Неприкасаемые. Легион. Хранители - Арнур Бокейханович Мамытбеков

но именно эти мастера и их искусство завораживали и вдохновляли его. Он хотел, как понимала Ангелла, стать для нее таким же мастером, который будет, сколь долго ему отпустит судьба, находиться рядом с ней. Чтобы заботиться о ней. И отплатить ей за ее любовь. И его спасение. Говоря, что вернулся только для того, чтобы быть возле нее.

Она всплакнула, а немного позже, уже лежала под деревом в мягком кресле, все так же у пруда. Она лениво наблюдала, как Гранж носится по лужайке, игриво смеясь, и перекидывая волан через сетку, который принимал на своей половине одиниз ее знакомых. Очень близкий знакомый. Солидныйи представительный мужчина, которого привозили на дорогом Фантоме в сопровождении целой свиты. Ангелла понимала, что Закария ушел в долгое путешествие. Не беда, она долго ждала, и была готова ждать еще. А он вернется к ней. И этого уже не изменишь. А если кто-то попытается помешать ей, воссоединиться с ним, она будет беспощадно мстить.Она показала язык толстому карпу и неспешно погружалась в сон, как эта наглая рыбка в толщу воды. Во сне она видела и Глорию, и своего любимого, которые улыбаясь, шли к ней, взявшись за руки,а она бежала им навстречу, забыв про свои дурные предчувствия и ставшие уже привычными, переживания и страхи.

А в это время, Асраил и Закария, эта воссоединившаяся парочка бродила и путешествовала по всей Европе, разыскивая этого загадочного Чичероне. Они добрались до небольшой деревушки, в одной из земель Германии, и присели на летнюю террасу небольшого кафе для туристов. Они заметно изменились со времени их приключений в Праге – Закария немного скованно двигался, после своих ранений. Он заметно похудел, и уже никого не удивлял своей телесной мощью. Он больше напоминал ушедшего на покой легкоатлета, то есть был высоким, стройным и с хорошо обозначенными, но не чрезмерно развитыми мышцами. В его волосах, как и у Асраила, появилась легкая седина, а взгляд стал более глубоким и снисходительным. Асраил был все так же высок, и возвышался над своим спутником на добрых десять сантиметров, при этом его движения были так же стремительны и уверенны.

Они с видимым удовольствием присели за деревянный столик, опустившись на такую же деревянную скамью, оказавшись, по разные стороны. Одеты они были как настоящие туристы, то есть в удобную, и не очень изысканную одежду – спортивная обувь, футболки, джинсы и так любимые обоими толстовки с капюшонами. Только свою черную повязку на глазу Асраил заменил на очень темные очки, которые скрывали его пустой и безжизненный левый глаз.

– Ну что, родственничек, – балагурил Асраил и внимательным взглядом окидывал Закарию. – Стареешь, как я смотрю. Уж не пойдешь со мною в бой, когда я подниму свои центурии…

Закария усмехнулся и ему вдруг показалось, что ничего не было – ни его заключения, ни битвы у Северной Базы, ни Ангеллы. И что он все так же работает на Асраила и выполняет его деликатные поручения, отправляя в мир иной самых кровавых и безжалостных подонков и маньяков. Но он провел рукой по своему телу, и нащупал шрамы, и сразу успокоился. Нет, все это было. И это реально. Несмотря на то, что вся его действительность и реальность напоминали сон.

– Скажи мне, друг мой, неужели ты больше не хочешь восстанавливать справедливость? –им принесли пиво, и они с удовольствием отпили по глотку из огромных кружек этот хмельной напиток, бросая друг на друга острые и испытывающие взгляды.

– Справедливость, как и правда, скорее, философские понятия. А меня после определенных событий, тянет на более понятные и доступные вещи. Более значимые для меня… и для той, которую я люблю.

– И ты пройдешь мимо, если кто-то вдруг захочет убить невинного человека? –Асраил качал головой с преувеличенным удивлением, словно, не веря обновленному Закарии.

Закария задумался и ничего не отвечал, понимая, что есть такие ситуации, когда все твои убеждения и принципы слетают с тебя, как не очень крепко закрепленные плиты, опадают с новых зданий под порывами сильного ветра. Но ему не хотелось думать о том, что уже и сам Асраил считал почти закрытой для себя темой. Вернее, не очень актуальной. И уже загорелся чем-то новым.

– Не искушай, Асраил, – ответил он с улыбкой, и переключился на созерцание людей вокруг них.

– Fiat justitia – да свершится правосудие, – опять, как во время их встречи в Праге сказал Асраил, кивая Закарии многозначительно, но тот уже не обращал внимания на его призывы. Другое было очень важным для него.

– Fiat justitia et pereat mundus… Пусть свершится правосудие и рухнет мир, – Закария привел полную цитату, вспоминая книгу с изречениями на латыни, которую ему подарила Ангелла, словно чувствуя, что ему понадобится такой оберег от ее собственного брата и его идей по изменению мира.

– Браво, – отреагировал Асраил и насупился, погрузившись в свои размышления.

– Мы ищем этого Чичероне уже добрых три недели. И, как я понимаю, онуже очень близко, почти вплотную мы к нему подобрались….

Он, сощурив глаз под очками, посмотрел на Закарию и задал ему, как понял тот, самый важный вопрос этого вечера.

– Ты уже понял, кто будет твои учителем? Кто поможет тебе стать Хранителем. И, прежде чем ответить, я прошу тебя думать не стандартно. Отбрось все невозможное…

Закария нахмурился и отодвинул от себя кружку, почти полную. Он пойдет на любой риск, возьмет на себя любые обстоятельства, сделает невозможное, но найдет Тигеля. Где бы он не был. Как легионер, найдет его в любой временной яме или эпохе. Убрав тех, кто захочет помешать ему. Лишь бы при этом удержать своих демонов…

К сожалению, как он понимал, ему не управиться без Асраила. Но у него уже был иммунитет на его чары и харизму. Странно, что этот Неприкасаемый, который в мире людей виделся таким грозным, непобедимым и могущественным, и подавлял всех одним своим присутствием, всегда старался казаться меньше в присутствии Ангеллы. Она была ниже его, вполне обычная женщина, правда, безумно красивая, но все же женщина, и она одним своим взглядом расставляла всех своих родственников по местам. Задвигала на задний план всю эту семейку своей силой. И он брал с нее пример, со всем, конечно, уважением, но он больше не позволял Асраилу руководить собой. Хотя это и было нелегко. В каждой беседе тот подавлял его, и интеллектом, и своей харизмой. Но он, как настоящий легионер, достойно сопротивлялся, и как видел это по глазам Асраила, тот уважал его нарастающую силу. Но он отвлекся, ведь он