Темный феникс. Возрожденный. Том 3 - Фёдор Бойков

Моя рука обвела двух магов, которые не могли остановиться от резни. Ведь пока слизни ещё живы, энергии с них можно получить в три раза больше, да и редко выпадает такой шанс — теневых монстров не так часто можно встретить. К тому же смысла скрываться уже не было.

— Свет не просто наносит урон, он выжигает тень, — закончил я свою речь. — А потраченная энергия возвращается обратно к магу уже усиленной.

— Это очень странно и непонятно, — неуверенно протянул Зубов. — Но откуда вы узнали, господин?

— Скажем так, — я задумался на мгновение. — Маги света становятся сильнее, когда поглощают по кусочками созданий, напитанных тьмой и тенью. Ну а кто ещё, кроме монстров, подходит для этого?

— Тёмные маги, — безжизненным голосом сказал командир гвардии, глядя на Белого совсем другим взглядом. Он даже меч выставил перед собой, будто был готов прямо сейчас рвануть в бой.

— Именно, Саша, именно, — я положил руку на плечо Зубова. — Но наши спутники точно не такие. Ведь так, Иван?

— Ваше сиятельство… — Белый смотрел на меня как на чудовище. На его лице читалась борьба. Я же ждал — мне нужно было понимать, есть ли в этом мире аналог ковена, где тёмных магов считают расходным материалом, который можно использовать во благо одарённых других стихий. — У меня не было другого выбора, кроме как сражаться. Монстр напал на Семёна…

— Я знаю, — я растянул губы в равнодушной улыбке. — Ты не мог подставить своего ученика. Но ты мог сдержаться и не поглощать энергию монстра при нас. Что так, м?

— Рефлекс, — убитым голосом сказал целитель, но свет призывать не стал, как и нападать на нас с Зубовым. — Нас ведь натаскивали на это. Видишь теневика — забирай всё, становись сильнее.

— Ну как же так? — я выгнул бровь. — Одно дело, когда среди своих такое происходит, а совсем другое — когда посторонние рядом.

— В этом всё и дело, — Белый скривился. — Я же вас за своего принимаю, вот и расслабился.

— А вот это уже интересно, — протянул я, а потом бросил взгляд на Зубова, у которого от напряжения даже вены на лбу вздулись. — Саша, успокойся. Это естественный процесс, который обычно проходит за закрытыми дверями. Все качаются так, как умеют. Тёмные делают тоже самое, правда для нас не важна поглощаемая стихия.

— Тёмные не скрываются и не изображают из себя не пойми что, — выплюнул сквозь зубы он. — А эти… светлые и чистые. Целители.

— Такова суть их стихии, — я пожал плечами. — И запреты, которые они ставят, защищают их именно от такой вот реакции.

— Нет, — затряс головой Зубов. — Это неправильно.

— А что правильно, Саша? — спросил я его. — Что вообще может быть правильного в мире, где люди истребляют друг друга, а не чудищ? У нас есть магия, мы повелеваем стихиями и, вместо того чтобы жить в гармонии и балансе, каждый пытается подмять под себя других.

— И вы так спокойно это говорите? — командир гвардии перевёл на меня тяжёлый взгляд. — Словно это какая-то норма.

— А разве это не так? — я покачал головой. — Ты видел другое в своей жизни?

— Не видел, — Зубов разжал кулаки, успокаиваясь. — Вы правы, нам не дано изменить порядок вещей.

— Пока что — да, — хмыкнул я. — Но всё меняется.

Мой взгляд остановился на целителе. Я даже немного разочарован тем, как легко он попал в мою ловушку и подставился. Да, он не мог знать, что я смогу пригнать к нам теневых монстров, но рефлексы и реакции у него должны быть получше.

В моём мире ковен оберегал тайны светлых магов так рьяно, что каждый подставившийся новичок получал наказание, после которого он никогда не ошибался. Народ считал магов света — истинным и единственным благословением мира. Ну а ковен пользовался этим как умел.

Здесь же… вроде и запрет есть, но какой-то уж слишком размытый. Или Белый настолько проникся ко мне, что действительно забылся? Тогда подготовка в академии магии ничего не стоит.

— Ваше сиятельство? — осторожно позвал меня Белый.

Я вынырнул из воспоминаний и посмотрел на целителя. Он вздрогнул и отшатнулся. Его аура на миг вспыхнула, а пальцы сплелись в до боли знакомое заклинание.

Благословенный свет. Сколько раз от меня отрезали плоть именно им? Сейчас уже не вспомнить, да и считать я перестал после пятого десятка. Спасибо регенерации, конечно, но шрамы от ожогов остались со мной до конца, как и шрамы от проклятий. И разницы я между ними не видел.

Целитель смотрел на меня, но атаковать не спешил. Его пальцы медленно разжались, но аура сияла светом.

А, точно. Опять моя тьма бушует. Когда я уже найду время на тренировки и медитации?

— Что, Ваня? — устало спросил я, окончательно приняв целителя со всеми его недостатками и достоинствами, как уже было с Зубовым. Пока что только эти двое в моей голове стали теми, к кому я мог обратиться настолько неформально.

— А мы дальше пойдём или возвращаться будем? — чуть замялся он, убирая ауру. Сделал выбор всё же. Молодец.

— Вернёмся, конечно, вам же надо переварить то количество тени, которое вы получили, — хмыкнул я. — Но перед этим у меня к тебе будет пара вопросов.

— Конечно, отвечу максимально откровенно, — Белый склонил голову.

— Что ты знаешь о Гиблых Топях и сражениях в них? — спросил я прямо. — Что хранится в закрытых архивах светлых магов и кто стоит за вашим обучением?

Глава 6

Алексей Денисов — командир особого подразделения гвардии его величества — сидел в кресле, обитом кожей аномальных монстров. Напротив человека, которого в народе называли эмиссаром, стоял князь Анатолий Николаевич Миронов, двоюродный брат Денисова.

— Этот юнец отказал нам в брачном договоре, — процедил Миронов. — Он предпочёл моей дочери выскочку из графского рода Орловых.

— Тёмные тянутся к тёмным, — небрежно заметил Денисов. — Как и светлые к светлым. Его отец поступил так же, выбрав Маргариту Рейнеке.

— И чуть не начал войну между тёмными родами, — Миронов брезгливо поморщился. — Как по мне, всем было бы лучше, уничтожь эти рода друг друга.

— Константин Шаховский не так глуп, как его отец, — Денисов постучал пальцами по бедру. — Он не стал заключать брачный договор, а потом разрывать его. И мне этот мальчик показался очень даже разумным.

— Надо было тебе его убить на месте, — фыркнул князь Миронов. — Жаль, что моя дочь не сумела его очаровать. Меньше усилий бы потратили.

— Твоя дочь — кто угодно, но никак не соблазнительница, ей не хватает мудрости, — заметил Алексей Денисов. — Надо