Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Н-ненавижу бюрократов, — процедила она. — Сколько они мне крови попортили! Вот стараешься быть хорошей, все правила соблюдаешь…

— Вам с Мирой надо пообщаться на тему хорошести и соблюдения правил, — я снова обнял ее за плечи. — Ну что, пойдем заберем Леу и заглянем в какую-нибудь таверну, поедим?

Леу еще раньше увидела фонтан на городской площади, превратилась в маленькую ящерку с плавниками и радостно в него нырнула. Договорились, что мы заберем ее, когда покончим с делами.

Рагна выдохнула.

— Хорошо. Я бы предпочла такую, где играет музыка. Чтобы слушать, пока вы обедаете.

— Конечно! Знаешь хорошую?

— Через сто лет? Откуда? Но возле центральной площади таверн множество, просто ищи, где рядом с вывеской рисунок лютни. Это значит, там привечают музыкантов.

Леу мы забрали без приключений, хотя я немного волновался, что она уже сбежала из фонтана еще куда-то — или, чем черт не шутит, кто-то попробовал похитить «зверушку с ядром», и у этого кого-то получилось! Но, к счастью, моя драконица была на месте, тут же отозвалась на призыв и привычно юркнула мне на шею. Капюшона не имелось за отсутствием плаща по теплому времени, так она спряталась за вычурный воротник дублета.

— Мокро, додумалась тоже! — ругнулся я.

— Ничего, я сейчас маленькая, потерпишь! — весело сказала Леу. — Зато не жарко!

День, и верно, стоял совсем по-летнему теплый, и прохлада в каменном зале таверны пришлась очень кстати. Признаться, я думал, что Рагну ждет неудача: с моей точки зрения, музыканты должны были играть по вечерам, никак уж не в середине дня. Однако какой-то лютнист в самом деле сидел на помосте рядом с неработающим сейчас очагом, дергал струны, наигрывая что-то меланхоличное.

Еду принесли быстро, она оказалась горячей и довольно вкусной — чего еще можно желать? Пока я ел, скармливая Леу самые лакомые кусочки, зал таверны начал наполняться — люди, похожие на зажиточных мастеров и торговцев, явно спешили сюда пообедать и выпить пива. Музыкант пустил по кругу шапку: «Любезные господа, кто желает музыки, чтобы жевалось веселее?»

Один господин, кажется, и так чуть более навеселе, чем полагалось бы в середине дня, показал музыканту и опустил в шапку мелкую серебряную монету.

— Эту новую песню, которая везде бродит, знаешь? — спросил он. — Про Избранника Любви?

— Знаю, как не знать, добрый господин! — весело ответил музыкант.

Я насторожился. Избранник Любви? Это что, выходит, про такого же, как я?.. Или?..

Музыкант запел:

— Если оружия нет под рукой,

Оружием станет гарем удалой!

Если сверхсилы не светят никак,

Гарем на пять мест — тоже мощный ништяк!

Пусть нет у меня ни меча и ни лат,

Четыре жены — хоть сейчас на парад!

Тут лютнист сделал паузу, ударил по струнам сильнее и проорал:

— Четыре жены — это гребаный ад!

Ни хрена себе!

Я сидел, окаменев, не зная, как мне реагировать: встать и убить придурка (а смысл⁈ песня-то, говорят, уже «повсюду!»), быстро вывести отсюда Рагну с Леу или вообще держать покерфейс…

Нет, наверное, все-таки второе: до них сейчас ка-ак дойдет — и от таверны камня на камне не останется!

— О, мы знамениты, оказывается! — воскликнула Леу мне на ухо. И хихикнула. — Интересно, а про меня будет?

— Рагна, давай пойдем… — я протянул руку, чтобы взять жену за руку.

— Нет-нет, зачем? — удивленно спросила она. — Надо же, похоже, слухи о нас далеко разошлись… Я хочу дослушать.

Говорила она спокойным тоном, со знакомой мне ледяной иронией.

— Жену не боюсь я заездить свою:

Големы, известно, не устают!

Супружеский долг исполняя в седле,

Скачу — а лошадка моя только злей!

Ой-ё… То есть это вот какая песня, да? Ну, впрочем, с самого начала было ясно.

— Впрочем, — Рагна с сочувствием поглядела на меня, — если твое чувство юмора не дает наслаждаться этим представлением, давай выйдем.

— Да мне-то что, — качнул я головой. — Просто неприятно. Хотел прославиться немного другим образом…

— Тихо вы, там про меня как раз! — шикнула Леу.

— … Крылья и хвост, чешуя и броня,

С ними дракон защищает меня!

Если же в срок я обед не подам,

Сам стану обедом для этой мадам!

— Ничего так, — одобрила Леу. — Хотя я бы Андрея есть не стала, зря он. Так… понадкусывала бы. Не до крови.

Я чуть не подавился пивом, которого тоже решил было отхлебнуть.

— Ох непривычно с супругой-мечом!

Как же ее полюбить горячо?

Кровью горячей исходит супруга —

Зарежу врага я для милого друга!

— Хорошо, что Ханна это не слышит, — заметила Рагна. — Она бы лютниста точно зарезала!

— А если супруга и вовсе скелет,

И плоти в скелете ни унции нет?

Но не боится мужчина кладбища,

Глядишь, поуютней могилку отыщет!

Мужик ударил по струнам и пропел другим тоном:

— Глядишь, поудобнее дырку отыщет!

Ох ты ж мать.

Я поглядел на Рагну. Она сардонически улыбалась.

— Мне скорее нравится, чем нет, — спокойно проговорила некромантша. — «Поюутней могилку» — неплохо. Ну, а вторая, более прямолинейная строчка снисходит до уровня слушателей… Надо думать, на этом все? В начале упоминалось четыре жены, значит, автор песни знал только о четырех.

— И специально для вас — последний куплет, который только недавно пошел в народ! — крикнул лютнист.

После чего продолжил:

— Но с темной эльфийкой попал я впросак:

«Ах брось, не получится с нею никак», —

Твердили зеваки, друзья и молва.

Пускай у нее не болит голова,

Пускай все, что надо, и сразу при ней,

Но только эльфийка та лошади злей!

Женился на темной эльфийке — держись,

Или петлю себе сразу вяжи!

— Кто-то очень хорошо осведомленный это сочинял… — задумчиво проговорила Рагна. — Не Колин, часом? Ты ему что писал о нашей жизни, Андрей?

— Особо ничего не писал, как раз по этой причине! — отперся я. — Язык у него без костей. Ты с ним больше по научным вопросам переписывалась, чем я!

— Но слушать я этих не стал подпевал!

Лишь на ладони слегка поплевал!

Примерился, взялся — и как зарядил!

Я силой богини