Маг – хранитель Слова - Вячеслав Теркулов

согласных. Кстати, гласных всегда меньше, это нетрудно доказать, анализируя любой из языков земного шара.

– Особенности человеческого речевого аппарата?

– Особенности артикуляции и слогообразования – гласный в слоге может быть только один, а вот согласных несколько.

– Итак? – Вайс поставил перед другом кружку чая, который из-за их высокоучёной беседы стал уже остывать.

– У нас есть ещё одна подсказка. Перед нами стихи!

– А значит, гласные будут всегда чередоваться в определённом ритме, и часть из них обязательно будет ударными?

– Вот именно!

– Так в чём же дело? Приступаем!

– А ты представляешь, какой это объём работы без компьютера?

– Представляю, – погрустнел Вальдемар. – Компьютер-то у нас есть! – Он кивнул в угол. – Но готов спорить на что угодно – в нём отсутствуют соответствующие программы.

– Их даже в нашем университете нет.

– Безобразие!

– И не говори…

– Но отступать я не собираюсь.

– Значит, нужны помощники.

– Нужны, значит, найдём.

– Хорошо. Ещё один важный момент.

– Какой?

– Может помочь сопоставление текста с материалами, которые написаны на родственных языках.

– Где же я тебе возьму материалы из другого мира?

– Не обязательно. Структура какого-нибудь из наших языков может быть похожей. Фонемы, лексемы, морфемы…

– Неприличным словами не выражаться! – воскликнул Вайс.

– Я тебе объясню их смысл, – устало улыбнулся профессор. – Завтра. Может быть. Если захочешь. Но попытка – не пытка. На какой из земных языков, по-твоему, похож этот текст? Смотри на строение букв… На тильды, циркумфлексы, аксан д’эгю и прочие диакритики. У букв может быть хвостик-сегиль или косой штрих, как…

– Как в польском мягком «эль»!

– Браво! Горный инженер постепенно становится лингвистом! Смотри на текст!

Вайс внимательно оглядел буковки. Кстати, следовало обратить внимания, что они были отпечатаны типографским способом. По старинке, но всё же не рукопись. Работать с печатным текстом легче, чем с рукописным.

– На что похоже? – настаивал Исаев.

– На синдарин, – пожал плечами Вальдемар.

– Да? А мне кажется, что на фарси…

– А зачем это тебе?

– Хотелось бы иметь хотя бы приблизительные представления о грамматике и лексике. Лучше всего это получается, если найти родственный язык или группу языков.

– Так вызови нашего магрибинца, пусть поможет разобраться с фарси.

Магрибинский колдун-отщепенец Али ибн Рашид жил в Донецке так давно, что никто не подозревал в нём приезжего. Выходец из раскалённых пустынь Северной Африки что-то не поделил со своими соплеменниками. Слухи ходили самые разнообразные. Самый невероятный из них крутился вокруг лампы с джинном, которую он нашёл в древнем захоронении и не захотел поделиться находкой с пашой Ахмадом ибн Залимом, который был избран на последнем Большом Магическом Диване главой всех южных колдунов. За подобный проступок по их законам полагалась смертная казнь, да не простая, а с продолжительными пытками. Само собой, Али ибн Рашид не одобрил решение руководства и, что называется, помахал рукой. На стареньком, но рабочем ковре-самолёте он преодолел две с половиной тысячи километров, счастливо избегнув средств ПВО доброго десятка государств, в воздушное пространство которых вторгся без разрешения. Попытался осесть в Киеве, не сошёлся с тамошним Советом магов-хранителей. Перебрался в Симферополь, но и здесь вступил в конфликт, на этот раз с татарской диаспорой. Тогда он прилетел в Донецк на том же ковре-самолёте, не обременённый большим количеством пожитков, и поселился неподалёку от недавно выстроенной мечети «Ахать Джами» в Куйбышевском районе на севере города.

С Вайсом они как-то сразу сдружились, поэтому только Вальдемар Карлович знал истинную причину разрыва отношений между Али ибн Рашидом и прочими колдунами Магриба. Беженец оказался единственным из заседающих в Большом Диване, кто выступил против поддержки магрибинскими колдунами ИГИЛа[10]. Чудом отбился от боевиков Ахмада ибн Залима и скрылся, как ему представлялось, на далёком севере. Улетать в Россию он побоялся – страна вечных снегов, страшных морозов, блуждающих по улицам медведей и никогда не заканчивающейся водки – нелегко выжить. Но несколько лет, проведённых в Донецке среди русских по ментальности людей, излечили его страхи, а война, которую киевский режим развязал против народа Донбасса, окончательно убедила в том, что, как он сам говорил, Украина и ИГИЛ – молочные сёстры. Или братья…

Али ибн Рашид так и не вступил в Совет магов-хранителей Донецка, но всячески помогал местным волшебникам на добровольных началах.

Исаев после недолгого размышления покачал головой.

– Пусть магрибинец отдыхает. Сам справлюсь.

– Ты уверен?

– Уверен настолько, что даже от твоей помощи откажусь… Эту задачу мы будем решать в одну голову. Как говорится – это наша корова и мы её доим…

– Ты отважен и безрассуден!

– Просто я прекрасен и скромен.

– Ну, как знаешь.

– Впрочем…

– Что?

– Далеко не уходи. Ты умеешь быстро считать в уме. Это нам пригодится нынешней ночью.

– Слушаюсь и повинуюсь! – Вальдемар снял несуществующую шляпу и шутливо раскланялся. – С сегодняшней ночи я – человек-калькулятор.

Он, не глядя, схватил с полки какую-то книгу. Авторы приносили их в штаб-квартиру Совета магов-хранителей в огромных количествах. И не мудрено. Ведь для всех жителей Донецкой Народной Республики это помещение принадлежало местному Союзу писателей, о чём свидетельствовала и табличка около двери с эмблемой СП ДНР и соответствующим текстом. Раскрыв книгу наугад, Вайс пристроился в кресле поближе к светильнику и начал читать. К несчастью, далеко не все книги, стоявшие в шкафу, отличал лёгкий слог и увлекательный сюжет. Многие были отменно занудны и попросту скучны. Примерно на пятой странице Вальдемар почувствовал, что глаза его слипаются, и неожиданно для самого себя провалился в сон.

Разбудил его удивлённо-восхищённый голос Исаева:

– Вставай! Проснись, Вальдемар! Нас ждут великие дела!

Вайс открыл глаза.

Профессор стоял посреди комнаты, опираясь на стол. Весь возбуждённый и взъерошенный. Взгляд его сиял. Наверное, с таким же лицом Архимед бегал по Сиракузам, выкрикивая своё: «Эврика! Эврика!»

– Я вижу, у тебя получилось… – пробормотал маг-хранитель, потягиваясь.

– Это удивительно, Вальдемар! Ты не поверишь!

– Тебе я верю.

– Я сам себе не верю. Это невероятно… – сказал Исаев уже спокойнее.

– Ну, поделись своим невероятным открытием.

– Эта книга называется «Поэтическая тетрадь».

– Так. Пока ничего удивительного.

– Стихи принадлежат некоему Ансельму де Турье.

– Никогда о таком поэте не слыхал. Он из какого Лито́[11]?

– Отставить шутки! Ты знаешь, на каком языке написаны стихи?

– На каком же? Только не говори мне, что это суахили.

– На русском! На русском, Вальдемар!!!

– Не может быть! – Вайс вскочил, будто в ягодицу ему впилось скорпионье жало.

– Язык русский, но алфавит – не кириллица. Я расшифровал его без труда. И уже прочитал первое стихотворение.

– А ну-ка! Давненько мне не читали стихов вслух.

– Слушай!

Профессор откашлялся и с чувством прочитал:

– Мой странный мир