Лейтенант спасательной службы - Михаил Александрович Михеев

С достаточно неудобной позиции и приличной дистанции, да еще и по маленькому, юркому объекту эсминец закономерно промазал. Порция высокотемпературной плазмы безвредно рванула на поверхности планеты, вдребезги разнеся встретившуюся на пути скалу. Конечно, со второго выстрела противник мог бы взять реванш, особенно догадайся его капитан развернуть свою посудину и дать залп всем бортом. Вот только давать ему шанс устроить безобразие никто не собирался.

В великолепную, усиленную электроникой оптику бота хорошо было видно, как темный силуэт «Ирбиса» вдруг засветился ярким и чистым, словно новорожденная звезда, режуще-белым светом. А потом огненная игла на долю секунды прорезала темноту космоса – и эсминец взорвался. Русаков не стал мелочиться.

Энергии даже самого мощного звездолета не хватит, чтобы зажечь новую звезду. А вот на то, чтоб расколотить на кирпичики луну размером с Оберон, способен любой имперский линкор. «Ирбис», конечно, звездолет мирный, но в космосе бывает всякое, а потому на вооружении не экономили. Шансов спастись от удара главного калибра эсминец не имел, и если в облаке мерцающей пыли, что образовалась на месте незваного гостя, были частицы размером больше, чем десяток атомов, значит, теория вероятности в очередной раз дала сбой. Впрочем, никого это сейчас не беспокоило. Имперцев потому, что столь высокие материи выглядели чересчур оторванными от реальности, а экипаж эсминца – вследствие его одномоментного выбывания из списка живых.

Правда, оставался еще экипаж второго корабля, но там гадать, очевидно, тоже не желали. Не до того. Проявив отменную скорость реакции, они сообразили, что внезапно появившийся совсем рядом громадный корабль сейчас повторит экзекуцию, и заорали на всех волнах, что сдаются, и вообще они белые, пушистые и готовы к сотрудничеству. Красота!

Пока «Ирбис» высаживал на борт сдавшегося корабля абордажную группу, Истомин вернулся к разбитому кораблю, притерев бот аккурат на то же место, где садился в прошлый раз. Если верить навигационной системе, отклонение составило всего пару сантиметров, что для ручной посадки очень неплохой результат. И на броню «Либерти» они на этот раз высадились оба. Еще через пять минут Истомин уже рассматривал люк, остановивший недавно суровую мощь его напарника.

К слову, ничего удивительного в этом не было. Люк не подавал признаков жизни потому, что энергия к нему не была подведена, сканер показывал это четко. Кривошеев усмехнулся:

– Ну, чего смотришь? Режь давай.

– Погоди. Разрезать всегда успеем, но что там внутри? – Истомин быстро осмотрелся, почти сразу обнаружил искомое и удовлетворенно хмыкнул. – Ну-ка, дуй на борт, притащи набор аварийных инструментов. Я тут поколдую.

Кривошеев молча повернулся и шустро, благо небольшая сила тяжести компенсировала вес и некоторую громоздкость скафандра, умчался. К тому моменту, когда он вернулся, Истомин с помощью встроенного в скафандр мультитула сумел удалить заглушки. Едва не сломал отвертку, но – сумел, открыв доступ к массивным стопорным болтам.

Их открутить с помощью ручного инструмента было бы сложнее, однако в принесенном Кривошеевым наборе имелись на такой случай неплохие аргументы. Минут через пять болты были вывернуты, а плита, которую они удерживали, с помощью банальной монтировки и всем известной матери снята и отброшена в сторону.

В открывшейся нише обнаружился штурвал. Истомин разочарованно поцокал языком – здесь те, кто проектировал этот корабль, явно не додумали. Слишком легкий, почти игрушечный. И, в принципе, опасения пилота оправдались. Попытка этот штурвал повернуть закончилась ничем. От небольшого усилия тот не шелохнулся, а когда Истомин навалился на него всей массой, просто сломался.

– Вот ведь! – зло скривился Истомин, и лишь понимание того, что он в скафандре, помешало ему сплюнуть. Обернулся на напарника, приплясывающего от нетерпения. Все неймется ему ломтерезку в деле опробовать. А вот шиш тебе! Истомин покопался в инструментальном ящике, извлек длинный, с толстой рукоятью цепной ключ. Штука тяжелая и неуклюжая – но в некоторых случаях незаменимая.

Дальше было просто. Снять штурвал, зацепить ключом вал, на сей раз вполне убедительных габаритов. Навалиться всей массой. Не идет. Кривошеев притащил все из того же набора стальную трубу, надел на рукоять ключа, увеличивая рычаг. Навалились вдвоем – и получилось! Вначале с трудом, а потом все легче и легче механизм аварийного ручного привода, скрытый за броневыми плитами обшивки, начал проворачиваться.

Для того, чтобы открыть внешний люк корабля, потребовалось четыре десятка оборотов. Закончив, Истомин заглянул внутрь – в шлюзе стояла чернильно-мрачная тьма. Впрочем, свет нашлемных фонарей и данные сканеров показали, что кроме тьмы здесь ничего, собственно, и нет. Обычный шлюз, небольшое помещение, в котором практически ничего не было.

Ловко забравшись внутрь, Истомин сориентировался и, пользуясь все тем же многострадальным мультитулом, снял одну из панелей. Под ней обнаружилась ниша с разъемами, сейчас пустыми. А ведь по штату так быть не должно. Разгильдяи! Кривошеев, не задавая лишних вопросов, притащил с бота пару аккумуляторов, которые встали на место как родные. Неудивительно, вообще-то, стандарт здесь единый. И сразу после этого шлюз ожил.

Загорелся свет, разноцветными огнями начала светиться панель управления. Все правильно, если пропал основной источник энергии, задействуется аварийный. Напарники переглянулись:

– Ну что, я один пойду или вместе?

– Вместе, конечно, – для Истомина такого вопроса не стояло. Мало ли что ждет внутри погибшего звездолета, а любую опасность лучше встречать вдвоем. – Только вначале свяжусь с кораблем.

Выслушав доклад, капитан одобрил их действия, посоветовал быть осторожнее и тут же отдал распоряжение о направлении к ним основной группы спасателей. Сигнал ретранслировался мощными антеннами бота, так что слышно было хорошо. Можно и видеосвязь настроить, но возиться не хотелось.

– Ребята, осторожнее там, – раздался откуда-то сзади голос Александры.

– Эх, штурман, не понимаешь ты великого упоения боем! – хохотнул в ответ Кривошеев.

– Да какое упоение! Живыми вернитесь.

– Молчи, женщина, твой день восьмое марта.

Александра возмущенно булькнула что-то нечленораздельное. Капитан, судя по звуку, усмехнулся и повторил о том, чтоб смотрели по сторонам. Он был прав, спору нет, а потому напарники лишь клятвенно пообещали сохранять максимальную осторожность и запустили процедуру шлюзования.

Работало, как ни странно, все. Закрылись в штатном режиме створки люка. Автоматически прошла дезактивация скафандров. Затем помещение заполнилось воздухом, и лишь после этого открылся люк внутренний. Если верить приборам, атмосфера внутри была в норме, однако открывать гермошлемы они не рискнули. Мало ли какая гадость может притаиться в здешнем воздухе. Приборы, конечно, ничего не показывают, но они далеко не верх совершенства. Паранойя? Может, и так, но лучше перебдеть,