"Фантастика 2025-34". Компиляция. Книги 1-26 - Алиса Бодлер

Переключившись и остыв, я все равно ощущал нехороший холодок при мысли о его поведении.

И при этом понимал, что, по сути, мне нечего поставить ему в вину. Он ничего не просил сверх необходимого и честно старался расплатиться за все, что я для него делал.

Не повезло, что он оказался закрытым и недоверчивым типом. Причем не факт, что сыграла роль только его история в Свободных землях. Я же не знаю, что у него в прошлой жизни было. Может, ему в принципе не везло на тех, кому можно доверять.

По аналогии я вспомнил главу рода Магади. Вот уж кто хлебнул лиха в жизни. Но даже он в итоге научился доверять мне.

Правда, изначально ситуация у Магади была намного хуже.

С одной стороны, Кассию Магади было тяжелее, чем Лапанья, его род умирал у него на глазах много лет подряд. А с другой, именно эта обреченность облегчила ему решение. Я мог дать роду Магади шанс, и у Кассия фактически не было выбора.

К тому же, тогда на моей стороне была Шанкара. Она хорошо меня знала в прошлом мире и наверняка не постеснялась надавить на Кассия. Отворачиваться от козыря своего рода, когда род уже почти мертв, — это самоубийство.

У Лапанья все не настолько плохо, он не будет цепляться за первую попавшуюся возможность. Строго говоря, у него вообще нет необходимости кому-то доверять. Деньги есть, какие-никакие связи и статус — тоже, перспективы лично у него отличные, да и шансы сохранить род просматриваются. Смысл ему ломать свою недоверчивую натуру?

Мне неприятен сам факт одностороннего доверия, но есть ли тут вина Лапанья? Это были мои собственные действия и решения.

Пожалуй, единственное, в чем я могу упрекнуть Лапанья — это в том, что он молча пользовался моим доверием. Когда он попросил возможность работать с родовым камнем Нишант под защитой моих родовых земель, я пригласил его временно переехать ко мне. Меня ведь никто не заставлял этого делать. Но да, он согласился молча.

А мог бы и сказать, что это перебор.

Впрочем, ладно, это я к Саше в свое время привык. Настолько болезненную честность даже она, кстати, не сохранила после перерождения здесь. Шанкара уже давно не моя бывшая невеста из прошлой жизни, она тоже изменилась. Как и мы все, наверное.

И, разумеется, смешно ожидать подобной откровенности от одиночки Лапанья. Он вполне мог решить, что раз я предлагаю, то знаю, что делаю. И в этом он абсолютно прав.

В общем, надо поговорить с ним еще раз. И попытаться начать с чистого листа.

Насколько это вообще сейчас возможно.

Глава 2

* * *

Я пригласил Лапанья туда же, где мы не закончили этот разговор. На крышу.

Последний жест необоснованного доверия с моей стороны, но на этот раз я делал это сознательно. Не уверен, правда, что он поймет этот намек. С другой стороны, этот символ больше был нужен мне.

Знак того, что я действительно готов дать ему шанс.

Лапанья понял, похоже.

— Шахар, позволь, я начну, — торопливо сказал он, едва сел в соседнее кресло.

Я молча кивнул.

На самом деле, я ненавидел такие разговоры «по душам». Слишком больно, слишком опасно, любая интонация или жест в такие моменты приобретают сверхценность и могут стать смертельным оружием. Не для человека, разумеется, — для отношений.

И в то же время я знал, что иногда без них нельзя.

— Знаешь, я много думал о нашем разговоре, — начал Лапанья.

Он немного успокоился, увидев, что я готов его слушать.

А я понял, что эта затея не безнадежна именно потому, что он начал говорить. Сейчас любой микровыбор, — начиная с того, пошел бы Лапанья навстречу первым или стал бы молчать, дожидаясь моих вопросов, — закладывал кирпичик в новый фундамент.

— И, как мне кажется, камнем преткновения стало то, что я думал только о себе, — продолжил он. — Я пытался делать все, чтобы честно расплатиться за то, что получал, но тебе этого мало, видимо.

Кажется, я понимаю, куда он клонит, и его выводы мне не нравятся.

— Нет, Баджи, — прервал его я. — Каждый человек в первую очередь думает о себе, это нормально. Или ты считаешь, я просто от широты души помогаю всем в своем клане?

Лапанья опасливо на меня покосился.

— Нет, ты серьезно? — развеселился я. — Да забудь! Меня ведут такие же шкурные интересы, как и всех нормальных людей. Один в поле не воин, это я еще в прошлой жизни крепко усвоил. Род — это сила. А клан — еще большая сила. Чем сильнее каждый род в моем клане, тем сильнее я сам. Когда за твоей спиной верная армия — ты можешь намного больше, чем если ты один или с маленькой командой. Согласен?

— Согласен, — кивнул Лапанья.

— А чтобы клан пошел за мной, когда мне это будет нужно, я должен что-то сделать. Для них. Это то же самое, что и дружба между людьми. Я помогаю, мне помогают. Понимаешь?

Лапанья неопределенно покачал головой.

— Вассалы — это жесткий ошейник, — криво ухмыльнулся я. — Я могу не пользоваться этой властью, но она есть. А клан — это куда менее прочное объединение. Из клана можно выйти в любой момент. Да, существуют «откупные», они прописаны в клановом договоре, но если род действительно захочет свободы, он уйдет. Опять же, удержать можно и превратить клановые роды фактически в вассалов можно. Но я не хочу ждать удара в спину, и мне не нужны марионетки. Я хочу, чтобы меня уважали. Чтобы в меня верили. Чтобы за мной шли. Я вкладываю в клан бешеную прорву ресурсов, и часть из них невосполнимы. Те же хранилища рано или поздно закончатся. Но я приобретаю то, чего не купить ни за какие деньги. Доверие. Единство. Будущее для нас всех.

Лапанья отвел взгляд.

Я молчал и ждал. Игру в одни ворота мы уже проходили, меня этот вариант не устраивает. Разговор — это диалог. Иначе все это не имеет смысла.

— Хочешь сказать, — наконец произнес он, — ты взял бы меня в клан, даже если бы знал, что надежды вернуть мой родовой камень почти нет?

— А с чего ты вообще взял, что это — основной критерий? — хмыкнул я.

— Каспадиа