Нова - Максим Балашов

Крас убрал в котомку своё оружие, бессильно упал на колени и горько, беззвучно разрыдался, сжимая в руках концентраторы. В его голове моментально, с мучительной чёткостью, всплыла картина того, как красный хищник убивал Габенса, и, делая это, смотрел прямо на него, словно насмехаясь над его беспомощностью. Просканировав память и биохимию парня, М. У. Л. И. всё мгновенно поняла и мягко попыталась его успокоить.

— Мёрфи, ты всё ещё можешь исправить, как тогда на Холпеке. Помни? Габенс не погиб окончательно, его сознание сейчас лежит на той поляне, в запечатанном концентраторе. Так что ещё не всё потеряно, ты можешь вернуть его.

«И… и ты права, я должен всё исправить. Обязательно. Во что бы то ни стало.»

Добравшись до учебного центра, Крас наблюдал занимательную, хоть и хаотичную картину: Огетс поднял на уши, казалось, весь личный состав лагеря, и сейчас они, словно муравьи, носились по территории, лихорадочно собирая оружие и обмундирование. Наготове уже стояла, переминаясь с ноги на ногу, пара десятков вояк, вооружённых до зубов — начиная от крупнокалиберных винтовок и заканчивая ручными гранатомётами, что придавало им вид мобильного арсенала.

Герой отправил капитану срочное сообщение на его чип, но, видимо, в общей суматохе и нервотрёпке, командир не обращал внимания на входящие послания, так что Красу пришлось приняться искать его самолично, пробираясь сквозь суетящихся солдат.

— Мёрфи, ты вернулся! Почему не оповестил меня сразу через М. У. Л. И.? Чёрт, тут есть от тебя сообщение, прости, совсем забегался. Мы уже готовы выступать, я собрал две сотни бойцов, так что сегодня эти твари поплатятся за то, что спустились с вершины так рано. Кстати, а почему ты здесь один? Неужели справился с ними сам?

Но, взглянув в заплаканные, полные отчаяния глаза Краса, капитан мгновенно понял — случилось нечто гораздо более ужасное, чем стычка с ориканами. Герой молча, с дрожью в руках, достал из котомки два концентратора сознаний и передал их командиру.

— Огетс… — фамильярно, без звания, начал герой, и в его голосе звучала неподдельная боль. — Отменяй тревогу. Мы не справимся. В этих концентраторах — сознания Киты-Ору-Ни и Миро-Фах-Ту. Нужно передать их куда следует. Это были не ориканы… этот придурок Миро пальнул по красному хищнику.

— Не может быть! — удивлённо, почти машинально ответил капитан, и его лицо побелело. — Что он делал так далеко от вершины? Да ещё и средь бела дня? Это не к добру… Пожалуй, пора вызывать подкрепление — магнолёты и артиллерийские установки. Если этот монстр ворвётся в учебный центр, нам всем мало не покажется.

— Я сказал, отменяй тревогу! — вдруг закричал Крас, и его голос сорвался на высокой ноте. — Капитан, прости, у меня сдают нервы… Габенс остался лежать на поле боя, я не сумел вытащить его сознание. Но тревогу отмени — хищник не сунется в наш лагерь, я уверен.

Огетс пару мгновений молча смотрел на него, оценивая, а потом задал единственный резонный вопрос:

— С чего такая уверенность?

— С того, что я с ним сошёлся в рукопашную, если это, конечно, можно так назвать. И скорее всего, погиб бы на месте, но Габенс… Габенс отвлёк одичалого ценой своей жизни. Но напоследок я устроил тому знатный сюрприз и подорвал ублюдка. Думаю, он выжил, но по тому злобному, прощальному рыку, я понял — ему это очень, очень не понравилось.

— Тем более, он наверняка придёт мстить! Нам точно нужна солидная подмога, а лучше — полная эвакуация всего лагеря, — не унимался капитан, панически сжимая и разжимая кулаки.

— Огетс, а ты знал, что красные хищники… разговаривают? — Крас произнёс это почти шёпотом, но каждое слово прозвучало отчётливо. — Мне кажется, этот одичалый был вполне разумным созданием. И как думаешь, что он подумал, когда получил серьёзное ранение на своей собственной территории, где он — царь и бог? Вот именно. Монстр понимает, что за пределами аномальной зоны станет в разы слабее, и тут его точно смогут прикончить. Так что он никуда не пойдёт, а будет ждать. Ждать именно меня.

Капитан задумался над словами героя, и по его лицу было видно, как в голове крутятся доводы «за» и «против». Спустя секунд тридцать его взор стал отстранённо стеклянным — явный признак активной внутренней коммуникации с системой, — а через несколько мгновений он снова заговорил, но уже куда более спокойно:

— Наверное, ты прав… Я отменил тревогу и общий сбор. Твою мать, мне срочно нужно выпить. Сегодня ещё придётся сообщить Варгу, что его дочь… мертва. Пля, да он мне голову оторвёт за такие новости. Пошли в мою палатку, у меня припрятана бутылка славной терпкой настойки, нам обоим нужно как следует успокоить нервы.

Спустя четыре часа, когда свет купола уже клонился к закату, в учебный центр с грохотом прибыл на скоростном транспорте сам полковник Варг-Ору-Ни. Он долго, неспешно беседовал с капитаном в его палатке, после чего Огетс вышел оттуда весь бледный, как полотно, и лишь коротко бросил Красу, что теперь его ожидает сам полковник.

Герой, внутренне сжавшись, думал, что его будут отчитывать и срывать гнев, но Варг, сидя за столом капитана, лишь искренне, с тяжёлым вздохом, поблагодарил парня за то, что он смог вытащить концентратор с сознанием Киты с того проклятого поля боя. По словам высокопоставленного военного, у каждого члена их семьи давно имеются готовые, выращенные клоны, и как только он вернётся в Таргу, Киту «воскресят» — если такое слово тут вообще уместно. А после пары недель обязательной реабилитации и адаптации, девушка снова будет в строю и продолжит службу в своей родной части, правда, уже в звании лейтенанта, как и планировалось.

— Мёрфи, тебе больше тут нечего делать, — твёрдо заявил Варг. — Собирай вещи, и через час ты улетишь вместе со мной. Кита будет рада видеть своего спасителя во время восстановления. Да и с семьи Фах-Ту нужно стрясти приличное вознаграждение за спасение сознания их отпрыска.

— Господин полковник, меня не интересуют деньги, и я никуда не поеду, — упрямо ответил Сергей, чувствуя, как сжимаются его кулаки.

— Мёрфи, это не обсуждается, это приказ, — настаивал военный, и в его голосе зазвучали стальные нотки.

— Ещё раз повторю: я никуда не поеду и не покину территорию учебного центра, пока не вытащу сознание Габенса из аномальной зоны, — начал горячиться герой, его глаза загорелись решительным