколаде. Зарабатывал прилично. Машина у него новая, «форд мондео», квартира в новом доме, купленная без ипотеки. Утром спустился на лифте в подземный паркинг, сел в свой «форд мондео» и поехал на работу. Но не приехал. Его форд нашли на полпути к работе через несколько дней. Дорога в городе оживленная. Форд припаркован у обочины. Внутри — никаких следов борьбы, никаких признаков насилия, разбоя и т. д.: ноутбук, мобильник подзаряжается от прикуривателя. Машина исправная, стояла заведенной (ключи в замке зажигания, но уже кончался бензин).. Ни знака аварийной остановки, ни моргающих поворотников. Все кусты, гаражи, подвалы в округе обшмонали с собаками. Ничего.

Другой мужик — не владелец бизнеса, а просто менеджер средней руки. Жена — врач в военном госпитале. Большой доход (достаточный, чтобы купить жилье и машину) имел от сдачи внаем жилья (у жены три квартиры от родителей и бабушек остались в наследство). Пластиковые карточки специально не блокировали — по ним никаких движений не было и нет.

Или вот еще, вообще страшилка. Молодая мама пошла на молочную кухню за детским питанием: творогом, молоком. Ребенку чуть меньше годика. Обычно бегала на молочку, когда ребенок спит днем. Муж работает на дому — в компе рисует для журналов что-то. Ушла, значит, на молочку и не вернулась. Кормит грудью, то есть к дитю привязана. До молочки ехать на трамвае несколько остановок, но до нее мамочка так и не доехала. Куда делась? Уже год ищут.

А вот детектив прямо. Ехали две семьи на двух машинах в отпуск. День в пути. Остановились на ночлег на окраине города в придорожном отеле. Взяли себе два номера. Утром просыпаются, а одного мужика нет. Его жена и дети спали (весь день в пути — утомление большое) и ничего не слышали. Дежурный администратор (девочка двадцати лет) ничего не видела (призналась, что периодически дремала в подсобке). Дверь в отель на ночь не запирается, а видеокамеры наблюдения только за стоянкой смотрят (там пропавший не появлялся). Машина на месте, сотовый телефон, деньги, паспорт и документы на машину остались в номере (в куртке). Ушел из номера обутый, но без куртки. Скорее всего, выходил покурить ночью (сигарет не нашли ни в номере, ни в машине). Все обыскали, все окрестности. Никто ничего не видел.

Еще. Парень, самый обычный молодой человек. Несколько лет работал в некой конторе программистом. Жил с девушкой гражданским браком. Купил в кредит машину. Снимал жилье. Обедать ездил домой, на машине. Вот раз ушел на обед, и больше его никто не видел. Хотя дома побывал (девушка, с которой он жил, сказала, что посуда была грязной, когда она вечером пришла с работы, и обед съеден). Машину так и не нашли. Человек был жизнерадостный, веселый, неконфликтный. Долгов (кроме кредита за машину) не наделал. Телефон «вне зоны доступа» стал где-то через час после обеденного перерыва (начальник звонил узнать, почему тот задержался на обеде).

Или пропал сотрудник милиции, капитан. Ладно бы пропал, когда с работы возвращался, с дежурства, с усиления — тогда бы еще можно было предположить, что купил бутылку пива, с кем-то встретился и т. д. Но ведь нет! Утром сел в электричку и поехал на службу, до которой так и не добрался. Все на ушах стоят, все связи отработали, всех абсолютно трясут — никто не знает, что и как. На всех промежуточных станциях всех торгашей и кассиров опросили. Как сквозь землю провалился. По службе характеризуется положительно: благодарности, командировки на Кавказ и т. п…[4]

И таких случаев много — десятки тысяч только по России. Неужели все они тоже…

Николай вздрогнул и… тут же получил по уху гибким шлангом. Лакуна уже стоял на ногах.

— Ты перестал контролировать обстановку, — негромко произнес он. Коля стиснул зубы и вскочил. А когда они уже спускались в крысиные тоннели, набрался-таки духу и спросил:

— А как я попал сюда, на свалку?

Старик пожал плечами, а потом нехотя ответил:

— Я не знаю. Возможно, ты просто не подошел. Скажем, анализ ДНК провели некорректно или позже выяснилось еще что-то. Так что от тебя просто отказались и отправили на утилизацию. А мусорный ковш, в который засунули твое тело, налетел на «скобу». Вот тебя и выкинуло.

Коля понимающе кивнул. Что такое скоба, он уже знал. Дело в том, что подавляющее большинство мусора на Сигари перерабатывалось. Органика, бумага, ткань, стекло, пластик — все, что представляло хоть какую-то ценность, шло в переработку. Открыто на свалку сбрасывался в основном строительный мусор. И, чтобы не вымереть от голода и холода, обитатели Трущоб время от времени устраивали, так сказать, несанкционированную разгрузку мусорных контейнеров, в которых отсортированный мусор отправлялся на переработку на нижние промышленные ярусы, расположенные гораздо глубже крысиных тоннелей. Они, по существу, также были этакой свалкой. Так уж оказалась устроена современная цивилизация на Сигари: основная масса людей здесь жила наверху. Жилые ярусы, на которых находилось не только жилье, но и забегаловки, рестораны, парикмахерские, магазины, бассейны, стадионы, парки и так далее, начинались на шестисотметровой высоте. Чем выше — тем более просторное жилье и больше парков, и тем дороже недвижимость. И так — до верхнего яруса, расположенного на двухкилометровой высоте и уже полностью открытого солнцу и небу. А вот промышленные предприятия размещались под землей, на глубине, начиная с трехсотметровой. Ну, чтобы не таскать далеко сырье и обеспечить более надежную защиту от вредных излучений промышленных энергогенераторов. А в промежутке между ними располагалась свалка… Так вот, жители Трущоб, которым для выживания было маловато строительного мусора, время от времени засовывали в обвеску пустых мусорных контейнеров, поднимающихся наверх за новой порцией мусора, гнутые арматурины, носившие общее название «скоба». Уж что-что, а строительной арматуры здесь валялось достаточно… Теоретически это должно было привести к тому, что контейнер при возвращении сверху, то есть уже будучи наполненным мусором, в определенный момент, при проходе через один из распределительных узлов, расположенных на высоте около семи-восьми метров над поверхностью свалки, перекашивало, и из него начинало высыпаться содержимое — еда, одежда, бытовая техника… ну как повезет. Практически же результат был непредсказуемым. Иногда срабатывало, иногда — нет.