Пилот вертолета 2 - Марина Рябченкова

дела обстоят сложнее. — Мы не задержимся здесь дольше, чем нужно. — Завернул к соседней улице.

На северной окраине поселка Стас подъехал к больнице. Старое здание в шесть этажей выглядело мрачным, фундамент был весь в трещинах, а большинство окон биты. У входа стояло полно машин. На крыльце курили семеро жилистых мужчин без оружия и разгрузки. Не солдаты… Один из них с перебинтованной рукой хмуро посмотрел в нашу сторону. Толкнул того, что стоял рядом, сказав ему что-то, и тот тоже метнул к нашему внедорожнику острый взгляд.

Стас припарковал машину. Я хлопнула дверью, спрыгнув на мокрый асфальт.

— Это они? — тихонько спросила я Стаса, приближаясь к больнице.

— Да.

Старалась не хромать, хотя ступени то еще испытание. Поднялась, избегая взглядов тех, кто курил на дверях. И, когда вошли внутрь, озвучила очевидное:

— Нас узнали.

— В Свободном ничего не предпримут, — уверенно изрек Стас.

— Уверен?

— Если захотят свести счеты, будут ждать за воротами поселка.

— А если поменяем машину, тогда и проскочить сможем?

— Сможем.

В раннее утро люди в холле спали на скамейках ожидания. Молодой парень — восемнадцать ему дать можно было только с натяжкой, — развалившись на подоконнике, курил у открытого окна. То, что он в медицинском халате поняла не сразу.

По серым бетонным плитам мы со Стасом прошли через холл к лестнице, поднялись на второй этаж и заглянули в комнату с желтыми стенами. Там, за столом сидели три врача. В добром расположении духа с чаем на столах или чем-то похожим на чай, — неужели кофе? — курили.

— Укус мертвого, — на пороге в ту комнату сказал Стас.

Тот, что седой, показал на меня:

— Ее?

— Да.

Хорошенько затянувшись, мужчина в годах выдохнул столб сигаретного дыма, затушил сигарету и встал из-за стола. Спросил на выходе:

— Антибиотик кололи?

— Да, — ответила я.

— Когда?

— Четыре часа назад.

— Кололи сразу после укуса?

— Сразу.

— Очень хорошо.

Миновав несколько дверей на этаже, врач прошел в кабинет с двумя высокими окнами. На полу линолеум был рваным, в дверях зияли дыры от пуль. Присев на стул, хозяин кабинета предложил мне сесть на кушетку подле него.

Я так и сделала. Стас остался в дверях.

С некоторым беспокойством наблюдала за тем, что делал врач. А он, закурив новую сигарету, взял в руки острые ножницы… Не то чтобы я не доверяла этому на вид умному и бывалому в своем деле человеку, просто не привыкла к антисанитарным условиям и курящим на глазах пациентов врачам.

— Убирай повязку и… ногу вытяни, — велел он.

Сделала.

Мужчина в халате подтянул стул к кушетке и, разрезав штанину моих джинсов чуть выше колена, обнажил рваную рану со следами зубов. Осмотрел ее, заключив обыденно:

— Вытащим зуб и зашьем.

— Зуб? — резко устремив к врачу взгляд, вырвалось у меня.

— Обычное дело после укуса мертвеца, мадам, — сказано было с дружелюбной насмешкой.

Врач встал со стула и прошел к железным шкафчикам у стены.

Лязгнул инструмент.

К кушетке врач вернулся уже с обезболивающим, раствором, ватой и пинцетом, ниткой и изогнутой иглой на железном подносе.

Смотреть на то, что делали с моей ногой, не хотелось, и я обратила взгляд к Стасу. Мужчина на дверях ободряюще улыбнулся мне.

После того, как на поднос упал клык мертвеца, вынутый из моей плоти, подобие улыбки тут же спало с моего лица. Пожалев об увиденном, опять увела взгляд в сторону.

Пинцет отложен. Взявшись за нитку и иглу, врач профессионально быстро сшивал мне рану. А минуту спустя, выпрямился, объявив:

— Готово.

— Буду жить? — попыталась пошутить я.

— Не забывайте об антибиотиках и не сталкивайтесь с ходячими, и для вас все возможно, — ополоснул руки в белой раковине у входа.

— Спасибо, — поблагодарила я, позволив Стасу помочь мне подняться.

— Да не за что, — пропустив нас в коридор, на ключ запер кабинет. Спрятав руки в карманах халата, принялся объяснять: — Три дня покоя. Антибиотик два раза в день. Если в путь завтра рванете — антибиотик дней пять колите.

— Антибиотик можно купить здесь? — осведомилась я.

— В больнице на продажу ничего нет. Только на рынке.

Вскользь пожелав нам удачи, быстрой уверенно походкой врач пошел прямо по коридору, а мы спустились по лестнице в холл. Людей в холле меньше не стало.

Небо заметно посветлело. Кончился дождь. На внедорожнике мы выехали за территорию больницы и свернули к восточным улицам поселка.

— А с машиной как быть со всем добром в багажнике? — спросила я, вдруг озаботившись о сохранности вещей.

— Машина на улице останется, а канистры с рюкзаками я перетащу в квартиру.

— Я помогу.

— Нет. Швы разойдутся.

Объехав район плотно стоящих друг к другу четырехэтажных домов, мы подъехали к шлакоблочной двухэтажке с большой цифрой на торце «23». Машину припарковали рядом с окнами.

Стас взгромоздил на себя рюкзаки, а я забрала набедренную платформу и оружие.

Дом старый. Деревянные ступени прогибались, штукатурка на потолке и стенах сыпалась и висели провода, зато света в коридоре было предостаточно. Ключом отперла дверь, прошла в квартиру. Стас, сбросив рюкзаки в прихожей, сразу ушел за канистрами к машине.

Запах в квартире стоял затхлый. Вскользь заглянув в обе скромно мебелированные комнаты, в маленькой кухне бросила ключи на стол и открыла окно, чтобы проветрить квартиру. Затем в одной из комнат села на жесткий диван, облокотилась и прикрыла глаза, не в силах больше отказывать себе в этом удовольствии.

Я почти провалилась в сон, когда услышала, как в квартиру вошел Стас. Позволив себе подремать еще немного, заставила себя открыть глаза, неожиданно для себя оказавшись совсем не там, где рассчитывала…

В свете раннего утра я стояла перед восьмиэтажным зданием из красного кирпича с распахнутыми настеж железными дверьми, к которым вела прямая лестница. Навес крыльца осыпался. Это здание имело два крыла. Как и скульптурный фонтан перед главным входом, кирпичный фасад здания уверенно поглощала природа.

Ощутив любопытство, шагнула к безлюдному зданию, в следующую секунду оказавшись в нем. В просторном холле с высоким куполообразным потолком на стенах были нацарапаны надписи с обвинениями в адрес Лаборатории; пол полностью зарос травой.

«Я знаю, где я».

Старая лаборатория. Об этом говорили не только мои глаза, но подсказывали всезнающие чувства. Приблизившись к лифту в конце недлинного