Фантастика 2025-156 - Оксана Олеговна Заугольная

чью дочь хотел взять в жены Казимир. И не сдержалась, разумеется, уж слишком расчетливо эта дама смотрела на меня и моего законного супруга. Словно сомневалась, что я ему подхожу лучше, чем ее несчастливая дочь, упустившая самого богатого жениха Юга.

— Ох, спасибо! Мы с Миром и вправду очень счастливы. Представляете, мой супруг так щедр, что скупил целую лавку с платьями! А еще обещал отвезти меня к ювелирам! Он такой заботливый!

Дядюшка ухмыльнулся в усы. Матушка опустила глаза, пряча улыбку. А Казмир мне подыграл:

— Дорогая, ты говоришь глупости. Никаких ювелирных лавок. Я прикажу всем ювелирам приехать к нам в усадьбу. Уверен, так будет удобнее выбирать драгоценности к каждому новом платью.

Береника Силовна слегка покраснела, а потом все же вернулась за свой столик. Нам же принесли чудесный обед. Я больше не стеснялась и не переживала. Шанская — известная сплетница. Уж теперь-то слухи разлетятся по всему Большеграду, один другого краше. Уже к завтрему весь город будет знать, как любит свою молодую жену Долохов.

Глава 18. По-прежнему

Я напрасно опасалась: Казимир по приезду спросил только, не желаю ли я выбрать себе спальню побольше? Все же теперь я хозяйка. Но нет, я не желала, мне и своей комнатки довольно было. Я уже к ней привыкла. Тем более, что в спальне я бывала лишь ночами, а день деньской мне было чем заняться.

Вот, к примеру, счета. Когда Хозяин положил передо мною стопку исписанных листов, я возмутилась. Зачем мне это? Не женское дело — в цифрах разбираться! Но Долохов настаивал, и я, чтобы от него поскорее отвязаться, честно попыталась вникнуть. Выходило скверно.

— А почему глина тут дешевле?

— Так состав разный. Ты внимательно смотри, вот эта буковка обозначает, что партия с буйского карьера, лучше глины на Юге не сыскать.

— А почему тут транспортные расходы ниже?

— Лето. Сухо. Везти проще и быстрее.

— А почему в липене (*июле) работникам больше платили?

— День длинный, они работали до заката. Заказ большой был.

— Я никогда в этом не разберусь!

— Не упрямься и не ленись. Ты — девочка умная. Просто нужно приложить старание. Вот тебе задача: если на один большой сервиз нужно полпуда глины, да три вида краски, да глазурь простая, сколько его цена в лавке будет?

— Это ведь с подвохом задачка? — ворчала я. — Тут еще нужно и жалование рабочим считать, и сложность рисунка, и затраты на перевоз.

— Верно.

— Но ведь есть же считари, которые и должны задачи такие решать!

— А если ты понимать не будешь, то тебя считари вмиг обворуют. Ладно, не плачь только. На днях учитель приедет из Большеграда. Будешь цифры вспоминать. Заодно и Ильяна учить будет.

Я плакать не собиралась, разве что от злости. А при упоминании брата и вовсе встрепенулась.

— Казимир, а что, если он учиться откажется?

— Я поговорил с ним. Толковый парень. Хочет в университет поступать. Так что будет как миленький.

Спорить не стала, хотя уверена была, что Долохов ошибся. Брат мой ленив и дерзок. Не думаю, что он сможет в Университет поступить. Но вот я бы могла… Только художественного факультета там нет. Есть инженерный, лекарский и магический. Женщин берут лишь на последний, и то не всех.

Спрятавшись от счетов и писем в своей мастерской, я с радостью обнаружила там заполненные полки. Чашки, кувшины, вазы — Казимир позаботился, чтобы мне не скучать. А на столе нашлись альбомы, краски и кисти. Такое дело мне было по душе куда больше. Я немедленно попыталась перенести один из своих орнаментов на большой кувшин, и с удивлением обнаружила, что это гораздо сложнее, чем кажется со стороны. Кисть соскальзывала, краска стекала, узор скакал. Не сразу, но приноровилась, и второе изделие вышло куда ровнее. А к закату я уже поняла, как правильно разводить краски и держать кисть.

Пропустила обед и ужин, и кабы Казимир меня не поднял, и ночь бы просидела.

— Мари, не дело делаешь. Спать давно пора.

— Прости, увлеклась.

— Покажешь свои работы?

— Не сегодня, — я быстро вытерла руки тряпкой, сняла холщовый передник и кинула кисти в таз с водой. Утром отмою. Только бы он не увидел моих первых попыток!

— На кухне тебе ужин оставлен.

— Спасибо, я непременно поем.

Больше он нотаций читать не стал, а я и рада была.

На следующий день все повторилось: утром под чутким руководством супруга я вникала в тонкости управления заводами, потом сбежала в мастерскую. На этот раз за мной явилась матушка и велела идти ужинать. Как же так, я ведь только села! Однако ощутив голод, поняла, что вновь не уследила за временем. Нет, так дело не пойдет. К тому же плечи устали и глаза щипало. А Казимир выглядел вновь неважно.

Памятуя наставления доктора, я решительно вытащила его на ночную прогулку. Было уже холодно, под ногами хрустели льдинки, а над головой раскинулось такое удивительное небо, что я, задрав голову, застыла посреди дорожки.

— Красота… как думаешь, а что, если чашки черными сделать, а на них — брызги, будто звезды?

— Не поймут. Лучше всего берут цветы и фрукты. Для тех, кто богаче — чтобы с позолотой. А черный цвет люди вообще не слишком любят. Он тоску навевает.

— Но небо такое красивое!

— Оно слишком красиво, чтобы его кусочки на посуду расходовать. Хочешь, холстов тебе закажу? Так лучше будет.

Он встал близко-близко за моей спиной, и я, чтобы удобнее было глядеть вверх, опустила затылок ему на грудь. Нерешительно Казимир обнял меня за талию, придерживая, чтобы я не упала. Так мы и простояли невесть сколько времени, глядя на небо, пока у меня ноги не озябли.

С того дня мы стали гулять чаще. Как погода позволяла, так и выходили. Иногда к нам присоединялась матушка. Эти прогулки шли на пользу всем. Матушка расцветала с каждым днем. Я стала лучше спать. А Казимир, кажется, все реже хватался за грудь. Приехавший доктор Пиляев был им доволен.

Они явились вместе с Ольгой, я сначала встревожилась — а ну как скандал снова будет? Но Ольга вела себя смирно, видимо, про женитьбу брата ей уже доложили. Со мной была радушна и мила, матушку и вовсе расцеловала при встрече. А потом эти две странные женщины принялись беседовать