Эра Мангуста. Том 2 - Андрей Третьяков

на секунду ушла в себя и бросила на меня удивлённый взгляд.

— Ты прав, за стенкой лежит, мёртвый. А ты-то как узнал? Похоже, его отравили. Даже, скорее, это вообще самоубийство. Точно сказать сложно, труп далековато.

— У меня свои способы, — улыбнулся я. — Похоже, занятий сегодня не будет. Слушай, у тебя какие планы на выходные?

— Никаких… — удивлённо протянула Наташа. — А что?

— Я просто к себе в усадьбу еду, буду рад, если ты присоединишься. Купаться уже прохладно, а вот позагорать можно от души!

Девушка внимательно посмотрела мне в глаза, словно пытаясь понять мои мотивы. Не заметив ничего предосудительного, согласно кивнула головой.

— Я за. Во сколько ты завтра выезжаешь?

— Да прям утречком. Проснёмся, позавтракаем и рванём. Годится?

Она согласилась, и в этот момент дверь открылась, на пороге стоял седой маг, имя которого, я, конечно, забыл. Что-то с огнём связанное. Гомон сокурсников, поднявшийся на почти неприличные децибелы, моментально стих.

— Уважаемые студенты! — обратился он к нам в наступившей тишине. — В связи с непредвиденными обстоятельствами вы все свободны до понедельника, — старик нашёл глазами меня. — А вас, Мангустов, я попрошу остаться!

Шум возобновился, и ребята начали выходить из аудитории. Наташа, бросив на меня задумчивый взгляд, согнула ладошку в жесте прощания и выпорхнула из кабинета. Как только зал опустел, в него вошли трое: начальник безопасности, хорошо знакомый мне следователь и дама, присутствующая при моём допросе в академии, не знаю, кто она такая. Маг огня с удивительной для своего возраста проворностью выбежал за дверь, прикрыв её.

— Здравствуй, Андрей! — начал разговор Алексей Львович. — Мне почему-то кажется, что ты не удивлён нашим визитом? Скажи, само покушение в чём состояло? В том, что это было покушение на тебя, сомнений у нас нет вообще.

— Доброго дня! — я немного склонил голову в приветствии. — Алексей Львович, можно сначала лично ответить?

— Нельзя! — почти что рявкнула женщина. — Это дело академии, и мы обязаны знать о происходящем! На нашей территории охотятся за первокурсником, причём не в первый раз. Нам необходимо срочно всё выяснить.

— Ну, хорошо, — пожал я плечами. — Ваш преподаватель, отравивший себя, загнал меня в «Пробой в бездну», а бог молодого полусозданного мира вернул обратно.

— Но это невозможно! — в один голос воскликнули дамочка и следователь.

Начальник охраны переводил выражающий полное непонимание взгляд с одного на другого. Выглядел он глуповато и забавно. Лицо Львовича демонстрировало откровенный скепсис.

— Может, и невозможно, — пожал я плечами. — Я такого названия раньше не слышал, это мне бог сообщил.

Ну, а что? Во-первых, я не уточнил, который из богов, а во-вторых, Либи что, не бог? Точнее, богиня. Сын бога — бог, сын раба божьего — раб. Это я ещё из прошлого мира запомнил. Думаю, здесь такое тоже справедливо.

— Не совсем, — привычно хихикнула Либи у меня в черепушке. — Наши боги-тотемы рабов не держат. И я не бог, я именно внучка бога, а сейчас пет. Твой, между прочим.

— И что в том мире за бог был? — вроде пришла в себя дамочка. — Что он ещё говорил?

— Да много чего, — неопределённо пожал я плечами. — А ещё он обожает слово «точнее». Он заперт в своём мире, и к нему давно никто не попадал… А что за заклинание такое?

— Это одно из «искусственных» заклинаний, — лекторским тоном начала рассказывать женщина. — Его не может повторить ни один маг. Только совместная работа восьми сильных магов разных направлений способна создать его, и закрепляется печатью девятого. Оно бывает только на свитках, при этом стоит неимоверно дорого. Считается, что человек, попавший в заклинание, проваливается в изначальную бездну, и шансов вернуться нет в принципе. Потому твой рассказ выглядит довольно недостоверным. Да и маги в процессе создания часто не выживают.

— А ещё, какую бы ценность ни имела твоя точка пробоя — тонкое место, оно не оправдывает стоимости подобного заклинания, — перехватил слово Алексей Львович. — Их используют для уничтожения глав государств и лиц примерно такого уровня. Кто будет тратить миллионы на нищего первокурсника, хоть и с огромным потенциалом? Уж прости за прямоту.

— Кто-то, кому важен именно тот мир в изнанках, — пожал я плечами. — Возможно, там есть уникальные полезные ископаемые или редчайшие формы жизни с огромными криспами, точнее, макрами. Или это одно и то же? Всё сводится к деньгам.

— Одно-одно, — усмехнулся Львович. — Кубанский сленг. Но я не могу представить ценность, ради которой можно пойти на такие траты. Ладно, будем выяснять. К сожалению, это заклинание не оставляет следов. Так что ни доказать, ни опровергнуть твои слова мы не можем.

— Ну, у меня есть доказательства! — вдруг вспомнил я.

Залез в карман, нащупал квадратик плотного картона и достал его. Посмотрев одинокую надпись «Макс» с вензелями и украшательствами, призвал простейший огонёк и поджёг бумагу. Она полыхнула зелёным светом и исчезла.

Глава 6

Бумажка испарилась в ярком зелёном магическом огне, и ничего не произошло. Вся троица с любопытством наблюдала за моими манипуляциями. Я ждал, собеседники тоже. Потом ещё ждал и ещё. Но ничего не происходило! Наконец, начальник охраны не выдержал:

— А что за доказательства должны быть-то?

— Бог по имени Макс из той реальности, куда я попал, сообщил мне, что сжигание его визитки поможет ему освободиться и покинуть его личный мир, — удручённо произнёс я. — Видимо, он ошибался.

— Что за странное имя для бога? — фыркнула дамочка. — Нет таких тотемов! Ты что-то конкретно путаешь.

— Он человек, — тихо ответил я. — Точнее, был им когда-то, потом стал магом, после — крутым магом. А сейчас бог, создатель миров.

— Интересная история, — язвительным голосом продолжила тётка. — Но нереальная. Может, тебя просто отравили, и ты в дурмане всё это понапридумывал? Дай проверю, замри!

Минуту она просто смотрела на меня, а потом констатировала:

— Галлюциногенов в нём нет и в последнее время не было. Лишь небольшое количество инопланетных белков. Похоже, он недавно ел пищу с изнанки. Больше ничего.

— Нет, я ел то, чем угощал меня Макс, и это было относительно недавно, — не согласился я. — И не изнанка, а тот самый мир.

—