Темный феникс. Возрожденный - Фёдор Бойков

сдержался и рванулся вперёд, прикрывая меня от пули с магзарядом.

Звук выстрела слился с рыком Александра, а в следующую секунду его отшвырнуло в сторону порывом ветра. Гвардеец Давыдовых даже не скрывал, что метит в меня, создавая очередную воздушную технику, чтобы удержать подальше Зубова, и делая новый выстрел. Теперь уже метясь мне в рёбра.

Я замер, но причина была не в летящем в меня снаряде. Моя грудь сжалась на мгновение, сердце сделало удар и затихло. А в месте силы рода Шаховских откликнулось другое сердце. Сердце Феникса.

Глава 4

Тьма никогда ничего не делает просто так. Я знал это всегда. Знал и играл по её правилам, становясь сильнее и мудрее.

И вот сейчас в чужом мире и чужом теле я ощутил отклик самого ценного артефакта тьмы. Сердце Феникса нельзя купить или получить в дар, его нельзя создать или изменить. Оно рождается само, когда тьмы становится слишком много и она находит достойного кандидата.

Я не оправдал её вложения в своём мире, доверился не тем людям и позволил Люциану подобраться слишком близко к Сердцу. Он уничтожил всё, что мне было дорого, а потом я скормил его тьме, сгорев вместе с ним.

Летевший в меня патрон с магическим зарядом я даже не заметил. Просто на автомате послал каплю тьмы, поглотив его. И только потом удивился, что у меня это получилось.

Я был слишком слаб, истощён после битвы и опустошён. Но услышав единственный удар Сердца Феникса, я сумел направить тьму и поглотить сгусток энергии, которой был начинён патрон. Гвардейцу Давыдовых не повезло — он стоял слишком близко в момент рождения связи между мной и матерью стихий в этом мире.

Мужчина схватился за грудь и начал оседать на землю. Его кожа почернела и покрылась ожогами. Мне не хватило бы сейчас сил сжечь его изнутри, но даже капля пламени феникса была способна вскипятить вены.

— Что вы себе позволяете⁈ — услышал я нервный выкрик и повернул голову к машинам.

Княжич Давыдов решил показаться лично, чтобы обвинить меня в нападении. Его убивать было нельзя. Не здесь и не сейчас уж точно.

— Представьтесь, — спокойно сказал я, равнодушно мазнув взглядом по надменному лицу мужчины.

На вид ему было около двадцати пяти, золотистые локоны в беспорядке рассыпались по его плечам, а в голубых глазах плескалась ярость. Костюмчик у него был не из тех, в которых можно увидеть человека, который собирается сражаться с порождениями бездны. Ни камуфляжа, ни защитных нашивок — обычный модный комплект для прогулок.

— Я княжич Илья Максимович Давыдов! — рявкнул мужчина. — И вы только что напали на моего человека на глазах у десятка свидетелей!

— Если у ваших свидетелей нет проблем со зрением, то они должны были заметить, что ваш человек напал первым, — процедил я. — Нападение на графа Шаховского, стража врат, карается смертью на месте.

— Я не вижу здесь графа, — фыркнул Давыдов. — Только мальчишку, который ещё даже не стал главой рода. Немедленно откройте ворота и пропустите нас за стену. Претензии от моего рода по убийству нашего человека вы получите после моего возвращения.

— Думаю, вы не поняли, Илья Максимович, — негромко сказал я. — Нарушение закона о защите стены карается лишением прав на земли. Это касательно стороны защиты. Для нарушителей закон предусматривает иные меры наказания.

— Плевать мне на твои земли, — крикнул княжич, сорвавшись и забыв о приличиях. — Я иду за стену!

— В таком случае я буду вынужден задержать вас и ваш транспорт до передачи дела в службу безопасности его императорского величества, — проговорил я спокойным тоном. — Согласно протоколу, во время прорыва мы имеем право задерживать любых нарушителей.

Я никогда не любил бюрократию и формализм, но Константин Шаховский оказался подкованным в этом деле. Мне даже не пришлось напрягаться — все знания о законах и положениях уже были в моей голове.

Александр Зубов пришёл в себя после непродолжительного полёта и встал за моей спиной. Увидев это, Давыдов покраснел и сжал кулаки от гнева. Мне не было дела до его претензий, пока они не касались меня и моих людей.

Этот человек сумел разозлить меня тем, что напал на меня и Зубова. Неужели он думал, что так легко избавится от меня, а потом вернётся домой и передаст своему отцу мои земли? Мне хотелось врезать по его холёному лицу и вбить зубы обратно в череп, но я сдержался.

— Вы пожалеете! — проорал Давыдов. — Я вас уничтожу! Раздавлю!

— У вас ещё есть время покинуть мои земли, — напомнил я ему. — Иначе я буду вынужден отдать приказ о вашем задержании. Хорошего дня, ваше сиятельство.

Пока мы разбирались с «гостями», к нам уже подтянулись остальные члены отряда Зубова. Такие же двухметровые бугаи с автоматами и зверскими выражениями на лицах, как у их командира. Я вдруг подумал, что мне нравятся эти ребята, чем-то они походили на моих братьев — такие же отбитые и бесстрашные.

Давыдов рванул к машине с такой скоростью, будто за ним гнались монстры третьего класса. Едва он захлопнул за собой дверь, как внедорожники сорвались с места, визжа шинами. Я усмехнулся и помахал рукой им вслед, а потом покачнулся и сжал зубы.

— Лазарет находится где-то здесь? — спросил я у Зубова. Машин с ранеными я не увидел, так что было логичным предположить, что лечить их будут на месте, особенно тяжёлых.

— Вон в том здании, — тут же ответил гвардеец, указав на неприметную двухэтажную пристройку, стоявшую впритык к стене. — Вам нужна помощь целителя?

— Нет, не нужна, — я качнул головой и тут же пожалел об этом, боль не просто вернулась, она стала ещё сильнее.

Я растратил весь резерв источника во время битвы. Получается, что, поглотив пулю и отомстив гвардейцу Давыдовых, я залез в долг к стихии. И она уже пришла за расплатой, отнимая жизненную энергию.

— Мне бы отлежаться пару часиков, — прошипел я сквозь зубы. — Или чуть дольше.

— Но там самые простые койки… — начал было один из двухметровых верзил, но я вскинул руку, останавливая его.

— Сгодится, — сказал я, направляясь к пристройке.

Мне приходилось контролировать каждый шаг, чтобы ноги не подогнулись от усталости. Не хватало только свалиться от истощения на глазах у своих людей. Вот доберусь до лежанки, можно будет войти в транс или помедитировать. Да в конце концов просто вырубиться, если уж на то пошло!

Здание приближалось очень медленно, но я всё же добрался до двери. Внутри меня встретили серые стены и серые же простыни