Оазис - Артемис Мантикор

вместе прошли в захламлённый артефактами зал. Фред едва не споткнулся о лежащие на полу весы, что-то пробурчал себе под нос, и затем мы вместе вошли в тёмную комнату, в которой стояли холодные металлические столы.

На одном из них уже лежал мой клон. Чуть поодаль лежал ещё кто-то, закрытый тканью. На один из двух свободных аниматург махнул рукой.

— Ложись, раздевайся… — начал он. Альма принялась стягивать с себя одежду, а Фред открыл деревянный шкаф со стеклом и принялся хватать что-то внутри.

Затем обернулся к нам.

— Блин, раздевайся — это снимай артефакты. Меня Эльза не так поймёт. Арк, ты тоже, если будешь сидеть тут. Все побрякушки с магией выше необычной редкости — вон туда.

Он кивнул на серебряный бочонок с крышкой и большой подписью «НЕГАТОР»

Я взял протянутые Альмой предметы. Раздеться всё же пришлось почти до белья — Система щедро одаривала проходчиков на фронтире, так что артефактом у нас было сейчас почти всё. Хорошо хоть магическое бельё пока было только у Белой и Тии.

Аниматург переключил освещение в комнате, и полумрак со слабыми лампами сменился ярким фиолетовым свечением. Многие предметы засветились как в ультрафиолете, но свечение издавало лишь то, в чём была магия.

Я открыл крышку негатора. Внутри поверхность была зеркальной. Что-то оставлять в какой-то бочке мешок легендарок не очень хотелось, так что я просто закинул всё через дыру в убежище.

Затем присел на деревянную скамью рядом и стал следить за процессом.

Аниматург вернулся к Альме с двумя гранёными стаканами. В первом была прозрачная жидкость. Девушка спокойно осушила стакан и поставила рядом.

— Что это? — спросил я из любопытства.

— Обычный настой собачьего корня. Нейтрализовать всё лишнее в теле.

— А второе?

Другой стакан содержал какую-то зелёную бурду сомнительной консистенции.

— Пей.

Она мужественно приняла подношение и начала впихивать себе в рот. Судя по её виду, субстанция на вкус была не очень. Девушка хотела было остановиться, но Фред ей не дал.

— А тут много всего. Там дохрена компонентов и очень морочное изготовление, так что цените.

— Горькое, — поморщилась Альма.

— Хм. Интересно, обычно первый раз говорят сладко. А потом организм понимает суть и начинает тошнить от одного вида.

— Лишь бы не яд, — хмыкнул я. — У нас не так много лекарей в рейде.

— Не парься, это мелочи. Максимум проблюётся через часок. Ну или несварение будет… Так, теперь ждём.

— Сколько? — спросила Альма.

— Минут десять. Давай, ложись пока, нужно ещё подготовить остальное, — буркнул он и подвинул небольшой столик на ножках, который был накрыт белой тканью.

Выглядел он как что-то из медицины, но под покрывалом оказались какие-то продолговатые цветные предметы, напоминавшие карандаши. Собственно, почти ими они и были — аниматург принялся рисовать на теле девушки ритуальные символы, каких я прежде не видел.

— Это ритуалистика? Что за руны? — снова не удержал я своего любопытства.

— Так, не отвлекай, Арктур. Мне надо за десять минут справиться, до того как подействует. Все вопросы после.

Рунами он покрывал почти всё тело девушки. Начиная со лба, пройдясь по шее и спускаясь ниже. Не обошёл вниманием грудь, сделав особый акцент в области сердца. Оно у аалорнов, как оказалось, было ровно по центру, а не смещено, как у людей. Продолжил рисунок на животе, бёдрах, спустился ниже и рисовал до самых стоп.

Узор показался мне абстрактным. Линии, скругления, точки, местами узор перекрещивался, но в основе всегда придерживался округлых форм.

Затем аниматург повторил процедуру с ног до головы но с другим «карандашом». Тем временем первый набор узоров начал постепенно приобретать свечение.

— Давай на живот, — скомандовал аниматург и взял третий мелок.

Когда он покончил с рисунком, засветился и контур на полу вокруг стола. Большая окружность со вписанным внутрь узором из звёзд, символов и иероглифов.

После — перевернул Альму снова на спину и принялся на ней выкладывать какие-то камни и металлические предметы.

— Как самочувствие? Что чувствуешь?

— Тошнит… голова кружится… и как-то…

— Страх, — помог Фред.

— Да. Страх.

— Это нормально, — кивнул он.

Два стеклянных стакана, стоящих на столе, вдруг синхронно разлетелись вдребезги.

Я сам ощутил себя не в своей тарелке. По телу пробежала дрожь, и накатила слабость. Будто мне даже сидя удерживать своё тело непросто.

— Голос… — тихо прошептала Альма, но Фред её перебил, испуганно выругавшись.

— Блять, контур!!! — взвизгнул он и бросился на пол. Кусок пола с узором просто откололся и медленно поплыл в воздух.

Голос, который раздался в следующий миг, было сложно описать словами. Обволакивающий, бархатный, томный, мягкий, будто ванна из перьев. Тягучий и сладостный, будто слышать его, дышать им, ощущать его — было величайшим наслаждением в моей жизни.

При этом я не мог бы сказать даже, был он мужским или женским.

— Я чу-увствую аромат твоей души-и… — Кака-ая сла-адо-ость…

Аниматург усердно рисовал мелом на полу в образовавшейся ямке узор. Я с большим трудом преодолел оцепенение. Активировал мудрость верданта, но она мне не сильно помогла понять, что происходит и чем я могу помочь.

Сути ритуала я не знал. Если я как следует умою Альму, стирая узор, это поможет или наоборот сделает хуже?

Однако прежде чем я что-то предпринял, всё закончилось само собой.

— Мой маленький мотылёк… Я тебя вижу….

Затем от стола во все стороны пошла силовая волна, которая отшвырнула аниматурга и полностью стёрла схему на полу.

Однако на этом всё и закончилось. Будто неведомая нечисть потратила на этот пафосный жест все силы.

В помещении стало тихо и мирно. Разве что свет у сохранившейся половины ламп подрагивал, будто в фильме ужасов.

О том, что здесь только что было, напоминали только рытвины на полу.

— Милый, у вас всё в порядке? — послышалось из-за двери.

— Да… — медленно поднимаясь с пола, выдавил из себя Фред. — Эльза, дорогая, добавь в список запретов работу с тварями за