Отморозок 6 - Андрей Владимирович Поповский

перед ним, небольшая тарелочка с разрезанной на части желтой сочной грушей. Около тарелки лежит серебряный набор для фруктов: маленький нож и такая же маленькая вилочка с двумя зубцами. Вслед за мной в кабинет зашел охранник, который сидел около двери и, молча, встал у входа, превратившись в застывшую статую.

Как и полагается младшему во всех смыслах, первым здороваюсь с хозяином кабинета, делая вид, что не замечаю стоящего за спиной охранника.

— Здравствуйте, Вахтанг Отаевич. Как поживаете? Как ваше драгоценное здоровье?

— Вай, какой дорогой гость ко мне пожаловал! Давненько мы с тобой не виделись. Спасибо, Юра, у меня все хорошо. Ты присаживайся, угощайся фруктами. Я сейчас велю принести что-то по существенней. — Радушно улыбается мне Вахо, кивая на стул рядом с собой, а потом обращается к стоящему у входа охраннику. — Азамат, позови официанта, пусть принесет нашему гостю: мясо, зелень, харчо тоже пусть принесет, ну все как полагается.

Азамат, все также, без единого звука, выходит из кабинета, оставляя меня с хозяином наедине. Я сажусь на указанное место и с улыбкой смотрю на Вахо. Черт возьми, если бы я хотел сделать ему что-то плохое, то прямо сейчас, смог бы всадить ему нож для фруктов, который лежит рядом с ним, в шею. Если, конечно, там за ширмой не спрятался еще один охранник, который, при необходимости, сможет нашпиговать меня свинцом как гуся яблоками. Хотя, если действовать достаточно быстро: одним движение схватить нож со стола и без промедления сразу воткнуть его в сонную артерию, то Вахо я по любому успею прирезать. Но и только то, а потом все, приехали, сливай воду. А с другой стороны, зачем это мне надо?

Не выдавая мелькнувших в голове кровожадных мыслей, рассыпаюсь в благодарностях.

— Спасибо, Вахтанг Отаевич. Право не стоит вашего беспокойства. Я совсем не голоден, только из дома.

— Вай, Юра, что ты мне такое говоришь? Ты мой гость, и по долгу радушного хозяина, я должен накормить тебя до отвала, иначе, позор падет на мою седую голову. Не отказывайся, уважь старика. Я думаю, что в армии тебя так не накормят.

— Спасибо, Вахтанг Отаевич. Откушаю. — Улыбаюсь ему. — Вы совершенно правы. В армии особых разносолов не водится.

— А я что тебе говорю, — просиял мой собеседник. — Сам служил, знаю, как там готовят. У нас, в горном селе, где я вырос, собак лучше кормили. А у меня тут в ресторане кухня лучшая в городе, это я тебе, не хвастаясь, скажу. Мой повар, чтобы ты знал, не хуже тех, что в Кремле работают, а может и получше.

Тем временем в кабинет заходит сначала охранник, который вновь молчаливым столбом становится у входа, а потом появляется официант и начинает хлопотать вокруг меня, расставляя на столе тарелки с различными вкусностями. Судя по запаху и по виду того, что я вижу, славословия Вахо в адрес повара ресторана не напрасны. Беру в руки ложку и вопросительно смотрю на хозяина кабинета.

— А вы, Вахтанг Отаевич? Мне право как-то неловко есть одному.

— Что ты, Юра. Кушай на здоровье. — Машет рукой Вахо, и кивает на свое большое пузо. — Это у тебя организм молодой, в нем как в топке все сгорает. А мне, в моем возрасте, уже нужно о здоровье думать. Я вот грушу поем и мне до самого вечера хватит.

Принимаюсь за харчо. Действительно очень вкусно. Не припомню, чтобы где-то я ел харчо лучше. Кухня тут явно на высоте. Вахо берет маленькие нож и вилочку, которые в его огромных руках смотрятся как игрушечные и, отрезав маленький кусок от груши, кладет в рот явно с удовольствием смакуя сочный фрукт.

— Ну как тебе, Юра служится в армии? Какие там сейчас порядки? Я от некоторых ребят вернувшихся оттуда слышал, что к новобранцам, которые только, что пришли в часть, отношение не очень. Как, не гоняют вас деды? — прожевав кусочек с любопытством спрашивает он.

— Спасибо, все нормально. У нас часть приличная, никакой дедовщины и в помине нет. И командиры хорошие, прямо как отцы родные. — Беззастенчиво вру я.

— Ну да, тебе ли, с твоими умениями, бояться какой-то дедовщины в армии. — Весело смеется Вахо. — Ты там любого в бараний рог скрутить можешь. Я до сих пор не могу забыть твой последний бой с Ледоколом. Это было очень красиво. Если бы не этот сын шакала Тима, мы бы еще долго могли наслаждаться твоими выступлениями.

Я ем суп, пожимаю плечами и мычу что-то неразборчиво. Ну, а что тут скажешь. Тима, конечно, мне здорово подкузьмил с тем ударом фомкой по голове. Но, слава богу, последствия той травмы я уже преодолел. Только говорить об этом не стану.

— Я к тебе по доброму отношусь, Юра, — продолжает Вахо. — Ты хороший парень и к тому же был другом Марины, а она очень много для меня значила. Пропала совсем моя девочка. Не знаю, что с ней случилось, но чувствую, что что-то плохое, и нет ее больше в живых. И я ее искал, и милиция, но только нет никаких следов, она как в воду канула.

Вахо замолкает и испытывающе смотрит на меня. Я откладываю ложку в сторону и скорбно опускаю глаза. Внутри все клокочет от ярости, но я держу покерфейс. Сука! Не знает он. Не твои ли люди выносили ее труп из квартиры? Небось зарыли где-нибудь подальше чтобы точно не нашли. Они не могли это делать без твоего прямого приказа. Именно ты покрываешь ее убийцу Потапова, потому что он нужен тебе для проворачивания совместных темных делишек. Ладно, спокойно. Только спокойно. Нельзя сейчас себя ничем выдать, а то я отсюда не выйду. Ладно, чего я так разволновался? Вахо уже поплатился за соучастие в сокрытии улик. Его цех горел очень славно, полыхало так что за несколько километров было видать. Как говорится — лучший удар — это удар по карману. Твой карман тогда должен был сильно прохудиться Вахо. А расплата с ублюдком Потаповым еще впереди.

— За некоторое время до того как Марина пропала, — прерывает затянувшуюся паузу Вахо, — она подходила ко мне и просила найти и наказать этого негодяя, который тебя покалечил и ограбил. Я выполнил просьбу моей девочки, и мои люди нашли Тимофея Короткова. Они рассчитались с ним за то, что он сделал с тобой. Он жив,