Василий Головачев - По ту сторону огня

Ознакомительный фрагмент

Игнат усмехнулся, оценив взгляд внука.

Артём опомнился, бросил два пальца к виску:

– Подполковник Ромашин по вашему приказанию…

– Проходи, садись, – сказал Калаев.

Артём пожал руки присутствующим, сел за стол.

– Как жена? – благожелательно посмотрел на него Шоммер.

– На пятом месяце.

– Мальчик, девочка?

Артём посмотрел на деда, спрашивая взглядом, отвечать на вопросы или нет, потом кивнул:

– Мальчик.

– Как назовёте?

– Я хочу Аристархом, жена – Радобором.

Мужчины переглянулись.

– На ком остановитесь?

Артём улыбнулся, бросил ещё один взгляд на деда.

– Разберёмся.

– К делу, милостивые государи, – потер руки Калаев. – Артём, мы тебя вызвали по очень необычному делу. Не знаю даже, с чего начать. Ты что-нибудь слышал о теории Фрактальной Вселенной?

– Н-нет, – отрицательно покачал головой Артём.

– О Древе Времён?

– В институте мы изучали теорию времени…

– Это не совсем то, – вставил слово Шоммер, глянул на Калаева. – Можно я объясню ему на пальцах?

Начальник службы безопасности кивнул.

– Во-первых, время может быть многомерным, – начал учё– ный. – Во-вторых, в разных Вселенных время представляет собой разные материальные инсталляции. Оно может быть транзитивным, субстанциональным, жидким, твёрдым, газообразным, объёмным, конформным, многомерным, выражать разные системы движений…

– Гилберт, – сказал Калаев.

– В общем, время – исключительно разнообразная категория, – закончил Шоммер. – Так вот, наша Вселенная представляет собой одну из Ветвей Фрактального Дендроконтинуума, или Ветвь Древа Времён, «повёрнутую» относительно других Ветвей на определённый «угол» – квант поворота.

– Откуда это известно?

Шоммер прищурился, косо глянул на молчавшего Игната Ромашина, подмигнул ему.

– Эту теорию начали разрабатывать ещё в двадцатом веке, в частности – физик Курт Гёдель, потом продолжили в двадцать первом, да и в наше время над этой теорией работают люди. Однако она так бы и осталась теорией, не подтвердись на практике.

Артём недоверчиво посмотрел на учёного:

– Каким образом?

Шоммер снова оглянулся на старшего Ромашина.

– Как ты думаешь, этот человек похож на твоего деда?

Артём нахмурился, перевёл взгляд на Игната и встретил его ответный взгляд – странно-задумчивый, благожелательно оценивающий, заинтересованный.

– Это и есть… дед… – Артём вгляделся в лицо Игната, и ему показалось, что перед ним совсем чужой человек. – Кто вы?!

– Игнат Ромашин, – кивнул тот с мягкой усмешкой. – Но – из другой Ветви.

– К-какой другой?

Внезапно открылась дверь кабинета, вошёл ещё один гость. Все оглянулись на него, Артём тоже. И замер с открытым ртом: это был второй Игнат Ромашин, но – знакомый, с коротким седым ёжиком волос, с тёмным от «пустотного» загара лицом, в стандартном голубом унике.

– Дед?! Что происходит?!

– Дед, дед, – проворчал второй Игнат Ромашин. – Извините за опоздание. Вы ввели его в курс дела?

– Вводим, – коротко сказал Калаев.

– Ясно. – Настоящий Игнат сел рядом с «чужим», и теперь Артём окончательно убедился в том, что «первый дед» отличается от второго. – Итак, внучек, что тебе непонятно?

– Откуда… как он… если это не грим… Почему он здесь оказался?

Мужчины переглянулись.

– Правильный вопрос, – проговорил Шоммер одобрительно. – Мне он тоже пришёл в голову первым.

– В принципе, это неважно, – сказал настоящий Игнат. – Хотя если бы не существовало способа перехода из Ветви в Ветвь, никто к нам не пожаловал бы. Считай, наши «дубли» кое в чём нас опередили. Но суть в другом. У них там свои проблемы и свои герои, однако они сумели проникнуть в другие Ветви и познакомиться со многими «родственниками» по генетическим линиям, насчитывающим целые «клоны». К примеру, генетическая линия Ромашиных насчитывает… – Игнат посмотрел на своего визави. – Сколько нас всего?

– Примерно тринадцать миллиардов копий, – ответил «первый» Ромашин.

– Понял?

– Не совсем, – мотнул головой Артём. – Откуда копии? Как они получаются?

– Каждая Ветвь, или проще – Метавселенная, – ответил Шоммер, – делится на копии каждый последующий квант времени. Копий получается столько, сколько потенциальных вариантов развития может допустить физическая ситуация. Затем последующие копии тоже делятся, и так почти до бесконечности, пока полностью не исчерпаются все вероятностные вариации. Понимаешь?

– Как будто…

– Представь, что наша реальность разделилась на две, а в каждой есть мы. Но в нашей ты ответил «как будто», а в копии промолчал. Эти отличия постепенно накапливаются, пока не произойдёт качественный переход или обрыв линии. В результате Большая Вселенная представляет собой непрерывно растущий «ком мыльной пены» – Фрактал Времён. Мы живём в одном таком «пузырьке», а твой дед – второй – в каком-то из соседних. Кстати, насколько я понял, в той Ветви у него нет внука. Так?

Игнат-«гость» кивнул:

– Внучка.

Шоммер посмотрел на ошеломлённого Артёма.

– Поздравляю, у тебя есть «фрактальная» сестра.

– Давайте вернёмся к делу, – сказал озабоченный Калаев. – У него ещё будет время обдумать устройство Вселенной и побеседовать со своим родичем из соседней Ветви.

– Да, – заговорил «настоящий» Игнат. – Хотя мы и будем говорить о времени, у нас его мало. Артём, у твоей Зари-мы сохранилась связь с Лам-кой?

– Что? – Артём не сразу понял смысл вопроса. – А-а… не знаю, не спрашивал… может быть.

– Если нет – вообще отпадает смысл вникать в суть проблемы, – мрачно сказал Калаев. – Да или нет? Зари-ма знает, где его искать?

Артём заставил себя успокоиться под взглядами старших, помедлил:

– Думаю, знает.

– В таком случае продолжим.

– Проблема вот в чём, – начал «настоящий» Игнат, покосился на «гостя». – Давай лучше ты.

– Наша хроноразведка, – продолжил «второй» Игнат, – случайно вышла на Ветвь, где обосновался один деятель – Дьявол, по терминологии её жителей, который вознамерился избавиться от конкурента – земного человечества, единственной гуманоидной цивилизации в той Ветви. Сам Дьявол, естественно, представляет собой конгломерат негуманоидных цивилизаций, базирующийся на нелинейных логиках абсолютной волевой нетерпимости. Мы бы хотели помочь нашим родичам выжить. Если у вас и в самом деле есть выход на таких могучих помощников, как «джинны», то есть боевые суперроботы иксоидов и гиперптеридов, то задача решаема. Если нет – мы попробуем найти помощников в других Ветвях. Но, похоже, ваша Ветвь в этом смысле уникальна. Во всяком случае в соседних Ветвях мы «джиннов» не нашли.

– Что скажешь? – поинтересовался у внука «настоящий» Игнат.

– А что нужно? – Артём внутренне поёжился (все продолжали разглядывать его) и торопливо добавил: – Я, конечно, согласен помочь… Только не понимаю, что мы обязаны сделать.

– Конкретную задачу тебе поставит он, – кивнул Игнат-«настоящий» на Игната-«гостя». – Вообще же надо будет найти Лам-ку, перейти с ним в ту Ветвь, где Дьявол гасит звёзды, пытаясь в первую очередь погасить солнце, и вежливо попросить его успокоиться. С Лам-кой это можно будет сделать проще.

Артём покачал головой.

– Боюсь, он не станет нас слушаться.

– А вот это уже твоя проблема, – сказал Калаев. – Поговори с женой, пусть она убедит «джинна» послужить доброму делу.

– Попробую, хотя…

– Я могу пойти с ним, – сказал Шоммер. – Интересно было бы сравнить параметры той Ветви с нашими.

– В этом нет необходимости.

– Хочется.

– Перехочется.

– А-а… э-э… – промямлил Артём. – Такой вопрос… Чем та Ветвь отличается от нашей? В глобальном… э-э… плане.

– Время в той Ветви, как и у нас, – ответил «первый» Ромашин, – есть динамическая характеристика континуума. Иными словами – это количественная и качественная мера движения. Однако есть глубокое отличие базовых параметров.

– Ну-ну? – заинтересовался Шоммер.

– Если главный этический закон нашей Метавселенной, да и вашей тоже, можно сформулировать так: «Везёт сильнейшему», – то у них он звучит так: «Везёт влюблённому».

В кабинете наступила тишина.

– Это правда? – хмыкнул Калаев.

«Первый» Игнат с улыбкой кивнул.

– Можно сформулировать эти законы иначе, но смысл будет тот же.

– А какому физическому состоянию они соответствуют? – живо заметил Шоммер. – Как их различие сказывается на различии физических параметров континуума?

– Могу ответить лишь в этическом плане. В наших Метавселенных жизнь возможна, однако требуется определённое усилие, чтобы она развивалась и не уничтожила себя. В той Ветви, где в дела человечества вмешался Дьявол, разумная жизнь ограничена таким нелогическим параметром, как любовь. Разум, преступающий этот закон, в конце концов исчезает.

– И всё же я не понял…

Конец ознакомительного фрагмента