Восхождение к власти: день гнева - Соломон Корвейн

Зеленые глаза одного из стоящих буквально вгрызлись в цилиндрический пьедестал, на котором стоит монумент героя. Чёрный камзол мужчины еле касается белоснежного пола, а сапоги при каждом шаге спешат отчеканить звонкий удар. Очи, как сиятельные как изумруды, в которых бушует ледяная вьюга, внимательно взирают на изваяние.

- Ты знал его? – звучит вопрос, лишённый всякого эмоционального окраса.

Рядом стоит пожилой мужчина в чёрном балахоне, под которым обычная тёмная рубаха и брюки. Чтобы не привлекать внимание статусом и положением старик оставил кремовые одежды, расшитые золотом. Он чуть сгорбился под тяжестью прожитых лет, но всё ещё старается же держать спину прямо.

- Нет, - отвечает пожилой мужчина с седыми до плеч волосами. – Мало кто знал раба Божьего Аурона… из нас.

- Я не про «Крестоносца», - рука мужчины устремляется к табличке, ткнув указательным пальцем в текст. – Там указывается Маритон из Варси. Пишется, что он «Помощник государственного святого Аурона Лефорта, убийца Аурэляна «победившего смерть», железная воля правосудия».

- Ах, его, - тяжко выдохнул старик. – Это был человек мужественный и волевой. Благословлённый Господом на подвиги. Маритон из Варси прошёл сквозь отречение и предательство. Он потерял самое дорогое и примкнул к нам ради мимолётной мести. Будто ты и сам о нём не знаешь.

- Я слышал о нём, как о человеке, который помог на северном фронте, но никогда его лично не видел.

Оба замолчали, посматривая на композицию. На пьедестале лежит корона, выплавленная из стали и начищенная до ослепительного блеска. В ней двадцать драгоценных каменей и каждый из них символизирует завоёванную в старой разрозненной Италии страну. И сильнее, больше всех сияет тёмно-синий сапфир, который символизирует Информократию. Такова «Корона Италии», выплавленная по приказу Императора и оставленная у монумента Аурона, как символ бесценности и величия его подвига и жертвы.

- Зачем мы сюда пришли, Данте? – неожиданно вопросил служитель культа. – Во имя какой богоугодной цели ты меня сюда привёл?

Второй человек молчит, сохраняя ледяную выдержку и зимнее спокойствие, не спешит с ответом. Он внимательно изучает текста на табличке и повествование о героях, что помогали Аурону Лефорту в битвах.

- Зачем? – снова спрашивает старик.

- Флорентин, - зазвучало холодное обращение. – Ты Верховный Отец, глава Империал Экклесиас, и должен понимать, что начинается новая игра. Мы не так давно смогли выиграть себе время, и должны распорядиться им мудро, чтобы во всеоружии вступить в новый бой за власть.

- Господь милосердный, вы хотите сказать…

- Да, это ещё не конец, - хладно прервал Валерон. – Сначала я разберусь с вершителем безумия, а затем перейду к более крупным врагам на мировой арене. Но сначала мне нужны ушедшие во мрак истории технологии, далёкие и забытые.

- К чему вы клоните? – взгляд Флорентина блеснул удивлением и одновременно ужасом перед планами человека, который рядом с ним стоит.

- Где-то у Флоренции, рядом с городом, есть хранилище, где собраны все знания о технологиях страны, которая там раньше существовала, - без всякой эмоции тихо поясняет Данте. – Без технологий Информократии мне не приблизиться к императорскому трону и тем более не совладать с другими проблемами, уже мирового масштаба.

- И вы хотите для этих целей найти его, - с печалью и тяжестью в голосе говорит священник. – Ради Бога и всех святых, ради живущих в мире и во имя сохранения покоя, я вас прошу забыть о той дьявольщине. И дайте человеку спокойно скрыться в безвестности. Он это заслужил.

Валерон хотел бы ухмыльнуться, или выразить негодование, но холод на душе стянул его губы в сухом безразличии и лишил голос чувственной выразительности.

- Нет, Флорентин, я пойду по следу Маритона, найду его хоть на краю мира и спрошу об этом хранилище, - сурово проговорил Валерон и, окинув взглядом Верховного Отца, увидел в его взгляде негодование и решил его разбить. – Я тебя понимаю, ты не рад, что мы выдёргиваем твоего старого друга из темноты, в которую он забрался, но есть два варианта – или он нам поможет, или мир сгинет в хаосе и разладе, который несёт новый Император. Всё довольно просто – жизнь или смерть.

- Если обманываешь меня, не лги хотя бы Господу нашему, - возмутился Флорентин. – Я не знаю твоих мотивов, сын мой, но не…

- Мне нет дела до власти, - хладно парировал Данте. – Но есть дело до Маритона, который спрятался в самом тёмном углу, есть дела до моей родины, которая на грани безумия. – Мужчина скоротечно посмотрел на памятник и чуть поднял руку, указав на изумительное творение. – Скажи, Флорентин, разве они зря пожертвовали собой? Разве они желали того, чтобы страной правил безумец? – Валерон покачал головой. – Они вместе с ангелами будут рыдать, если мы позволим этому свершиться и дадим их завоеваниям пойти прахом.

На пару секунд оба замолчали, но вот Данте задаёт один-единственный вопрос:

- Ты со мной?

- Хорошо, в чём-то ты прав, - долго не думая, ответил Флорентин, ощущая истинность слов Данте. – Я помогу тебе найти Маритона из Варси.