Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII - Александр Николаевич Федоров

— А эти люди — из магистрата? — Шервард кивнул в сторону пары добротно одетых людей, с невольным волнением глядящих на приближающийся келлийский флот.

— Да, это те, что были с нами с самого начала.

— А те, кто против?

— Таких оказалось совсем немного, и все они сейчас под замком. Уверен, вскоре большинство из них одумается.

— Значит, город в твоих руках?

— Город в наших руках, — поправил Боден. — Кроме меня есть и другие — купцы, финансисты, чиновники. Достойные и самые нужные для города люди. Сейчас мы покамест замещаем собой магистрат. Ну и имперскую власть, естественно. Так что ваш Враноок будет вести переговоры именно с нами.

— Ты сделал большое дело, Боден. Враноок уже знает о тебе, а скоро вы познакомитесь лично.

— Хорошо. Надеюсь, он будет именно таким, как ты рассказывал, парень. И что он сдержит своё слово. Не хотелось бы до конца дней винить себя в том, что по моей вине сгорел Тавер!

— Наши люди не сломают даже ветку здесь! — заверил Шервард. — Уверен, что флот будет здесь всего лишь несколько дней, а затем отправится дальше.

— Скоро мы это узнаем… — несколько задумчиво проговорил Боден.

Через некоторое время на пристани стали появляться ещё люди. Судя по всему, это были те, кто помогал Бодену организовать сдачу города, и кто, похоже, рассчитывал в недалёком будущем превратиться в его соправителя. Если власть императора исчезнет — пустоту можно будет заполнить как угодно. Похоже, эти дельцы полагали, что сумеют управлять Тавером не хуже его императорского величества Гриварона.

Наконец в порту появилась городская стража. Около трёх десятков вооружённых мужчин раскинулись цепью позади группы заговорщиков. Однако же они пришли не для того, чтобы арестовать их, поскольку командующий городской стражей также был в числе ожидающих северян. Стражники должны были обеспечить представительность и безопасность.

Судя по тому, что город не наводнили тысячи легионеров, в лагере всё тоже прошло более или менее гладко. Когда первые драккары стали подходить к причалам, Шервард уже не беспокоился. Он был счастлив, что идеально исполнил свою часть задачи. На первом из драккаров он уже мог разглядеть гигантскую фигуру Враноока, и был убеждён, что вождь полностью им доволен.

Глава 46. Барон

Брум озадаченно глядел на запертые ворота города. Никогда прежде он не видывал такого. Впрочем, причина была ему хорошо ясна — значит, сородичи Шерварда наконец прибыли. Озадачивало другое — как ему теперь попасть внутрь?..

У ворот ошивалось трое гвардейцев, и Брум направил повозку к ним. Они, конечно, узнали сеньора Хэддаса, которого видали очень часто, и потому, когда повозка поравнялись с ними, лица стражников были вполне дружелюбны.

— Простите, сеньор Хэддас, — поздоровавшись, проговорил один из них. — Но нынче проезд закрыт. Когда откроют — неведомо.

— Прибыл флот? — оглянувшись на Динди, тихонько спросил Брум, который теперь сам правил лошадью, не беря с собой возницу.

— Вам известно? — округлились глаза стражника.

— Я знал об этом давным-давно, — напуская на себя важный вид, ответил Брум. — Мне сообщил об этом Шервард.

— Точно, — закивал другой. — Я часто видал вас в компании келлийца.

— Так вам, стало быть, надо в город? По делам? — с нажимом поинтересовался первый, давая понять, что понимает, какого сорта дела могут привести сюда приятеля северянина.

— Всё правильно, — кивнул Брум. — Мне нужно по делам.

— Вот ведь какая штука, сеньор Хэддас, — почесав плохо выбритую щёку, проговорил стражник. — Нам не особенно указано воротить тех, кто пожелает въехать. Но насчёт выезжающих даны самые жёсткие указания. Если вы попадёте внутрь — обратно вам уже не выбраться. Разве что ваш друг справит вам какой документ…

— Вот как… — крепко задумался Брум и вновь оглянулся на Динди, безмятежно играющую с Риззель. — Тогда ладно. Мне нужно отвезти сестру домой, но затем я вернусь. И тогда уж вы, пожалуйста, не задерживайте меня.

— Через час нас сменят, — ухмыльнулся стражник с той радостью, которую могут понять лишь те, кто вынужден бывает долгими скучными часами дежурить под палящим солнцем или в трескучий мороз. — Но мы сообщим, что вы вернётесь.

— Хорошо. И вот ещё что… — чуть подумав, добавил он. — Я приеду не один. Я привезу с собой одного кидуанца, из командиров легиона. Пусть ваши ребята будут готовы принять его.

— Кидуанец? — скривившись, переспросил стражник. — Хорошо, его примут как полагается. Очень буйный?

— Трудно сказать, — пожал плечами Брум. — Возможно, он будет с оружием. Лучше быть готовыми ко всему.

— Он не знает, что происходит? — удивлённо спросил другой. — Ведь легион уже пару дней как заперт, и большая часть солдат заодно с горожанами.

— Этот стал настолько ленив, что ездит в лагерь только чтобы получить жалование, — злобно усмехнулся Брум. — Он неделями сидит в моём имении, никуда не вылезая. Нет, он ничего не знает.

— Ну так не говорите ему, — посоветовал первый. — Меньше будет знать — меньше станет трепыхаться.

— Не беспокойтесь. Но всё же пусть ваши парни будут готовы.

— Они будут, — заверил стражник.

Кивнув, Брум повернул лошадь обратно и направился в имение. Динди выглядела чуть удивлённой, но, конечно, не задала никаких вопросов. Вместо неё чуть капризно забубнела Риззель, которая очень любила поездки в город, и теперь, конечно, недоумевала — отчего её вдруг везут обратно.

— Сегодня город закрыт, любимая, — ласково пояснил Брум. — В другой раз.

— Шева… — начиная похныкивать, принялась повторять девочка. — Ням-ням…

Она добавила ещё несколько слов, которые Брум не понял.

— Мы увидим Шеву позже, — проговорил он, и сердце его защемило. — Очень скоро. И обязательно покушаем у мэтра Хеймеля. Твои любимые сахарные пальчики, а?

Риззель, наивная, как и все двухлетние дети, радостно рассмеялась и вновь принялась играть с мамой. Шервард смотрел на неё, и сердце его разрывалось. Очень хотелось заплакать. Он понимал, что вот-вот покинет малышку, и, быть может, надолго. Кто знает — может и навсегда… Хотя о смерти юноша старался не думать.

Как бы ему хотелось сейчас, чтобы Риззель перебралась к нему на колени, как это бывало иной раз. Хотелось стиснуть её в объятиях, покрыть поцелуями её пухлые гладкие щёчки, лобик, её шёлковые волосы… Эта разлука разобьёт ему сердце…

Увы, малышка, похоже, не чувствовала флюидов, исходящих от него, и, счастливо смеясь, возилась с Динди. Впрочем, не будь Брум так занят управлением лошади, он, наверное, заметил бы, что сестра сейчас ведёт себя как-то необычно — немного отстранённо, не отдавая всю себя любимой дочери.