Денис Шабалов - Право на жизнь

Ознакомительный фрагмент

Сашка развел руками:

– Причин много можно придумать…

– Или напутал он? Может, не в соляных пещерах шахту делали, а в угольных?

– Нет, не напутал. Припомни-ка – он специально тогда отметил, подробно расписал, что это именно соляные копи, да еще и добавил, что в них воздух очень хороший и такие шахты раньше оборудовались для лечения астматиков. Помнишь, еще вопрос кто-то задал, как там с воздухом…

– Да, было… то ли Бармаглот, то ли Лютый…

– Лютый, точно. И Хасан прямо тогда про копи и ответил. Зачем говорить, если это не так?

Данил задумался. И впрямь, зачем говорить то, чего нет? Казалось бы – мелочь, но мелочь непонятная и неприятная, настораживающая. Нестыковка. А где нестыковка – там и обман недалеко. Подстава…

– Ладно, – принял решение он. – Поглядим, что дальше будет. Наблюдай, подмечай. Что заметишь – сразу мне. И не устраивай ты больше клоунаду с ОЗК Проще надо быть…

– Будешь тут проще, когда целыми днями в одном кунге сидим, – проворчал Сашка. – Тут не только «проще» – пантомиму целую разыграешь! Эх, чую я – неспроста…

– Ладно, прикрыли тему, – быстро пробормотал Данил, наклоняясь и помогая перевернуть костюм. – Проф идет…

Семеныч, открыв дверь, с минуту глядел, как напарники самозабвенно драят ОЗК. Потом не вытерпел и посоветовал то же, что чуть ранее хотел посоветовать Данил – выкинуть костюм к чертовой матери.

– Тебе эта тряпка теперь зачем? На память о босяцких временах оставишь? – ехидно поинтересовался он.

Санька отмахнулся, и Семеныч, ухмыльнувшись и пожав плечами, закрыл дверь.

Уже и на привал встали, улеглись да огни погасили – а Данил, лежа на полке, все думал над словами товарища и не находил объяснения. Может, все-таки Санька ошибается, путает что-то? Вполне возможно, хотя раньше за ним такого вроде бы не замечалось. Напротив – друг, имея мозг, склонный к анализу, всегда был чуток к различным нестыковкам. Да и шестое чувство у него развито будь здоров, не единожды он это доказывал. Какой смысл Хасану врать? Обман рано или поздно откроется, и тогда майору просто-напросто предъявят счет, который придется оплатить. Тем более что людей у него сейчас меньше раза в полтора, а по качеству экипировки теперь все бойцы равны. Начнись внутренние разборки – еще неизвестно, кто кого. Особенно если подключатся те, кого подберет бронепоезд – их ведь тоже, получается, за нос водят. Так что никакого смысла в обмане Данил не видел.

Так ничего и не решив, он не заметил, как погрузился в сон. И снилось ему, что нашли они шахту, отбили, открыли многотонные двери и попали на склады, битком набитые ящиками, мешками и коробками самого различного веса, формы и содержания. Да только рано радовались – не давались те коробки в руки, уплывали, словно кто магнитом их оттягивал. Бегали за ними, бегали – все впустую. Так, в бесплодных гонках по коридорам и переходам комбината и прошла ночь.

Следующий день начался адским пеклом. С самого утра караван двигался по открытой местности под немилосердно палящим солнцем, среди полей, заросших чахлым кустарником, перемежавшимся с островками высокой травы, в которой изредка попадались одиноко стоящие о дуваны и стелящиеся по земле вьюны. Бойцы, раздевшись до трусов, сидели мокрые, злые, хлестали воду, которая тут же выступала на коже крупными каплями пота. В полдень, когда стало совсем невмоготу и духота в кунге достигла предела, включили вентиляционную установку. Температура упала на пару градусов, и только. Санька с Кубовичем, пытаясь отвлечься, пробовали было играть в карты – чуть до драки не дошло. Один сжулил, другой заметил – и понеслось, насилу разняли. Полдня потом, до самого вечера по углам сидели, зверями друг на дружку зыркали, клыки скалили да отфыркивались.

Полегчало только к девяти. Из раструба под потолком подул прохладный ветерок, и одуряющая дневная духота начала постепенно сдавать позиции.

– Слышь, Семеныч! Ты вроде как уник на днях обещал показать… – первым к жизни вернулся Ван. – Так, может, хоть теперь продемонстрируешь?

Семеныч в позе ленивца Сида, валяющийся на полке, заворочался. Проворчал:

– А чего ж не показать. Покажу…

Поднялся, почесывая намечающееся волосатое пузцо, дернул цепь, утягивая стол под потолок и освобождая проход. Подошел к торцевой полке, под которой, как уже знал Данил, в ларе хранилось его хозяйство, открыл и, закряхтев, вытащил наружу черный костюм, выполненный в виде комбинезона. Напарник с интересом уставился на него. На своей полке приподнялся на локтях Шрек и тоже принялся рассматривать уник.

Костюм впечатлял.

Первое, что бросалось в глаза, – фактура ткани. Да и ткани ли… В первый момент Данилу показалось, что Семеныч держит перекачанное до невозможности, ободранное от кожных покровов тело тяжелоатлета с оттяпанной головой. Только вот оголенные мышечные волокна у него были не красные, а черные. На торчащем из ларя торсе, четко очерченные, выпирали мощные группы грудных и дельтовидных мышц, виднелись кубики пресса. Семеныч еще раз дернул, пытаясь вытянуть костюм полностью – и наружу свесился толстенный окорок ручищи со здоровенной банкой бицепса.

– Вы, случаем, не близнеца ли Шрека нашего освежевали, изверги? – с иронией осведомился Сашка. – Уж больно похож… Слышь, Леха, у тебя брат не пропадал?

– У меня сестры, – ответил Шрек, хмуро глядя на комбинезон.

Данил пододвинулся к Семенычу, пощупал ткань, надавил. Под пальцами приятно заструилась бархатистая поверхность. Будто твердая резина, обросшая мякеньким пушком. Сверху податливо, но только до определенного предела и глубже уже ни в какую. И мизерная ямка на «мышечном пучке», образующаяся от давления, тотчас же исчезла, стоило только ослабить хватку.

Он озадаченно поскреб подбородок, глянул на Профессора.

– ТТХ расскажешь?

Семеныч пожал плечами:

– Почему нет? Особого секрета мы не делаем. Универсальный комбинезон «Шагающий танк», в составе имеет экзоскелет из квазиживых материалов грузоподъемностью до ста процентов, наноброню восьмого класса защиты, систему постановки дымовых завес, тепловизор, ПНВ[7], трехслойная демроновая ткань. Ну и разную прочую мелочь типа автоматического медицинского комплекса, радиостанции в шлеме, снегоступов…

Данил потер макушку, недоверчиво глянул на Профессора.

– Восьмой класс? Да максимальный класс защиты броника – 6а! Это тот, что СВД держит. А тут восьмой. Уж не от пулемета ли крупнокалиберного?

– От него, родимого. Наноброня неплохо держит четырнадцатый калибр, скажу я тебе. Мы как-то для пробы расстреливали один такой на полигоне. Правда, унесет тебя после такого попадания метров на шесть, но это уже мелочи. Главное, жив останешься.