Мосты Норланда - Дмитрий Павлов

В Зале Гобеленов, где процессия повернула в восточное крыло, Фрея обернулась и заметила, что её паж, юный граф Розен двенадцати лет от роду покраснел от напряжения и готов расплакаться – настолько тяжёл был шлейф принцессы. Фрея мягко высвободила шлейф и накинула его на руку. Получилось не совсем по этикету, но всё же лучше, чем идти со всхлипывающим мальчиком за спиной.

Процессия ступила под стрельчатые своды церкви. Принцесса поискала глазами Фрея. Он должен, просто обязан присутствовать на церемонии, но сапёра нигде не было видно. За два дня до свадьбы в Инженерное училище приехал Пузырь и потребовал расписание дежурств. Получив график, он вычеркнул фамилию офицера, чьё дежурство приходилось на Успение и вписал Фрея. Принц так никогда и не узнал, какими соображениями руководствовался Пузырь, лишив своего воспитанника возможности присутствовать на свадьбе Фреи.

Граф Линдберг подвёл принцессу к алтарю. Как сквозь сон она слышала слова архиепископа. Фрея вздрогнула, когда Генрих коснулся её влажными руками, чтобы надеть кольцо.

«Я обязательно полюблю его», – решила про себя Фрея и протянула кронпринцу ладонь с растопыренными пальцами. – «И сделаю всё, чтобы он полюбил меня».

Генрих неловко надел кольцо и тут выяснилось, что кольца перепутаны. Большое кольцо едва держалось на тонком пальце Фреи, а маленькое… Нет, лучше не пытаться насадить его на корпулентного наследника.

«К чёрту приметы!» – Фрея сняла кольцо, легко надела его на палец Генриха и мило улыбнулась кронпринцу: «Твой ход! Вторая попытка».

Банкет начался сразу после венчания, длился целый день и весь вечер, грозя затянуться до утра. На улицах народ праздновал свадьбу кто во что горазд, и даже записные республиканцы не отказывали себе в удовольствии опрокинуть стаканчик за здоровье молодых. В залах дворца банкет распадался отдельные пирушки, звучали тосты и здравицы, всё более бессвязные по мере того, как вино перемещалось со столов в утробы гостей. Только Фрея не принимала участия во всеобщем веселье. Королева с обер-гофмейстериной, дородной и плечистой супругой Линдберга отвели принцессу в спальню наследника и ловко, без помощи горничных раздели.

– Суховата, – с сомнением заметила обер-гофмейстерина.

– Не ради телесных удовольствий брали, – значительно ответила королева, – продолжения рода для. Моему балбесу сойдёт.

Фрею облачили в ночную рубашку из прохладного и скользкого батиста, уложили на постель под бархатным балдахином. Королева раскидала локоны принцессы по подушке, а обер-гофмейстерина художественно расположила складки одеяла. Напоследок она хотела снять очки Фреи, совершенно неуместные в прохладном великолепии спальни. Принцесса в ужасе схватилась за дужки.

– Нельзя!

Обер-гофмейстерина пожала плечами и отступилась. Нельзя так нельзя. В каждой избушке свои игрушки, в каждом роду Старших свои страхи и демоны, которых лучше не трогать.

– Только попробуй мне учудить! – напутствовала невестку королева и пригрозила ей кулаком. – Прибью!

– Занавеси на балдахине опускать? – спросила обер-гофмейстерина.

– Не надо. И свечу не гаси. А то Генрих промахнётся мимо постели. Он может. Мой старший никогда не промахивался, сколько бы ни принял на грудь.

Королева всхлипнула. Обер-гофмейстерина обняла старую подругу за плечи и повела рыдать прочь из спальни. Фрея осталась одна.

В залах дворца гремела музыка, но сквозь толстые стены в спальню не проникало ни звука. На мраморном столике тихо оплывала воском свеча, рядом посверкивала алмазами диадема. Привидением белело брошенное на кресло подвенечное платье. Фрея лежала, боясь шевельнуться.

Дверь распахнулась и в спальню дохнуло сквозняком. Пламя свечи затрепетало. Фрея обернулась, ожидая увидеть Генриха. В дверях стоял рослый хорошо сложенный офицер гвардейского конно-егерского полка, в котором Фрея узнала Алвара Даля, адъютанта кронпринца. Расчёсанные на пробор белокурые волосы офицера блестели от избытка бриллиантина, над влажными губами белела полоска подстриженных усиков, воротник мундира расстёгнут, золотой гвардейский аксельбант беспорядочно спутан.

– Мадам! – блондин пьяно покачнулся, но совладал с земным притяжением. – Кронпринц просил передать, что не придёт. У него мигрень. Но если мадам желает провести ночь не одна, то я… Заверяю, наследник не против.

Занавеси балдахина взметнулись как крылья хищной птицы.

– Убирайся! – прошипела Фрея.

Перепуганного гвардейца вынесло в коридор как пробку из бутылки с игристым. Раздался шлепок – мерзавца припечатало спиной к простенку. Дверь спальни с грохотом захлопнулась, крылья-занавеси бессильно опали. Фрея обняла подушку и тихонько заплакала.

Поход

– Фрей, у нас проблема. Точнее, проблема у старого Сандберга, но если мы за неё не возьмёмся, она вырастет до общекоролевских масштабов. В Межгорье объявился волк-оборотень.

Разговор происходил в особняке Пузыря на Якорной, в котором прошло детство Фрея и Феликса. Это были счастливые годы, за исключением тех немногочисленных эпизодов, когда герцог, рассвирепев от детских шалостей, брался за ремень.

– Я собираю команду охотников, – заявил Пузырь. – Мы отправляемся в Межгорье.

Межгорьем, обширной равниной между Береговым и Становым хребтами заправляли скотопромышленники, стоящие во главе армий пастухов. Цивилизация в лице судей, адвокатов и приставов в Межгорье добиралась с трудом и мясные короли в своих владениях обладали властью, вполне сопоставимой с полномочиями ярлов Эрика-основателя, а богатейший из них, Мартен Сандберг даже стал тестем Прокажённого, чем существенно поправил финансы королевской династии, расстроенные в ходе Еретической войны.

– Оборотень привёл волчью стаю и напал на усадьбу Сандберга, – рассказывал Пузырь. – Зарезали призовую корову и доярку.

Фрей подумал о том, что о призовой корове королевский тесть будет сожалеть сильней, чем о женщине, попавшей оборотню на зуб. Но вслух сапёр произнёс:

– Почему старик решил, что на него напал оборотень? Обычные волки в Межгорье тоже весьма суровы, нападают на людей и скот даже летом.

– Фрей, поверь, следопыты мясного короля не хуже моих егерей, да и сам старик не начнёт бить тревогу из-за пустяка вроде зарезанной бабы. Это действительно оборотень. Стало быть, нам надо собрать команду и добыть его. В столице множество Старших, а как доходит до дела, взять с собой некого. У одного бронхит, у другого колит, третьему неохота отрывать зад от дивана.

– Почему? – удивился Фрей. – Близнецы Юнкеры поедут, только позови. Те ещё обормоты, но стрелки отличные. Я с Феликсом. Потом ваши сыновья Арвид и Лейф…

– Лейфа не трогай, у него экзамены в Политехе.

Фрей стиснул кулаки за спиной. В своё время Пузырь заставил его отчислиться от Политеха, заявив, что в семье Унрехтов инженеров не будет. Но спустя несколько лет позволил своему сыну, лейтенанту флота оставить службу и поступать в республиканский насквозь институт.

– Кого ещё берём? – нетерпеливо спрашивал Пузырь. – Для облавы людей слишком мало.

– Мартин Сандберг хоть не из Старших, но как колдун весьма силён, – напомнил Фрей. – Жаль, его сыновья удались не в папашу. А Сандберга вполне