Юрий Иванович - Обладатель-двадцатник

Ознакомительный фрагмент

– Мало ли что они там написали? Всё течёт, всё меняется, и правила прошлого века у нас ничего, кроме смеха, не вызывают. Тем более что писаны они явно не для нашего, русского человека. Пусть и на русском языке.

– Патриотично мыслишь, Алексей, – хвалил его фантом ведьмы. – Но и ты не понимаешь самой великой силы, которая рождается в результате Ялято. Ибо всё, что делается с удовольствием, ведёт к деторождению – поощряется матерью-природой, защищается ею и укрепляется. И с этим утверждением нечего даже спорить. Но если ты так хочешь примеры… Ты вон за свою погибшую семью как мстишь яростно! А если бы появилась возможность их оживить, то наверняка твои возможности сразу удвоились бы. Не правда ли?

Несколько запрещённый приём получался – напоминать недавнему оперативнику о погибших детях и супруге, но фантом ведьмы никогда не озадачивался деликатностью. Тогда как натуральная Елена Сестри не могла приструнить свою копию по причине острейшей нехватки времени даже для того, чтобы выспаться. Она в последние два дня только и делала, что занималась подготовкой и комплектацией, а точнее говоря, закупками новейшего оборудования для новой лаборатории целителя. Исследования над лекарством Яплеса Хоча следовало продолжить немедленно. Причём сделать это так, чтобы фантому Игнатьевича, которого могли в любой момент сорвать на помощь иным духам, никто не мешал из посторонних и не мог подсмотреть за его колдовскими исчезновениями. А сейчас ей ещё и новое задание привалило: вызвать срочно Михаила Романова в Москву, встретить и разместить. Всё-таки живой человек, а не дух.

Фантом горячо любимой Ольги Фаншель супруг никуда на задания не отправлял, потому что она жила официально. То есть вынуждена была появляться всё время на людях, участвовать в съёмках как актриса и не пропадать ни на мгновение после своего мнимого и продолжительного похищения. Вдобавок она являлась основой всех яляторных удовольствий. Да и сама не разрешила бы иного, чтобы кто иной стал «основой». Это даже обсуждению не подлежало: она где-то там ловит преступников, а Иван напитывает Цепь силы с младшими жёнами!

Сам Загралов был склонен суммировать после диспута всё известное и присовокуплять туда ещё и некие фантазии про сбой устройства, личные стрессы или невероятно благоприятное влияние планеты. Ну и добавлял при этом:

– Представляю, насколько мои силы могут стать большими, имей я в своём распоряжении Кулон-регвигатор для сбора и концентрации потоков венгази. И раз эта штуковина упоминается в инструкциях, значит, она была у Безголового, нашего покойного врага. Если он покойник, конечно, и если удастся отыскать его жилище…

И перепалка между ним и фантомами возникала с новой силой. Ибо Клещ и слышать не хотел, что кто-то из них будет отвлекаться на поиски трупа, в то время когда… Дальше шло сотое перечисление мест, куда они ещё не успели и куда следует немедленно бросить все силы. А для этого надо увеличить количество свободно перемещающихся духов.

Дошло до того, что уже все в один голос набросились на Ивана Фёдоровича с требованием: «Делай! Создавай! Немедленно!» Пришлось ему окончательно определяться с выбором. А его-то как раз и не было в его понимании. Хотя кандидатур предлагалось много, в основном ближайших и, так сказать, «проверенных, облечённых доверием» родственниц. Но вот не лежала душа обладателя к предлагаемым кандидатурам. Особенно к кандидатуре тёщи, которую более чем настойчиво предлагала Ольга.

– Да понимаю я, что она самая лучшая и всё поймёт, – сердился он. – Такая умная женщина не может не понять. Но ты пойми, она великая и знаменитая актриса, у неё совершенно иная жизнь, иное воспитание и отличное от нас, даже от тебя, мировосприятие. А нам срочно нужен дух-убийца, таюрти, который будет безжалостно убивать и ломать позвоночники всякому отродью. Пойдёт твоя мать на такое? Молчишь? Тогда и разговор исчерпан.

– Хорошо. – Супруга в конце концов согласилась. – Тогда выбирай кого хочешь, но не моложе сорока… э-э-э пяти лет. – Она прекрасно знала возможности и симпатии мужа: женщин старше себя он даже гипотетически не мог представить в качестве партнёрши для секса. – Я соглашусь с любым твоим выбором. А вот по поводу мужского фантома я даже спорить не собираюсь: только Базальт! Кракен подождёт!

Естественно, что погибшего от рук бандитов Илью Степановича Резвуна, их общего друга, надёжного товарища, который супругов и познакомил в своё время, возрождать следовало обязательно. По крайней мере, следовало попробовать, потому что были сомнения: имеется ли в памяти обладателя матрица естества данного человека. У самого Ивана имелись огромные сомнения иного плана, так сказать, морального и этического. Как Базальт, а вернее, его фантом с полным возвращённым сознанием отнесётся к странной семье Загралова? А ещё точнее, как он воспримет тот факт, что его девушка Елена Шулемина ждёт ребёнка всё от того же Ивана?

К подобным сомнениям все отнеслись с пониманием, а в особенности Шулемина. Но вот Олечка, вполне справедливо, с её точки зрения, возмущалась по поводу терзаний мужа:

– Значит, если я тебе глаза от ревности расцарапаю, то ты не боишься? А как Базальт тебе пару зубов выбьет, то ты распереживался?

Обладатель на такой упрёк даже обиделся:

– Такое впечатление, что ты только мечтаешь меня увидеть беззубым и с поломанными рёбрами…

– …И ногами! И руками! – добавила любимая, ревниво поблёскивая глазами. – У меня рука не поднялась тебя калечить за соблазнение невинной девушки и моей подруги, а вот наказание со стороны Базальта будет выглядеть самым справедливым действом на свете.

«Вот и пойми любящую женщину! – мысленно поражался Загралов, быстро переводя разговор на другую тему. – Готова здорового мужика сменить на инвалида, лишь бы он не смог протянуть руки или ноги налево. И вон как теперь всё дело обстоит: это не меня Ленка, а я её, оказывается, совратил! М-да… Парадокс!»

Но про себя решил, что с Ильёй спешить пока не стоит. Хоть и следует дать другу вторую жизнь, хоть и должен он ему по всем понятиям и много всего – следует с этим немного подождать. Разве что совсем приспичит.

А пока у него была одна мужская кандидатура, друг детства и одноклассник Кракен. Он же Кравитц Евгений Олегович, матёрый журналист, рисковый, но умнейший мужик и ко всему прочему настоящий экстрасенс, умеющий видеть ментальное поле человека. Он был единственным в мире, кто сумел рассмотреть в обладателе нечто, отличающее его от других людей. И хотелось надеяться, что при работе с фантомами сможет их отличать от иных людей. Считался немаловажным и тот факт, что Кракен не мучился излишними угрызениями совести во время наказания преступников и прочей швали. А значит, морально готов стать таюрти.