Виктор Тюрин - У каждого своя война

      Он держал кружку у моего рта до тех пор, пока я не выпил до последней капли горькое до отвращения лекарство.

      - И так тошно, тут еще твое пойло. Хоть бы с сахаром.... Ладно. Джеффри, ты как?

      - Не очень хорошо, но все же нашел силы встать на ноги. Но сейчас речь не обо мне. Как вы, господин?

      - Как видишь, - сказал я и вдруг почувствовал, что боль начала отступать.

      - Лю, ты просто волшебник.

      - Спасибо, господин, на добром слове. Теперь, если вам легче, то я пойду. Меня ждут раненые.

      - Конечно, иди.

      Окинул взглядом Джеффри. Просто так, только что бы лишний раз убедиться, что мой телохранитель жив и здоров. Перевел взгляд на Уилкинса. Командир лучников, с аккуратно подстриженной бородой и одетый во все новое, выглядел не в пример лучше того грязного и потрепанного типа, которого я видел последний раз перед штурмом замка.

      - Рассказывай, Сэм.

      - Что тут говорить, сэр. Когда мы добежали, там уже и драться не с кем было. Да и те, кто остались, при виде нас тут же бросились врассыпную. Только что побегать пришлось, гоняясь за этими висельниками. Но это не страшно. Ноги у меня крепкие. Я ведь двенадцать лет служил в егерях у графа Роберта Бомонта. А там уж мне пришлось....

      Тут вдруг со двора сквозь привычный шум раздался пронзительный человеческий крик, который тут же заглушил громкий хохот толпы.

      - Это что?

      Командир лучников неловко ухмыльнулся и замялся с ответом. Вместо него ответил Джеффри:

      - Это его парни развлекаются.

      Я снова посмотрел Сэма:

      - Так что там, во дворе?

      Тот пожал плечами и, наконец, выдавил из себя:

      - Сэр, это я разрешил парням... гм... поразвлечься. Когда мы ворвались в замок, то в схватке погибло двое наших парней. Джон из Мамслея и Том из Рингвуда. И Тима, и Элварда, которые пошли с вами - тоже убили. Когда полностью рассвело, я приказал прочесать весь замок заново. Ну и нашли еще трех висельников. Отдал приказ их прикончить, но парни попросили.... Давай, говорят, устроим охоту. Ну, я....

      - Это как?

      В наш разговор опять влез Джеффри:

      - Те теперь бегают по двору, изображая дичь, а его парни охотятся на них.

      Услышь нечто подобное в самом начале своего появления в этом времени, я бы возмутился, если не внешне, то хоть в душе, но теперь я даже получил от этих слов легкое удовлетворение. Жестокость в эти времена была в ходу не только на войне, а уж наемники и солдаты жили и воевали по одному правилу: "война все спишет". За год я уже много чего видел и знал, что в это суровое время человеческая жизнь стоит дешево: воинов разбитой армии или команду захваченного судна убивали, не задумываясь о ценности человеческой жизни. Ценность в эти времена представляло только то, что можно измерить деньгами. Пощады мог ожидать только рыцарь: за него можно было получить выкуп, а потому живой он ценился больше, чем мертвый. Так на что могли рассчитывать люди рыцаря - разбойника, будучи головорезами и душегубами?!

      - Гм. Хорошо. И сколько я так валяюсь?

      - Скоро полдень, сэр, - сказал Сэм.

      "Если предположить, что я схватился с графом где-то в полночь, то уже прошло не менее одиннадцати часов. Так-так".

      - Больше погибших нет? Как там молодой Гийом?

      Наступила пауза. Неожиданно для меня, вместо Джеффри, ответил командир лучников:

      - Сэр, Гийом де Ге был убит, освобождая пленников. И ваш слуга... как его....

      - Ляо, - подсказал Джеффри.

      - Подожди! Ведь Лю был здесь. Почему он ничего не сказал?

      - Господин, вы же знаете они... не мы. Другой веры. Ну и....

      - Что с ним случилось?

      Я смотрел на Джеффри, но ответил мне лучник - ветеран:

      - Насколько я мог узнать, то вы обменялись ударами с Живодером. Будучи смертельно раненым, тот все же сумел нанести вам удар палицей. Когда вы упали, к вам подскочили разбойники, чтобы добить. И вот тогда Ляо закрыл вас своим телом, сэр. Так что все удары достались ему, а там и мы подоспели.

      После его слов наступила тишина. Я не знал, что сказать, а все остальные чувства были вытеснены собственной болью. Прошла минута или две, как я неожиданно почувствовал, что меня неудержимо клонит в сон. Прикрыл на минуту глаза, а когда открыл снова, за окном вместо яркого солнечного света лежали сумерки. Возле моей кровати сидели двое людей. Лю и Джеффри. Увидев, что я очнулся, оба тут же вскочили на ноги. В глазах Лю стояла тоска. У меня на секунду перехватило дыхание.

      - Ляо?

      - Мой брат умер, мой господин.

      - О, господи! - вырвалось у меня. - Мне так жаль.... Искренне сочувствую твоему горю!

      - Мой брат сам выбрал свой конец. Смерть в бою - смерть воина. Его жизненный путь был настолько извилист и темен, что он мог вполне закончить свою жизнь в петле или под топором палача, принеся позор нашей семье. Мне больно и одновременно радостно, от того, что его смерть - это смерть достойного человека.

      "Умереть, отдав жизнь за другого человека. В мое время это считалось подвигом, а здесь... это человек, просто выполнивший свой долг. Не укладывается в голове! Мы ведь были чужими людьми....".

      - Я, как его господин, несу за него ответственность, значит в том, что он погиб, есть и моя доля вины. Все, чем могу помочь - я готов сделать.

      - Спасибо вам, господин, от всего сердца. У нас с братом к вам только одна просьба. Разрешите похоронить Ляо по обычаям нашей страны.

      - Разрешаю.

      - И еще, господин. Помните, вы меня спросили: "Куда мы пойдем дальше?". Теперь я вам могу дать ответ на ваш вопрос. Мы дойдем с вами до Италии, если вы туда поедете, а там наши пути разойдутся. В Генуе мы сядем на корабль и отправимся в Константинополь, а затем вернемся на родину, в Китай. Я вижу в ваших глазах вопрос. Отвечу. Мы устали жить среди чужих людей в чужих странах и если нам суждено умереть, то пусть это лучше произойдет на родине.

      На следующее утро, только я успел проснуться, как дверь моей спальни распахнулась, и на пороге появилась группа лучников из пяти человек. Впереди стоял их командир.

      - Сэр?

      - Заходите, парни. С чем пришли?

      Вместо ответа ветеран чуть отодвинулся в сторону и пропустил мимо себя молодого лучника с серебряным подносом, на котором красовался серебряный кувшин и четыре серебряных кубка. Поставив поднос на небольшой столик, он вышел из спальни и прикрыл за собой дверь. Сэм Уилкинс и два лучника - один из них Уильям Кеннет, молодой веселый парень с озорными глазами, с которым я познакомился в ту нашу первую нашу встречу на лесной поляне - подошли к моей кровати. Их сосредоточенный и важный вид говорил о том, что они пришли ко мне не просто так, а для важного разговора.