Десять тысяч стилей. Книга девятая - Илья Головань

усмехнулся маг. – Родителей не знал, рос в городе. А потом к кочевью прибился. С тех пор путешествую, нанимаюсь, Тэнгри служу. Не хочешь, кстати?

– М? Служить богу? – переспросил Ливий.

– Да, конечно. Тэнгри – он же не просто бог. Тэнгри – бог неба. А значит, и бог ветра. Если хочешь стать лучше в Эйфьо, лучше поклоняться Тэнгри.

– Привык обходиться без богов, – усмехнулся Волк. – А ты, принцесса? Тоже служишь Тэнгри?

– Да, – коротко ответила она. Последний час Ливий обращался к ней исключительно «принцесса», и девушку это здорово задевало.

– А кто Тэнгри не почитает? Нет, служить – это одно, почитать – другое. И все же у нас в степи все просто.

– Тэнгри и Мать-Природа?

– Ты посмотри, не местный, а разбираешься!

Религия Запада на удивление простая тема. Даже Ливий немного разбирался. Если в Централе поклоняются разным богам, то на Западе их всего два – Тэнгри и Мать-Природа. Причем нельзя назвать этих богов какими-то западными. Просто только им и поклонялись в степных краях.

Был еще культ предков. Если племя знало своего предка-основателя, ему поклонялись, как богу. Разумеется, богом он не был. Всего лишь традиции.

– Слушай, Сумбэ, возьми мне два неплохих лука и пять колчанов со стрелами, – сказал Ливий, когда их трио добралось до лагеря бейгеров. Юрт Волк разглядел не меньше пяти сотен. И за тремя путешественниками наблюдали – вперед выехали несколько всадников, держа луки наготове.

– Сделаю! Две подковы!

– Никаких денег на тебя не напасешься.

Сумбэ уехал продавать добро и лошадей. Ливий и Хадия решили не приближаться.

– Клятву можно обойти? – спросил Волк.

– Вполне возможно. Напасть – не нападет, а вот информацию передать сможет, если захочет, – сказала Хадия. – Вы уверены в нем?

– Все же давай на «ты». В людях я разбираюсь неплохо.

Вернулся Сумбэ минут через пятнадцать. С двумя луками, с пятью колчанами, да еще и с кожаным бурдюком кумыса.

– Поехали! – сказал Сумбэ радостно. Маг наслаждался жизнью.

***

Заезжать в город нельзя. Только в объезд. Поэтому ехали не по дороге, а прямо по степи. По пути Ливий решил опробовать новые приемы.

– Как-то так, – сказал Волк, натягивая тетиву.

Стрела со свистом пронзила вяз. Дерево сломалось напополам.

– Странно, свистеть не должно.

Ливий повторил выстрел лучника муджаков. Все получилось, вот только стрела кочевника не свистела и летела в Волка почти что беззвучно. Ответ дал Сумбэ.

– Ого, Выстрел Кречета! Неплохо вышло!

– Знаешь, почему свистит?

– А он у всех свистит. Только у лучших получается без звука. Если муджак умеет так – значит, он достойный лучник.

– Вершина мастерства, да? – спросил Ливий, вновь натягивая тетиву.

– О, даже не пытайся. На это уйдет несколько лет, если с луком в ладах, – махнул рукой Сумбэ.

Беззвучный выстрел уничтожил очередной вяз.

– …Ты точно раньше не знал этот прием?

– Точно, – усмехнулся Ливий, и, положив еще одну стрелу на тетиву, поднял лук вверх.

– Что, и это повторишь? – удивился Сумбэ.

«Да, повторить этот прием будет сложнее», – подумал Ливий.

Суть Выстрела Кречета была невероятно простой: запитать тетиву ярью и закрутить стрелу энергией. С вращением стрела становилась намного убойнее. Чем-то прием напоминал Пустеванский бросок, только нужно было стрелять из лука, а не бросать копье.

Второй прием был сложнее во всем. Без наследия Охирона Ливий не мог повторить его – по крайней мере, с первого раза. Волк по-прежнему оставался Мастером. И не просто Мастером, а Мастером с исключительной памятью.

Первую стрелу просто разорвало в небе.

– Фух, а то я уже испугался, – сказал Сумбэ. – Прием называется Падение Кречета, кстати!

– Какая-то одна система? – спросил Ливий, старательно обдумывая свой выстрел.

– Муджаки – хорошие лучники. У них есть три приема: Выстрел Кречета, Падение Кречета и Белый Кречет.

– Последнее – это тот самый прием с выстреливанием всего колчана?

– Он самый!

– А почему «белый»?

– Кто их знает? – пожал плечами Сумбэ.

– Цвет кости. Белый Кречет ломает руку, часто открыто. Кости торчат наружу, вот и дали такое название, – неожиданно вмешалась в разговор Хадия.

Ливий перевел взгляд на девушку.

– А ты неплохо разбираешься, я посмотрю.

– Муджаки – наши главные враги. Конечно разбираюсь!

«Логично», – подумал Ливий. Кивнув, он вновь выстрелил в небо. Стрелу разорвало.

– Вижу, теперь у тебя проблемы, – сказал Сумбэ.

Ливий ничего не ответил. Принцип Падения Кречета он понял сразу. Оставалось только повторить этот невероятно сложный прием.

Ярь ускоряет стрелу. И создает воронку. Летя вверх, стрела теряет часть яри. Остаток оказывается в задней части стрелы и начинает втягивать ярь из окружающего пространства. Так как стрела – в небе, то втягивается небесная ярь. Разумеется, стрела не может выдержать таких издевательств. Ее разрывает на части, а та ярь, что служила воронкой, разделяет небесную ярь на отдельные «стрелы», которые и обрушиваются на врага с неба.

Сложность приема была запредельной. Но были в арсенале Ливия приемы посложнее.

Запуская стрелу за стрелой в небо, Волк вносил корректировки. За минуту он выстрелил десятки раз. Подходил к концу третий колчан.

– Подожди, – неожиданно подхватилась Хадия. – Тот лучник-мудажак! Он владел всеми тремя приемами!

– Ну да, только сейчас поняла? – спросил Сумбэ с ухмылкой.

– Кто он такой?

– Джангыр. Сын Удулай-бея.

– Почему я раньше не подумала?! – прокричала Хадия и схватилась за голову.

– Что случилось? – спокойно спросил Ливий.

– Джангыр – серьезный человек среди муджаков! Когда узнают, что его убили – нас будут искать все люди Удулай-бея!

– А разве тебя сейчас не ищут все муджаки?

Хадия помотала головой.

– Муджаки – большой народ. Но они не подчиняются одному. Когда Удулай узнает, что его сына убили – все люди его рода примутся искать нас. Они бросят все дела, даже перестанут воевать с нами, пикирами – все, лишь бы найти и убить того, кто оставил Удулая без сына.

– И как это волнует нас? – сказал Ливий, выпуская стрелу в небо. – Нам все равно пришлось бы прорываться силой.

– Род Удулай-бея наймет наемников и уговорит всех, кого только можно, чтобы схватить меня и убить тебя. Прорвемся через них – подтянутся люди моего жениха.

Очередная стрела не просто взорвалась в