Зимние интриги - Алекс Хай

— Инженерное искусство на службе красоты.

Мы рассмеялись. Разговор лился естественно и непринужденно, как того и требовал светский этикет.

— Алексей Иоаннович, — неожиданно обратилась ко мне Наталья Васильевна. — Хочу открыть вам одну маленькую тайну своего супруга. Он не раз признавался мне, что мечтает заполучить вас в качестве гостя на обед. Позволите пригласить вас?

Я широко улыбнулся.

— С превеликим удовольствием, ваше сиятельство.

— Прекрасно! Думаю, послезавтра было бы идеально. Вас это устроит?

Я на миг задумался, но быстро понял, что это отличная возможность для беседы с Толстым в неформальной обстановке.

— Я был бы рад, — кивнул я. — Это действительно прекрасная идея. Благодарю за приглашение.

— Я передам секретарю точное время и место.

— Давно уже было пора встретиться и нормально пообщаться, — вставил Толстой. — Но то вы заняты, то я сам по уши в делах. Теперь же, думаю, у нас появится возможность все наверстать.

Я усмехнулся.

— Что ж, будем считать это обещанием.

Толстой улыбнулся, а его жена довольно кивнула. Вечер начал складываться удачно.

* * *

Я припарковал своего Барсика, то есть «Ирбиса» в закрытом внутреннем дворе большого доходного дома и вышел, оглядываясь в поисках нужной парадной. Здесь их было штук десять.

Толстые жили на набережной Фонтанки. Старинное здание с серыми каменными фасадами, казалось бы, совсем строгим и непримечательным, кабы не огромная арка высотой в три этажа. Квартиры в таких зданиях всегда представлялись мне особенно красивыми — они хранили долгую историю предыдущих жильцов.

— Алексей Иоаннович! — с радостью воскликнул профессор Толстой, протягивая руки для теплого объятия. — Как я рад вас видеть!

Я с улыбкой обнял старого друга. Мы не виделись достаточно давно, и за эти годы успели накопить множество историй, о которых хотелось поговорить.

— Проходите, ваша светлость! Скорее! Прошу, ваше пальто…

Я шагнул внутрь и сразу попал в просторный холл. Все пространство было оформлено в духе аристократического минимализма, с характерной для прошлых времен роскошью, но без лишней показухи. В каждой комнате было свое очарование, и каждая из них казалась продолжением одной большой идеи — уюта и спокойствия.

— Замечательная квартира, — сказал я, оглядываясь вокруг, — Она, должно быть, стоит целое состояние.

— Не так уж и много, — ответил Толстой с искренним сожалением. — Мы ее арендуем. Все наши родовые имения находятся в других губерниях. Петербург, как вы понимаете, не из дешевых мест для покупки недвижимости. А мое жалованье не может обеспечить покупку столь роскошного жилья. Такова участь младшего сына в побочной ветви… Но это временно.

В этот момент в холл вышла его жена — Наталья Васильевна. Я вежливо поклонился, она улыбнулась, и у нас завязался обмен любезностями.

— Алексей Иоаннович, — сказала она, — Дети уже волнуются, хотят познакомиться с вами. Могу ли я представить их вам?

Опа! Стагнис все же обзавелся полноценной семьей.

— Разумеется, ваше сиятельство.

Женщина жестом пригласила меня пройти в более светлую комнату, где стояли двое детей. Мальчик лет семи и девочка лет пяти, оба с выразительными глазами и серьезными лицами.

— Алексей Иоаннович, позвольте представить вам наших детей Василия и Ирину.

Дети синхронно поклонились.

— Ваша светлость, — вежливо, но с достоинством, сказал мальчик. — Добро пожаловать в наш дом. Мы счастливы принимать вас у себя.

Я улыбнулся.

— Для меня тоже большая честь быть вам представленным, Василий Ильич.

Мальчуган явно преисполнился гордости.

— Алексей Иоаннович, вы не голодны? — добавила девочка, кокетливо сморщив носик. — Быть может, мы можем предложить вам чаю?

Я мягко улыбнулся, подходя к ним. Было очевидно, что эти дети в совершенстве освоили основы этикета, что свидетельствовало о том, насколько в доме Толстых царили строгость и уважение к традициям.

— Благодарю, Ирина Ильинична, я дождусь обеда, — ответил я. — Но я тронут вашей заботой.

Когда Наталья Васильевна увела детей, Толстой посмотрел на меня с мягкой улыбкой и сказал:

— Я горжусь своими детьми. Они — настоящее счастье в нашем доме. В этом мире мне действительно повезло. Ты знаешь, что в прошлой жизни мне и не мечталось о таком? Тогда все было иначе. Но, похоже, в этом мире я нашел не только все, о чем мечтал, но и больше.

— Достойная награда за ту жуткую смерть, — шепнул я.

Мы направились в столовую, где уже накрыли обед. Толстые расщедрились: сочный куриный бульон, нежный ростбиф с картофельным пюре и печеные овощи, соленья и маринады, множество закусок и домашний хлеб.

— Ваша кухарка — богиня! — заявил я, закончив трапезу. — Так и передайте.

Наталья Васильевна улыбнулась.

— Даже не думайте ее от нас переманивать, ваша светлость!

— Что вы? Это станет сущим предательством.

— Как обстоят дела в Спецкорпусе? — спросила Наталья Васильевна, весело рассматривая меня за бокалом вина. — Я слышала, исследования моего супруга весьма интересуют командование…

Я слегка удивился. Она действительно была довольно осведомлена. Видимо, Толстой рассказывал ей о наших занятиях. Однако она продолжила:

— Я всегда больше интересовалась теоретической магией, к тому же защитной. Далеко не каждый находит это интересным, — она с нежностью посмотрела на супруга, — но у нас в доме есть человек, который явно заслуживает титула революционера в области магии.

Толстой улыбнулся и покачал головой:

— Я не могу претендовать на титулы. Просто люблю свое дело, и это дает мне удовлетворение.

Я заметил, как между ними явно царили полное взаимопонимание, искренние чувства и привязанность. Толстой относился к своей супруге с огромной заботой, проводя все время рядом с ней, даже в разговорах.

— Должен отметить, у Илья Андреевича есть еще один поклонник, — улыбнулся я. — Причем очень знатный.

— Неужели? — приподняла брови его жена.

— Точнее, поклонница.

— Я начинаю ревновать.

— Ее императорское высочество Марина Федоровна, дочь великого князя.

— Ох… — Толстая поставила бокал на стол. — Впрочем, ничего удивительного. Насколько я знаю, Марина Федоровна — весьма талантливый теоретик.

— И она была бы счастлива познакомиться с профессором, а также посетить его лабораторию, — добавил я. — Быть может, ее видение окажется полезным. По крайней мере, вам точно будет о чем поговорить.

Толстой-Стагнис кивнул:

— Не сомневаюсь. Передайте Марине Федоровне, что для нас будет честью принять ее в лаборатории. Быть может, внимание великой княжны добавит нам веса и поможет выбить больше финансирования.